Как украсть чужую невесту

– Вы знаете, зачем она это сделала?

Тир Пикарт кивнул.

– Лериса вызвал оракул. И если в течение трех дней князь не явится, его не допустят до колодца.

– А значит, он упустит шанс увидеть свою истинную…

– И заиметь наследника.

– Дура девка, – отец зло сплюнул. – Она все подстроила. Усыпила князя, чтобы он опоздал.

– Он будет моим! – крикнула Инха. Стражник, закрывая дверь, гремел засовами. – Только моим!

– Ты его потеряла навсегда, девочка, – произнес старик. Он поторопился в зал, чтобы сообщить обнадеживающую новость капитанам.

Глава 3

Конечно же, тир Пикарт утаил причину, побудившую любовницу отравить князя. Ни к чему беспокоить капитанов раньше срока. Не надо им знать, что беда никуда не ушла, а лишь отодвинулась во времени. Острова обречены, если лорд не посетит оракула, а он его не посетит.

«Ну что за безголовая девка! Одной щепоткой сонника разделалась и с будущим князя, и с его островами».

– Спит?! Так вот почему мовилы спокойны! – обрадовался капитан острова Кунн.

– Из–за ошибки лекаря мы потеряли столько времени! Были бы уже на полпути к Соломожу.

– А у меня провизии на три дня, чем я буду людей кормить? И так без мяса вторую неделю.

– Поделимся!

Тир Пикарт дождался, когда гости покинут зал. Он уже отдал распоряжение, чтобы капитанов накормили, а из личных запасов князя отослали на каждый остров по паре бочонков с вином.

– Все хорошо, – выдохнул старик и сунул найденную трубку в рот.

– А что будем делать с оракулом? – тир Дехар задержался. – Расскажите мне об условиях зова, может что дельное на ум придет. Разбудить мы князя все равно не сможем, но вдруг как–то выкрутимся?

– Да никаких особых условий нет. Как только князь отправляет ворона оракулу, начинается отсчет трех дней. Опоздал – ворота храма не откроются. У колодца все как–то на цифре три замешано. Не отозваться на зов тоже можно всего три раза за жизнь. Но все дело в том, что… – тир Пикарт помедлил, сомневаясь, стоит ли разглашать чужую тайну. Любое слово может посеять панику. – Наш князь уже дважды отказывался прийти к колодцу. А значит, если Лерис и в этот раз не явится, то утратит последний шанс. Он никогда не найдет истинную, а значит, никогда не обзаведется наследником.

– Острова живы, пока жив князь?

– Да, – старик вздохнул и поднял на капитана Виру–Виру глаза. – У островов останется около двухсот лет. И надо молиться, чтобы князь не умер раньше срока.

Тир Дехар, поняв, какая беда нависла над княжеством, застонал.

– Я сам убью Инху.

– Пусть милорд сам принимает решение.

– Может, известить оракула, что Лерис заболел?

– Оракул не пойдет на уступки. Закон есть закон. Князь должен прибыть лично. Да и не в упрямом оракуле дело, а в самом колодце. Лерис должен заглянуть в него, капнув в воду собственную кровь. Только он и никто другой, – старик знал суть ритуала. Не раз сопровождал милорда.

– Скажите, а где–нибудь оговаривается, что лорд должен появиться именно на своих двоих, а не, скажем, лежа на носилках?

Тир Пикарт потер переносицу.

– Надо порыться в книгах. Жаль, времени мало. У нас в запасе всего один день.

– А я уверен, колодцу все равно, болен или здоров просящий, – Дехар загорелся идеей. Он не смог усидеть на месте кружил вокруг стола. – Главное, чтобы в него капнули кровь живого человека, а не мертвеца.

Старый небоход вытащил трубку изо рта и задумчиво постучал ею по столу.

– А ты ведь прав. Скажем, что Лерис занемог, поэтому самостоятельно идти не может, подтащим его к колодцу и посмотрим, появится ли суженая. Если нет, уйдем, а вот если да… Да нет, маловероятно! Князь уже тридцатый год откликается на зов, но остается ни с чем. Как привязанный к этой Арматории. А колодец ему ничего, кроме шиша, не показывает. Авось и в этот раз не случится. Сделаем все что можем, а дальше уж князь сам, без нас. Выводы, надеюсь, сделает.

