Три незваных мертвеца на диване

– И правда, Марин, ну хоть какой-то крючок должен быть,– вступилась за Ирину Люда.– Нет, это не мое дело, конечно, но пусть он лучше будет. На всякий случай.

Марина не ответила. Обошлись без комментариев и все остальные. Слышалось только позвякивание ложек о стенки кружек и редкие вздохи с выдохами, которые не сулили ничего хорошего. Идиллию вновь нарушила Ирина.

– А вы обратили внимание, какие у него ногти грязные?– пребывая по-прежнему в своем мире грез, с каким-то нереальным спокойствием изрекла она.– И сапоги уж очень грязные. А на улице сухо, дождя-то давно не было. А еще у него одна нога толще другой.

– В смысле?– воскликнули мы хором, все вместе подпрыгнув на местах.

– Голенище одного сапога,– уточнила Ирина.– Не видели что ли?

– Нет-снова в унисон ответили мы, и я услышала, как в воздухе звякнуло напряжение, натянувшись тетевой.

Переглянувшись, мы повскакивали со своих мест, и роняя стулья, переворачивая тарелки, ринулись на веранду. И действительно, второе (после торчащей из шеи рукоятки ножа), что бросалось в глаза, это то, что правый сапог выглядел так, словно его надули. « Кто бы мог подумать! Молодец Ирина! Вот это наблюдательность»,– мысленно выразила я уважение новой знакомой.

– И стрижка у него, как у зека. Как будто, он недавно из мест не столь отдаленных,– с кружкой в руке, словно пава, выплыла из комнаты к нам, никуда не спешащая, Ирина.

Мы дружно повернули свои головы к верхней половине убитого.

– Да с чего ты взяла?– видимо из желания поставить на место выскочку, возмущенно возразила Наталья.– Сейчас в моде такие стрижки. Просто коротко.

– Ну не знаю,– отпила чай, громко втянув в себя воду, всезнайка.– Мне так кажется.

– Когда кажется, крестятся,– крикнула вслед уходящей Ирине Наталья.– Агата Кристи, тоже мне. И так настроение на нуле и эта еще.

– Ну, допустим,– бросилась я отвлекать девчонок от ссоры (только этого нам не хватало).– И что нам это дает?

– Давайте дождемся Леху с полицией,– заговорил единственный среди нас мужчина.– Им лучше знать: «что это дает?» и «что делать?». Он сказал сидеть тихо? Вот и сидите, попы прижмите. Быстро все в дом. Дайте вы покойнику покой.

Каламбур Вячеслава прозвучал, как-то неожиданно для моего слуха, перевоплотившись у меня в недоумение, которое выразил мой взгляд. Вячеслав же, подметив это, добавил:

– А что? Вам доверь, вы же по кускам его разберете. Маты Хари!

– Вообще-то, Мата Хари была шпионкой, а не сыщицей,– раздался из комнаты голос Ирины.

– О-о-о,– застонала Наташа и закатила глаза, чем вызвала у всех улыбку.– Может, уложим ее рядом? Ножичек имеется. А полиции скажем, что два трупа обнаружили.

– Не получится,– без тени намека на юмор, высказалась Люда.– Леша только один труп видел, и полиции только про него расскажет.

Все громко выдохнули, озадаченные этой непростой проблемой.

– Что-то Лехи долго нет,– спохватилась Марина.– Быстрей бы уж, а то этот некрасивый дяденька в неприглядном виде на нервы действует.

– Вот именно,– опять ожил голос из комнаты.

Похоже, Ирину не затронул наш разговор о ее возможной перспективе будущего трупа.

– А вы еще так и не выяснили, почему одна нога толще другой? И что у него в карманах?– не сдавала она лидерских позиций в плане сыска.

– С ума сошли,– почти выкрикнул Вячеслав.– Какая нафиг нога? Какие карманы? Девки, не вздумайте к нему прикасаться!

– Да, конечно же, нет, Слав,– поддержала его Люда, трусливо вглядываясь в мое лицо, лицо Марины и Натальи поочередно.– Мы же и не собираемся?

Вопрос был адресован, однозначно, к кому-то из нас троих, но мы, как члены одной команды, и выражение на свои физиономии натянули одинаковое, каменное и неподступное.

– А почему бы и нет? – выразила решительность Наталья.– Я лично «за». Ну, за то, чтобы посмотреть.

– Только нужны перчатки, на всякий случай, чтобы следов не оставить, – добавила я, проявив сообразительность.

– И бахилы на ноги. Сейчас принесу,– уже на бегу выразила солидарность и Марина.

