Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого

Чем должна была завершиться эта фраза никто из присутствующих, включая и саму девушку, мигом забывшую, что же она хотела сказать, так и не узнал.

Мирное и дружелюбное течение беседы было прервано гулко разнесшимися, похоже, по всему первому этажу замка, тремя размеренными ударами во входную дверь.

Роман с Винсентом, тотчас же оставившие любые попытки спорить или, тем более, обижать и без того обиженную жестоким камнем мостовой, девушку, одновременно повернули головы в сторону холла. Татьяна не преминула последовать их примеру.

Один только Эрик, предпочитающий, как обычно, выделяться из общей массы, а не иметь отношение к ней, перевел вопросительный взгляд на младшего брата.

– Ты кого-нибудь ждешь? – с деланным безразличием, за которым угадывалась некоторая толика напряжения, поинтересовался он. Виконт отрицательно качнул головой.

– Мои друзья не столь безумны, чтобы тащиться в такую даль, пусть даже и ради меня, – сообщил он, все так же не меняя направление своего взора, – Да и не настолько наглы, чтобы вот так по-хамски колотить в дверь.

– Я тоже никого не жду! – поспешил вставить хранитель памяти, не дожидаясь, пока внимание молодого графа переключится на него. Тот факт, что к нему в принципе вряд ли мог бы кто-то заявиться в гости, в расчет явно не принимался.

– И я! – Татьяна, стараясь не отставать от большинства, попыталась выпрямиться на стуле и, спеша перевести стрелки, подозрительно прищурилась, обращаясь к поднимающемуся на ноги блондину, – А ты?

Эрик тонко и загадочно улыбнулся.

– А вот это я намереваюсь выяснить, – спокойно сообщил он и, то ли не желая более отвечать ни на какие вопросы, то ли желая поскорее выяснить, кто же пожаловал к его скромной обители, решительно направился в сторону холла. Винсент, не желая отставать от него, моментально опустил ногу, коей до сих пор упирался в столешницу и стремительно вскочил, едва не сбив тоже начавшего, было, подниматься, виконта. Последний, плюхнувшись обратно на стул, мигом вознегодовал и, тоже вскочив, несильно пихнул хранителя памяти кулаком в плечо.

– Мог бы и поаккуратнее, мамонт!

Мужчина, как и следовало ожидать от мамонта, на тычок не прореагировал, возможно, и вовсе его не заметив, зато моментально возмутился таким к нему обращением.

– Я лев! – недовольно и даже обиженно заявил он и, демонстративно повернувшись к обидчику затылком, деловито зашагал в сторону выхода из гостиной.

– Можно подумать, что есть какая-то разница, – фыркнул Роман и, бросив взгляд на направляющуюся в ту же сторону девушку, шагающую, конечно, на порядок медленнее, чем он сам или же хранитель памяти, сладко улыбнулся, – Тебя подтолкнуть?

Татьяна, к этому времени уже практически добравшаяся до дверей, недовольно обернулась.

– Чтобы у меня еще одно сотрясение организовалось? – сумрачно осведомилась она и, решительно качнув головой, уточнила ответ, который юноша, в силу своего характера, мог вполне истолковать превратно, – Нет, уж, спасибо, я пока обойдусь и одним.

– Такое чувство, что в этом замке меня считают каким-то ужасным злодеем, – недовольно отреагировал молодой человек и, легко догнав собеседницу, оттеснил ее плечом, выходя в холл первым, – А между тем, я добрый, милый, ласковый и даже местами наивный! Тебе еще не стыдно? Тогда продолжим, когда устыдишься, – и, завершив сие порицание, он легко и ловко оперся одной рукой о балюстраду, перемахивая через нее.

Девушка, пронаблюдавшая эту демонстрацию ловкости и силы с чувством той же зависти, что испытала в прошлом, глядя как хранитель памяти перепрыгивает через заборчик, закусила губу. Сама бы она вряд ли сумела повторить подобный трюк в силу сразу двух причин, одной из которых и, пожалуй, самой важной, являлась не вылеченная до конца голова. Второй причиной, тоже довольно весомо препятствующей выполнению акробатических упражнений, было средневековое платье, немного не предназначенное для этого. Впрочем, даже если бы указанные помехи отсутствовали, сейчас упражняться в ловкости было решительно не время.

– Ну, и что за наглость колотится к нам в двери? – Роман, за время, потраченное девушкой на размышления о невозможности совершения спортивных упражнений, уже успевший приблизиться к замершему возле дверей брату, насмешливо оперся локтем на пока еще запертую створку.

Эрик, по сию пору внимательно прислушивавшийся к чему-то за пределами замка, переведя взгляд на младшего брата, неожиданно улыбнулся.

– Я не знаю, – спокойно произнес он, – Разве ты не слышишь?

– Не слышу, – сразу же сообщил юноша, явно не утруждая себя попытками прислушаться, – А что, разве должен что-то слышать? Может, я вообще глухой? А ты, как старший брат, обязан заботиться обо мне, и…

– Роман, мне не до шуток, – прервал молодого человека заботливый старший брат, – Вслушайся.

Виконт обреченно вздохнул и, закрыв глаза, демонстративно прильнул ухом к двери. Потекли мгновения, сменяющиеся минутами. В воцарившейся в холле (к слову, тоже сияющем чистотой и поражающим своим великолепием) атмосфере ничего не менялось, лишь воздух, казалось, становился все тяжелее с каждой прошедшей секундой. В конце концов Роман медленно отстранился от двери и непонимающе воззрился на старшего брата. Лицо его было мрачно.

– Невозможно… – пробормотал он и снова примкнул ухом к деревянной створке, – Как такое может быть?

