Мирика. Начало пути

– Ну что, Волен, я воспитана, ты воспитан, заходим? – смех получился нервным.

– Зайдем, раз пришли. Я впереди, – и пошел неспешно, осматриваясь и принюхиваясь.

Открывая дверь, я задела колокольчик над ней, оповестив хозяйку и зал о своем приходе. Ну вот, теперь все, кто там есть, обернутся к двери и будут смотреть, кого же принесло. Внутри было похоже на те трактиры, что показывал учитель, создавая иллюзии. Напротив входа у стены стойка, за ней дверь – скорее всего кухня. Слева и справа столы, а в левом углу лестница наверх. Там, должно быть, комнаты.

Пока я осматривалась, из кухни вышла гномка. Вот и хозяйка. Встала за стойкой напротив меня и, вытирая руки о полотенце, что висело на ее плече, стала рассматривать меня и зверя. Заговаривать она не торопилась, и я решила первой тоже не начинать разговор. Волен спокойно сидел рядом, а мы с гномкой устроили гляделки. Передо мной стояла женщина сильная, добротная, гномы – они такие. Морщинки на лице скорее от улыбок, чем от злости, одежда не новая, но выглядит опрятно. Взгляд цепкий, внимательный. Интересно, что она обо мне подумала?

Молчание затягивалось и, нахмурившись, гномка выпалила:

– Кто такая? Откуда? Куда? Зачем здесь? Отвечай коротко и по делу. Не пытайся разжалобить.

А кто сказал о жалости, я что, так плохо выгляжу? Вроде не сильно пачкалась, умывалась.

– Доброго вечера, хозяюшка. Мне бы поесть, помыться да переночевать две ночи. И лошадь, если есть. За все заплачу. Звать меня Мира, иду с болот, зверь послушный.

Уф, как я кратко и по-простому!

Хозяйка, хмыкнув на мое представление, вышла из-за стойки в зал, подошла ко мне и стала обходить нас со зверем по кругу. А мне стало интересно, и я крутила головой за ней.

– Девочка, одна, нет, с охраной, в штанах, пешком. Убегаешь от чего? – спросила меня женщина, застыв напротив и смотря прямо в глаза.

– Деда отправил выучиться в Академию, – только ответила, как она снова начала обходить нас по кругу.

– Комната есть, воды сколько надо сама натаскаешь. Еда – накормлю, зверя тоже. Лошадь для тебя найду. Две ночи переночуешь, за все пять золотых, – хозяйка опять остановилась напротив меня, смотря в глаза с вызовом и улыбкой.

Торг любим. Славно.

– Золотой, – и мило улыбаюсь.

– Не выйдет. Корми, пои, стирай, убирай, а ты – «золотой»! Грабеж! Четыре – или пойдешь дальше, да причем пешком, – хозяйка уперла руки в боки.

– Два золотых и лошадь, – я повторила ее движения.

– Три золотых, пешком и готовишь сама, – она скрестила руки на груди.

– Три золотых, лошадь, обед и ужин мне и зверю, – я снова повторила движения за ней.

Стоим, смотрим друг другу в глаза.

– Идет, – и хозяйка победно хлопает в ладоши.

Я выдыхаю и улыбаюсь ей.

– Чего сначала хочешь, девонька? – уже разворачиваясь и идя обратно к стойке, спрашивает меня гномка.

– Есть, мыться, спать, – как скороговоркой говорю хозяйке, и в подтверждение слов мой живот начинает громко и протяжно урчать.

– Проходи, не стой на пороге. Садись где нравится, сейчас все будет, – и, уже повернувшись к кухне, как крикнет: – Яни, бегом ко мне, у нас гости, хватит спать!

Громкая она какая, я чуть на месте не подпрыгнула. Зверь решил выбор стола взять на себя, подошел к крайнему у лестницы, улегся сбоку от стула, положил голову на лапы и уставился в зал. Пустой зал, надо сказать. Так что мое появление осталось без зрителей.

– Есть похлебка, мясо, овощи, картофель, квас, морс. Что будешь?

– Похлебку и морс. А как вас зовут? – села на стул около зверя, сумку положила на пол рядом.

– Зверь сырое ест? – киваю. – А зовут меня Роханна. Вот и ты так зови.

– Яни!!!! – Роханна опять кричит в сторону кухни. – Похлебку и морс, да мяса сырого, и пошевеливайся!

Прокричав, она садится напротив меня, складывает руки в замок, и все внимание достается мне.

– Ну а теперь рассказывай, – гномка устраивается поудобнее и выжидательно смотрит на меня.

– Что рассказывать?

– Все.

Я даже немного растерялась от такого напора.

– Да мне особо-то и нечего. Живем с дедом на болотах, у границы с оборотнями. Сирота. Дед знахарь, нашел в лесу, спас, забрал к себе, учил, теперь сказал, что пора в Академию. Вот и иду. Все.

Тут подошла, надо полагать, Яни, расставила еду. Взяла тарелку с сырым мясом. Спросив, зверю ли мясо, дождалась моего кивка и его поставила на пол перед Воленом.

– Что-нибудь еще? – спросила у меня Яни. Я отрицательно помотала головой, так как уже начала жевать похлебку. Девушка скрылась в кухне.

– Вкусно? – заботливо спросила Роханна.

– Очень, – жуя, ответила я.

– Вот и славно. Значит, дед знахарь, а ты с ним… Стало быть, и ты знахарка? Лечить умеешь, привороты, отвороты, порчи?

– Лечить умею, все остальное – нет, – это куда это заворачивает наш разговор?

– А за хорошую сумму или для себя?

– Нет. Все должно быть честно, – я даже жевать перестала. Смотрю на хозяйку.

– Правильная, да? Молодая еще, не понимаешь многого. Разное бывает. Бывает, что и плохо. А ну как если поможешь хорошему человеку?

– Нет, если нет чего, то и не должно быть. Или рано, или вовсе нет, – и я снова принялась за еду.

Так мы и разговаривали, пока я ела. Роханна больше говорила, а я кивала или отвечала парой фраз.

Съев похлебку и выпив две кружки морса, я откинулась на спинку стула, сложив руки на пополневшем

животе. Глаза так и слипаются. Кааган, съев мясо, спокойно лежал рядом.

– Хочешь чего еще, девонька?