Проводив капитанов и обговорив с тиром Дехаром подробности предстоящей операции, старый небоход поспешил навестить спящего князя. Хорошо, что не успели уложить в гроб.

Выглядел лорд неважно. Загорелые люди очень странно бледнеют, их кожа становится какой–то грязно–серой. Кудри спутались, рот приоткрылся, грудь, вопреки тому, как положено спящему, не вздымалась. Чистый покойник. Даже ниточка пульса и та не нащупывалась.

Пикарт уже поинтересовался признаками отравления сонником, все сходилось. И как его уверили, не было еще такого случая, чтобы человек не проснулся. Применяли ту травку не для благих целей. Потому как давала она лишь забытье, а не здоровый сон. Насыплет кухонная девка высушенной и истолченной травы в вино, а как неугодный гость уснет, так над ним, спящим, какую–нибудь пакость сотворят. Например, живым похоронят. Что случайно чуть не сделали с князем.

На всякий случай старый небоход поставил у дверей охрану. Дураков, как оказывается, полно. А ему свою жизнь хочется дожить в спокойствии, в объятиях любимой старухи и кучи внуков.

– Микуш, а ты чего здесь?

– Дед, а князь взаправду спит? – только наедине внук обращался к нему по домашнему. – Что–то он не кажется мне живым.

– Взаправду. Через недельку проснется.

– А как же оракул? Ты же видел, я ворона выпустил.

– Завтра навестим. Все вместе. Ты, я и тир Дехар. Нам пропустить зов никак нельзя, поэтому лорда на своем горбу к оракулу потащим.

Однако основная тяжесть досталась тиру Дехару и юному Сталко. Но отец с сыном не роптали. Кому расхлебывать как не им? Сегодня капитан корил себя за излишнюю жестокость к дочери. Но кто бы был милостив в такой ситуации? Корить корил, но не простил. И даже радовался, что тир Пикарт переложил решение на плечи князя. Дехар боялся, что его собственный суд оказался бы намного строже. Он навсегда изгнал бы дочь с островов.

Старик больше мешал, чем помогал перекладывать князя из носилок в карету. Если бы Лерис был в себе, он бы не простил причиненного унижения: его спустили в клети, предназначенной для женщин и детей. Тайную операцию проводили рано утром, чтобы за перемещением спящего, лошадей и кареты наблюдало как можно меньше глаз.

– Садись на облучок, – дед подсадил Микуша к держащему вожжи Сталко. Юного небохода выпустили из заточения еще вчера.

– Знаешь, куда путь держать? – спросил сына тир Дехар. Получив утвердительный ответ, уселся в карету, где на мягком сиденье полулежал князь. Старик тут же дернул за бархатную ленту, давая тем знать, что можно трогать.

Чем ближе подъезжали, тем больше неба закрывала махина храма. Небоходам трудно было понять, для чего возводить столь огромное сооружение, если требовалось укрыть колодец величиной с колесо телеги. Золотые шпили храма грозились проткнуть облака, а белокаменные стены слепили почище солнца. Внутреннее расположение и вовсе смутило – площадь, хоть и занимала приличное пространство, сама напоминала колодец. Карета Небесного князя смотрелась рядом с исполинскими стенами крохотным коробком.

– Небо всего с медяк, – задрав голову, прошептал Микуш.

Стоило повозке остановиться, как на высокой лестнице появился оракул, окруженный толпой таких же горделивых прислужников. Их лысые головы украшала мудреная вязь заклинаний. Белые с золотом одеяния гляделись торжественно, даже напыщенно. Храмовики, упиваясь своим великолепием, смотрели снисходительно на гостей в одинаковых серых камзолах с гербами княжества. Но небоходы неловкости не чувствовали. Они прибыли по делу, а не на бал.

– Я рад приветствовать у себя Небесного князя, – тихий голос оракула оттолкнулся от высоких стен и, преумножившись эхом, долетел до гостей грозным гласом.

По мнению Микуша именно так должны говорить боги. От восторженного трепета у него даже подкосились ноги, но дед не позволил упасть. Придержал за шкирку. Островитяне никогда не опускались на колени перед боящимися неба.