От любви до ненависти – одно сообщение. Часть 1

Не пошутил. Сразу перешёл к действиям. Схватил за челюсть и грубо начал целовать. Не сопротивляюсь. Даже когда залезает под футболку. Даже когда нависает надо мной, рукой держит за горло и кусает губы. Шепчет, что любит – расплываюсь в улыбке. И он тоже. Целует шею, очень нежно. Остаётся только впиваться ногтями в женину спину и тяжело дышать.

– Зайка, ты такая красивая, – вновь шепчет он.

Чувствую, как моё лицо покрывается красной краской, растерянно отвожу взгляд в сторону.

– Ну не смущайся, так ты ещё красивее, – добивает.

Женя поворачивает мою голову так, что смотрим друг другу в глаза. Я молчу. Он молчит. Потом резко переворачивает моё тело и садит на себя. Пугаюсь. Почувствовав, как что-то упирается, хочу сползти, однако Евгений не пускает, схватив за запястье.

– Успокойся. Всё нормально. Без твоего «да» ничего не будет. Обещаю.

Я наклоняюсь близко к его лицу, целую в кончик носа, говорю:

– Спасибо.

– Не хочу делать тебе больно. Потому что люблю.

– И я тебя.

Каждое слово будто пробую на вкус. Будто впервые. Странный привкус, словно от экзотического фрукта. Произносить слова о любви сладко. Даже как-то приторно. Но новый ощущения приходятся по душе.

19:45

Мы по-прежнему вдвоём. По-прежнему лежу на нём. Тянусь за телефоном, посмотреть время.

– Мне пора.

– Знаешь, так не хочется отпускать тебя.

– Признаться честно, я тоже не хочу уходить, – вздыхает он.

Уже готова расплакаться, как ребёнок, которому не купили игрушку. Наше «сегодня» продлилось так мало. Мне ужасно мало восьми часов. Мне ужасно мало объятий и поцелуев.

– Мы же увидимся завтра? – Дрожащим голосом спрашиваю я.

– Очень надеюсь, что смогу. Была бы возможность остаться с ночёвкой.

– А ты спроси! И я спрошу.

– Хорошо, – улыбается и гладит меня по голове.

Провожаю его до ворот. Обнимает на прощание крепко-крепко. Как в последний раз. И целует нежно, любя.

16 сентября

– Зеленина, опять в облаках витаешь? Когда слушать начнёшь? – Вопрошает Нафиса Маратовна, попутно рисуя прямоугольный треугольник на доске.

– Я вас слушаю. – Нет, не слушаю. Думаю о вчерашнем, надеясь, сегодня повторим.

Сон на четвёртом уроке пронзает вибрация мобильного.

– Можно выйти? – Поднимаю телефон над головой.

Учитель кивает в сторону двери, не открываясь от рассказа про то, как, ещё учась в институте, его группа ходила в поход.

– Привет.

– До конца урока ещё девятнадцать минут, вообще-то. Привет.

– Я смогу с ночёвкой.

В голосе Евгения звучит ухмылка.

– Круто! Я как раз еду к бабушке – Валентине Семеновне.

– А…?

– Дома её не будет. Возможно, до воскресенья.

– А, хорошо. Здорово! Во сколько ты освободишься?

Я мешкаюсь:

– У меня последний урок, – смотрю на время.

–Окей, понял. Успею.

Женя сбросил. В состоянии не стояния возвращаюсь в класс. Я до сих пор не могу поверить, что он правда здесь, в моём городе.

12:00

Выхожу из школы с девочками. Заболоцкая и Плисецкая – к сожалению, мои одноклассницы, идут сзади нас. Они заметили моего молодого человека раньше, чем он оказался в моём поле зрения.

– Смотри, опять этот, – усмехается Даша Заболоцкая.

– Точно. Как он только может с ней, – язвит Соня Плисецкая. – Как его там звали?

– Евгений, вроде. Красивое имя. Как и он сам.

Возможно, Плесень и Болото думали, что их не слышно. Когда поворачиваю голову к этим двум и улыбаюсь – вздрагивают. Заметив, где стоит мой возлюбленный, несусь со всех ног и запрыгиваю на него. Подхватывает за бёдра. Меня не смущает ни надетая утром тенниска, ни колготки двадцать ден.

– Привет, самое милое создание в моей жизни.

Отвечаю поцелуем в лоб.

После того, как я оставила учебники и тетради дома, мы пошли гулять. Долго думали, куда. В итоге тащу Женю на своё любимое место в городе, о котором не знает никто из друзей. Проходим по набережной. Девчонки, примерно нашего возраста, смотрят с некой завистью. Ловлю их взгляды и сжимаю ладонь своего молодого человека так сильно, что ему наверняка больно, но приятно – он мой и я его не отдам. Наконец-то пришли на обожаемое всем сердцем место. Это небольшая пристань, которая не функционирует последние лет шесть – семь.

– Жень, ты только посмотри, как красиво.