На Славу и Люду никто внимания не обратил, загоревшись приготовлением к изучению тайн мертвеца. Через пять минут я и Наталья, надев простые рабочие перчатки на руки и, неизвестно откуда взявшиеся в деревне, а главное: «для чего?», бахилы, обыскивали незваного гостя, стараясь не смотреть в его открытые глаза. Нет, нам было не столько стыдно за свой поступок, сколько страшно от неподвижности остекленевших зрачков во взоре покойного. И пусть он не обижается на негостеприимное обхождение с ним. Мы его в гости не звали. Сам пришел и…. умер, несмотря на то, что мы были несогласны с таким финалом.

В карманах ничего не оказалось. Полнейшая пустота. Что вызвало недоброе чувство, словно человек для этого и пришел: сгинуть неизвестным на нашем диване. А вот с сапогом вышел конфуз. Снять его оказалось не так-то просто, а водрузить обратно на место еще сложнее. Нога покойного была плотно обмотана бинтом. Бинт решили не разматывать, потому как, отталкиваясь от комментариев Ирины, которая неизвестно в какой момент вновь возникла позади нас, всем стало понятно, секрет «толстой ноги» заключался в том, что там, под бинтом, либо перелом, либо обыкновенный вывих. Мне, вдруг, стало смешно и стыдно одновременно. Ну что мы там намеревались найти? Золото, бриллианты? Пожалуй, пора было признать, что глупее ситуации, чем эта, придумать трудно. А вот сапог следовало вернуть на место. Иначе, огребем от Алексея по полной программе.

Вот тут-то и случился тот самый казус, о котором я уже упомянула выше. Сапог, вдруг, не захотел водружаться обратно. Во всяком случае, нам с Натальей, двоим, оказалось это не под силу. Остальные наличествующие представители нашего коллектива, ограничившись молчанием, попросту наблюдали за нашими потугами, но отваги примкнуть ко мне с Наташей никто не проявлял. После того, как мы, тужась и упираясь, едва не уронили покойника на пол, Наталья взорвалась:

– Блин. Чего смотрите? Помогайте, давайте. Видите же, что нога не гнется, одевать трудно.

– У нас перчаток нет,– как бы извиняясь, произнесла Люда.

– Варежки есть,– накрыло Марину озарение.– Пуховые.

– Неси,– в один голос выкрикнули мы с Наташей, устав от единоличного тисканья мертвеца.

Марина тут же умчалась в комнату и вернулась с двумя парами варежек и одной парой рабочих рукавиц:

– Подойдет?– на вытянутых руках показала она всем результат своей добычи.

– Подойдет,– опять в один голос одобрили мы с Натальей.

Варежки надели Люда и Марина, а рукавицы галантно предложили Вячеславу. На что он махнул рукой, и со словами: «Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте!», ушел в комнату, со злостью хлопнув дверью. Я, в качестве ответа «Чемберлену», громко чихнула, и мой чих прозвучал, как протест. Но Вячеслав не обратил на это внимание, всем видом доходчиво дав понять, что: « чихал он на мой чих с большой колокольни!». И, как бы в подтверждение тому, вскоре из комнаты раздался звук телевизора.

– Вот так всегда,– обреченно вздохнула Наташа.– Когда мужики нужны, их мужская сила, они уходят смотреть телевизор.

И сразу же, обращаясь к Ирине, грозно приказала:

– Ты держишь ногу. Мы с Танюхой сапог натягиваем, а вы, девчонки, – обернулась Наталья к Людмиле и Марине.– Зайдите со стороны головы и толкайте тело нам навстречу. Ты, Ирина, еще и придерживай покойника, чтобы он не свалился на пол. Все поняли их задачи?

Но тут возникла трудность иного характера. Никто, почему-то, не согласился заходить со стороны головы. Распахнутые настежь глаза покойного наводили ужас на каждую из нас, но после небольшой перепалки, я, наконец, сообразила набросить куртку ему на лицо.

Работа закипела. Под смешанные возгласы: «а-а-а», «…держи его..», «…толкай сильней…», «..он сейчас упадет, я не виновата…», дело было завершено. И вдруг случилась метаморфоза. Наш мертвый гость уже не внушал такого страха, какой возник изначально. Словно так и должно было быть всегда: он, неживой на диване, мы, слава Богу, все при сознании и рядом с ним. И даже рукоятка ножа, торчащая из шеи мужчины, воспринималась как его личное украшение. И кому, какое дело, где и как он его (украшение) носит.

Сняв перчатки и варежки, с чувством глубокого удовлетворения, мы вернулись в комнату. Слава лежал на кровати.

– Ну что, он еще не сбежал?– с явно сквозившим ехидством в голосе, спросил он.

Мы дружно оглянулись в его сторону, а он невозмутимо продолжил:

– Я бы на его месте давным-давно сбежал. Это же сколько внимания! Мужик, может, с таким трудом это место нашел, чтобы побыть наедине с собой и в покое. А тут вы. То разденете его, то оденете. Никрофилки!