Тэсса на краю земли

Дохлыми курами?

Она ни за что бы в этом не призналась, но где-то в глубинах ее души рос робкий росток признательности к невыносимой Бренде и сварливому Джону.

Без них жизнь в Нью-Ньюлине была бы куда скучнее.

– Что же, Фрэнк, – Тэсса выключила компьютер и поднялась, – было приятно с вами познакомиться. Если ночью вам понадобится помощь для извлечения вашего брата из могилы, то мой дом прямо рядом с кладбищем. И добро пожаловать в Нью-Ньюлин.

Бренда оглушительно фыркнула.

Кевин Бенгли печально смотрел на свое отражение в зеркале.

Снова он немного просвечивал. Совсем чуть-чуть, читать сквозь него газету не получилось бы, но очертания полок с продуктами за спиной можно было увидеть.

Нельзя быть таким трусом, огорченно сказал себе Кевин.

Еще больше удручало то, что степень его трусости мог увидеть каждый.

Когда он был еще мальчиком, папа частенько говорил о том, что проблемы с прозрачностью пройдут, как только Кевин станет взрослым.

И вот, посмотрите, ему уже целых двадцать три года, а на месте физиономии просвечивает банка с томатами. Белокурый ангелочек с самой трусливой душой на свете.

В эту минуту дверь в магазинчик «У Кенни» хлопнула, Кевин подпрыгнул и увидел Камилу Фрост, редактора «Расследований Нью-Ньюлина».

Она казалась сонной, утро не было ее любимым временем, но даже сейчас Камила щеголяла полным макияжем, аккуратной укладкой и широкой улыбкой.

Она была безупречной, но Кевину всегда становилось холодно рядом с ней.

В руках Камила держала стопку листов – новый выпуск «Расследований».

Магазинчик «У Кенни» был к тому же почтовым отделением и центром всех коммуникаций Нью-Ньюлина. Сюда доставляли онлайн-покупки, отсюда раздавался интернет.

Эллиот Новелл, молочник, почтальон и любовник, от которого Камила вот уже второй год пыталась избавиться, позже должен будет забрать «Расследования» и разнести их по почтовым ящикам.

– Фанни-то? – приветствовал Камилу Кевин, все еще испытывая сильное беспокойство по этому поводу.

– Обошлось, – успокоила его Камила, делая вид, что не замечает легкой прозрачности Кевина, и он был ей за это благодарен.

– Хм, – Кевин посмотрел на заголовок издания – «Пора ли включать мелодраму для Одри?», – тебе не кажется, что мы относимся к девочке чересчур потребительски?

– Каждый должен приносить пользу обществу, – прохладно ответила Камила, которая недолюбливала Одри, считая ее бездельницей.

– Да, но прошлый раз нам пришлось включать для нее «Титаник», – он поежился, не желая вспоминать о том, что и сам в тот вечер рыдал как дитя.

– Как ты думаешь, что случилось сегодня с Фанни? – перевела тему Камила.

– О, что угодно, – мягко рассмеялся Кевин, – ты же знаешь, какая она.

– Зря Тэсса Тарлтон дала ей жилье и работу, – поморщилась Камила, – глядишь, Фанни и не задержалась бы здесь надолго.

Кевин изумленно уставился на нее. Для него Нью-Ньюлин стал безопасным убежищем, и он верил в то, что и для других тоже.

– Ты ведь не всерьез это говоришь! – воскликнул он расстроенно.

– Боже, – досадливо воскликнула Камила, не желая ссориться с Кевином, – ну, разумеется, нет. Фанни ведь такая милая!

Он сделал вид, что не заметил ее сарказма.

Стоя на коленях перед дохлыми курицами, Тэсса старательно принюхивалась.

– Гадость, – оценила ее усилия невыносимая Бренда.

Сварливый Джон Хиченс топтался здесь же, во дворе дома Бренды, где одиннадцать мертвых тушек рядком лежали на траве.

Он уже раз пять сообщил о том, что не имеет к этим трупикам ни малейшего отношения, и если бы он действительно хотел кого-то отравить, то выбрал бы себе цель покрупнее, – и при этом весьма выразительно поглядывал в сторону своей сердитой соседки.

– Вы правы, – произнесла Тэсса, выпрямляясь. – Это не отравление.

– Как это не отравление? – оскорбилась Бренда. – От чего еще они могли умереть все скопом?

– Принесите мне, пожалуйста, нож, – попросила Тэсса, игнорируя ее клокочущее возмущение.

– Нож? – Бренда буквально раздулась от гнева. – Может, вам еще ружье принести? Я не держу дома оружие, хотя, кажется, пора начинать.

– Обычный кухонный нож, – терпеливо объяснила Тэсса, – я же не прошу у вас мачете!

– Ах, такой нож, – Бренда обожгла Джона взглядом, преисполненным презрения, и пошла в дом.

Джон немедленно двинулся в наступление:

– Эта женщина несет полный бред, Тэсса. Для чего мне убивать ее кур? Да я даже ради супа не смог бы прирезать ни одну из них!

Он был высоким и худым, а волосы у него росли клочками – клочок на голове, на бороде, в носу.

Бренда была вдвое ниже и вдвое шире его.

– Мы во всем разберемся, Джон, – ответила ему Тэсса.

Всякий в Нью-Ньюлине знал, что сварливый Джон любит всех созданий божьих, кроме людей. Он был из тех любителей природы, кто даже комара не мог прихлопнуть.

Нет, пакости Джон делал исключительно себе подобным.

Вернулась Бренда, осторожно держа кухонный нож в руках с таким видом, будто несла бомбу.

– Ради бога, Бренда, – рассмеялась Тэсса, взяла у нее нож и одним сильным ударом разрезала куриную тушку на две половинки.

В жарком летнем воздухе потек сладкий запах крови.

Более крупному существу достаточно было бы нанести всего лишь надрез, но что взять с курицы.