Донбасс. Исповедь

Я поехала в Крым перед выборами в 2014-м. Приехали в Севастополь, и тут звонит мне мой муж и говорит:

– Лена, наш дом разбомбили!

Вы не поверите, за две минуты в моей голове пронеслась вся жизнь! Мне, как женщине, было жаль всего. И что я буду теперь делать? Я плакала навзрыд!

В Крыму со связью тоже было плохо. Со мной была подруга, я говорю:

– Пойду, прогуляюсь, не могу сидеть в комнате. Бродила по улицам, немного успокоилась. Пошла на рынок, купила фруктов, купила колбасы, сыра.

Зашла в винно-водочный магазин, подхожу к девочке – продавщице и говорю:

– Дайте мне, пожалуйста, бутылку хорошего коньяка. А у меня слёзы льются, зарёванная вся. Она меня спрашивает:

– У Вас что-то случилось?

Я говорю:

– Хочу выпить за царствие небесное Порошенко, а точнее, чтобы в аду ему гореть!

Она поворачивается, лезет под прилавок, вытаскивает из-под прилавка бутылку дешёвого, но хорошего коньяка, и говорит:

– И от моего имени тоже, пожалуйста, выпейте!

Я пришла домой, моя подруга разговаривает по телефону и говорит:

– Я не знаю где она.

Вхожу, она говорит:

– Всё, всё в порядке, ребята, она пришла с коньяком. – Отключила телефон, спрашивает:

– Где ты так долго была?

Рассказала ей. У меня уже почти всё в порядке, трясти меня перестало, и даже вполне хорошее настроение. Смирилась с потерей, слава Богу, что все живы. Это главное.

В это время звонит мой муж и говорит:

– Извини, люди ошиблись, наш дом цел!

Кто-то по ошибке прислал ему весточку. Но ведь чей-то дом разбомбили. И кто-то также кричит и плачет, как недавно рыдала я.

Но я уже бутылку открыла, не стали откладывать и выпили за «царствие небесное» Порошенко. Вот когда во всё это окунёшься, только тогда прочувствуешь, что такое война.

Каждый видит её по-своему. Вот, возьмите меня, я вижу по-своему. Например, когда был Алексей Мозговой, при нём был порядок, и мы были, более-менее спокойны за свою жизнь. Но для нас всех эта ситуация по-разному выглядит.

Один человек, который живёт в Белгородской области, в 2014-м году повёз на Донбасс свой мёд. Пасечник, пчеловод. Он повёз мёд как гуманитарную помощь. Вот у него свой взгляд.

Я с ним разговаривала, как с вами.

У меня были дела, и я была в то время там. Я видела командиров, но я не видела ни мародёрства, ни беспорядка. Может быть, у меня «розовые очки» были на тот момент. А у этого мужчины взгляд совсем другой. Он сказал:

– Никогда больше туда не поеду! Я видел грубость, кордоны, проверки, и моего друга там арестовали.

– Так ведь война, как без кордонов и проверок? И нужно же было узнать, всё же, за что твоего друга арестовали? – недоумевала моя собеседница.

Если не относиться строго и не соблюдать порядок, то можно столько всего просмотреть, и такую беду поймать! За это время я тоже изменилась, у меня даже изменился тон разговора, – проговорила Елена.

– Ты командуешь, почему ты разговариваешь, как командир? – часто делает мне замечания моя дочь.

Что-то во мне изменилось. Я буквально вчера написала пост в своей группе: как хочется много всего успеть, как хочется много всего сделать!

Мне хотелось много раз бросить все это, я человек самодостаточный, и скучать мне бы не пришлось. Но той пенсии, что у нас выплачивают, очень мало, пять тысяч шестьсот рублей – вся моя пенсия.

Не сводим концы с концами. И я, собравшись с силами, вновь занимаюсь работой. Мы помогаем людям, чтобы им жилось хоть чуточку легче. И создаём праздник, дарим радость среди непростого настоящего, укрепляя веру в мирное будущее.

Ирина. Город Первомайск

Первомайск – город в Луганской Народной Республике. До войны, до обстрелов города, до авиаударов он был промышленным гигантом. Красивый, уютный, процветающий город.

С 2014 года его регулярно обстреливают, хотя в черте города нет никаких военных сооружений и солдат.

Улицы с полуразрушенными домами, город был в руинах.

Разбитые в хлам дороги, особенно пригород. Там не только сравняли с землёй дома, повсюду огромные воронки от взрывов снарядов, от бесконечных обстрелов со стороны ВСУ и нацбатов.

В городе частые перебои с водой, газом, электроэнергией, отоплением и нет возможности купить продукты и медикаменты. И среди всего этого живут люди. Семьи, женщины, дети, старики.

Ополченцы практически постоянно находились в окопах, на линии соприкосновения, и в редкие выходные отдыхать не приходится. Нужно было спасать из-под завалов людей, хоронить погибших, восстанавливать инфраструктуру города. В последние 2–3 года немного полегче мирному населению, по крайней мере, не нужно круглосуточно сидеть в подвалах и погребах. Но нормальной такую жизнь нельзя назвать. Обстрелов города стало меньше, но в окопах всё также гибнут люди. Здесь обстрелы не прекращаются ни на день.

И летит плач над Донбассом…

Как выживали, и как живут сейчас жители города Первомайска?

Елена берёт интервью, я, автор книги, прослушиваю и просматриваю записи и пишу. Наша цель донести правдивую информацию до читателей.

Мы попросили семью с малыми детьми рассказать о жизни среди этой войны. Семья жила здесь и до войны, и во время активных боевых действий и живут сейчас, все эти страшные восемь лет.

– Ирина, здравствуйте!

– Обращайтесь ко мне на «ты», мне так проще, – попросила она. Проходите в комнату, будем пить чай.

– Рома, – обратилась она к мужу, – помоги мне накрыть стол.

Роман, молодой мужчина, не по возрасту степенный, с тихим голосом и очень добрым характером.

– Дети, несите чайный сервиз. Николай, Елена, располагайтесь пожалуйста, – предложила гостям Ирина. – А я здесь вот сяду, мне так будет удобно выходить, никого не беспокоя. Сейчас принесу сладости, – хлопотала хозяйка дома, красивая женщина с открытым лицом и мягкой улыбкой.

– Рома, тарелочки расставь. Дети, садимся за стол, захватите салфетки! А мы ещё вот такой тортик, по дороге к вам, купили, – улыбнулась Елена.