Девушка, в целях сохранения самой себя и своей головы в целом и здоровом состоянии, присевшая на стул, по-прежнему остающийся на своем месте, заинтересованно подалась вперед.

– Что не может быть? – она попыталась прислушаться сама, но ничего не услышала, посему предпочла уточнить, – Что ты там услышал? Мне кажется, там тихо…

– В том-то и дело, – голос молодого виконта прозвучал неожиданно резко, и Татьяна, теперь напротив, отпрянувшая назад, прижалась к спинке стула, – Ты не слышишь ничего, я не слышу ничего, Эрик тоже, Винс… – здесь он замялся и вопросительно глянул на остановившегося возле стола хранителя памяти. Тот развел руками.

– Ничего, – и, перехватывая эстафетную палочку, принялся объяснять, – Мы находимся в лесу, Татьяна. Вокруг нас бегает, прыгает, чирикает и жужжит живая природа. Однако никто из нас не слышит ни единого признака ее жизни, понимаешь? Судя по тишине, можно сделать вывод, что или окружающий мир внезапно вымер, или… – он замолчал, в раздумье кусая губу.

Эрик, до сего мига слушавший объяснения хранителя памяти вполуха, живо обернулся к нему.

– Или что?

Винсент слегка вздохнул. На лице его отразилось явное омерзение, не то к собственным словам, не то к смыслу, что приходилось в них вкладывать.

– Или к нам в гости пожаловал маг, – нехотя проговорил он, – Очень и очень сильный маг. Мне, правда, не доводилось с таким сталкиваться, это только предположение, так что я не знаю, кто…

– Зато, кажется, знаю я, – медленно проговорил виконт де Нормонд, решительно прерывая говорящего, – И, если вы подумаете, тоже догадаетесь.

Хозяин замка тихонько вздохнул и снова повернулся к двери.

– Ты думаешь, это он?

Юноша невесело усмехнулся и сделал приглашающий жест в сторону выхода.

– Давай посмотрим. Предоставляю честь сделать это первым тебе.

Эрик еле заметно улыбнулся, давая понять, что шутку понял и даже оценил и, протянув руку, решительно толкнул тяжелую створу, распахивая ее практически настежь…

***

Вся площадка перед замком была ярко освещена. Солнце, сливочно-желтое, тая в небесах, разливало свой свет, словно расплавленное масло, топя в нем всю округу. Небо, шелково-синее, без единого облачка, казалось, светилось само по себе и, смешивая свой бело-голубоватый свет с масляным солнцем, как будто отражалось в траве, устилающей собою холм, непостижимым образом окрашивая ее в ослепительно-изумрудный цвет.

Легкий ветерок, беззвучно шевеля зеленую поросль, заставлял ее переливаться волнами, так похожими на морские, что тянуло окунуться в них и, забывшись в изумрудной прохладе, закрыть глаза, расслабляясь, качаясь, словно шлюпка, в этом невероятном прибое.

Где-то возле края открытой площадки, почти на склоне холма, приминая собой невероятный бархат травы, стоял тяжелый мотоцикл. Солнце, отблескивая на его красных, отполированных боках, слепило случайный взгляд, мешая изучить железного коня и стоящего возле него человека более подробно. Впрочем, внимания на них никто и не обращал, глянув лишь мельком.

Ближе к замку, в сливочном свете солнца кажущемуся удивительно уютным, каким-то умиротворенным и успокаивающим, стоял еще один человек. Он стоял в одиночестве, немного поодаль, словно стараясь подчеркнуть свою непричастность к происходящему, и выглядел непривычно бледным, казался больным. Кожа его, сейчас бывшая практически фарфорового цвета, словно не замечала сладкого тепла солнечных лучей, не согревалась ими и даже ничуть не окрашивалась; кое-где на ней, выделенные и подчеркнутые безжалостным светом, отчетливо проступали темные, синие, почти черные пятна. Нос его, как будто вдавленный внутрь черепа, все еще оставался немного припухшим, и мужчина, иногда энергично им шмыгая, периодически недовольно потирал его. Не взирая на царящую вокруг июльскую жару, он выглядел замерзшим и, изредка не выдерживая дуновений теплого ветерка, обхватывал себя руками.

Впрочем, Владислав, узнаваемый скорее по мотоциклу, и Ричард, кажущийся выходцем из больницы, были отнюдь не единственными, кто присутствовал сейчас на площадке перед замком. Между ними, прямо напротив входных дверей и, соответственно, напротив вышедших на улицу обитателей замка, стоял еще один человек.

Эрик слегка склонил голову набок.

– Какой неожиданный визит, – голос молодого графа, за последнюю неделю, казалось, вернувший былую живость, сейчас вновь поражал тем же холодом, что и в первый день знакомства девушки с ним.

– Что же в нем неожиданного? – ответил ему кто-то, пока невидимый для Татьяны, но, вероятно, до крайности удивленный словами собеседника, – Разве Ричард не предупреждал, что я мечтаю о встрече с родными?

Ричард при этих словах недовольно шмыгнул носом и, передернув плечами, вновь зябко обнял себя обеими руками. Винсент, до сей поры стоявший возле стола, почти рядом с сидящей на стуле девушкой, нахмурился и решительно прошествовал к двери. Там он остановился, не покидая толком замок, а лишь прислоняясь плечом к дверному косяку и тем самым перекрывая все еще остающейся в замке Татьяне обзор даже на тот маленький кусочек природы, что прежде был ей виден.

– Мы ожидали тебя немного раньше, – Роман, медленно втянув воздух, упер руки в бока и, все же не в силах удержаться от шуток, насмешливо добавил, – Где же ты заплутал, дядя? Мы уж и пирог праздничный съесть успели.