Время есть

– Да блин! – возмутилась Ханна.

– Не блин, а яичница, клала бы сама! – взорвался Сашка.

– Хватит на меня орать! Полы сам будешь мыть!

– Обойдёшься.

Ханна, поджав губы, разлила кофе по чашкам. Что за дурацкий день, не успели встать, уже поругались. И из-за чего? Из-за летающей яичницы.

Сашка поднял с пола полукруг яичницы, шмякнул в тарелку и, покосившись на Ханну, поставил её себе.

Ханна достала вилки, одну положила Сашке, другую взяла в руку и села на своё место, в продавленное кресло, спиной к окну.

– Саш. Ну, давай не будем ругаться, а? Сил уже никаких.

– Я и не ругаюсь.

Ханна промолчала. Объяснять бесполезно. И даже вредно, потому что ссора тогда начнёт набирать обороты.

3

Я шла наугад. Вокруг не было ничего, одна жёлтая пустыня. И белёсое небо. Камень под ногами был приятный, тёплый. Странно, что в небе не было ни облаков, ни солнца, но я уже давно решила ничему не удивляться. Найти логическое объяснение происходящему не представлялось возможным, и я решила придумать хоть какое-нибудь. Например, что меня похитили инопланетяне, показали страшное кино и привезли на свою планету. Правда, не очень понятно, зачем надо было привозить и бросать меня посреди пустыни. Может, эксперимент такой? Люди, похожие на тени, здесь тоже были. Бродили такие же потерянные, как я. И никто не пытался выяснить у других, что происходит. Наверное, им не хотелось, как и мне. Прежде чем что-то предпринимать, надо было понять, что это за мир, какие в нём законы. Я даже не о человеческих законах, а о природных. Мало ли, вдруг тут сила притяжения другая. И дождь идёт из земли вверх. Или вообще не дождь, а какой-нибудь другой вид осадков.

Внезапно на горизонте показалось что-то большое и тёмное. Было сложно понять, что это. То ли дом, то ли, лесок, то ли пепелац какой-нибудь. Даже цвет из-за дымки понять было сложно.

У меня появилась цель, и я пошла к этому предмету.

Мир вокруг снова начал меняться. Из камней, по которым я шла, стала пробиваться какая-то трава. Она была жёсткая, похожая больше всего на пастушью сумку, только ярко-зелёная, без единой пылинки. Я присела, потрогала и со всех сторон рассмотрела один из кустиков. Рвать не стала, их и так мало.

Впрочем, когда я поднялась с корточек, травы стало гораздо больше. Даже что-то с листьями повылезало.

И я застряла. Наверное, во мне погиб великий ботаник, потому что я останавливалась у каждого нового кустика. Ни разу не видела таких растений, что, в общем, подтверждало мою версию об инопланетном следе. Но самым странным было то, что все растения вылезали из трещин в камнях чистыми и блестящими. Словно там, под землёй, сидели специальные гномы и отмывали до блеска стебли и листья, прежде чем выпустить их на поверхность. Я улыбнулась своей мысли и сделала ещё пару шагов до следующего растения, похожего на хвощ.

Через некоторое время – интересно, а какое здесь время? – я усилием воли перестала рассматривать растения и пошла дальше. Темнеющее нечто на горизонте, похоже, всё-таки было лесом, и оно приближалось. Уже можно было рассмотреть деревья, они походили на яблони, кривые стволы и ветки во все стороны. Под деревьями было темнее, из чего я заключила, что солнце всё же откуда-то светит, раз есть тень. Но понять, где оно находится, было невозможно.

4

«Я хочу машину», – думала Ханна, вися на поручне и пытаясь отодвинуться от необъятного пуза какого-то мужика. Автобус стоял на светофоре, и счастливых обладателей своего личного мирка было хорошо видно сверху. Ханна вздохнула и перевела взгляд на пейзаж. Пейзаж был, как пишут в книгах, унылым. Мало того, что серые дома стояли строем вдоль дороги, так ещё и солнце не показывалось уже неделю. Ханна вздохнула. Смотреть совершенно не на что.

Автобус дёрнулся, раздался скрежет металла.

– Куда ж ты, твою мать!..

Пассажиры завозились, повставали с мест, выглядывая в окно и пытаясь понять, что произошло.

Водитель открыл зашипевшую дверь и спрыгнул на дорогу.

Некоторое время с улицы доносился мат. Ханна покрутилась, чтобы посмотреть в окно с другой стороны автобуса, но пузатый мужик безнадёжно закрывал обзор.

Вскоре взвинченный водитель снова открыл шипящую дверь, пробурчал в микрофон просьбу всем покинуть салон, осторожно проходя на тротуар. И добавил что-то про баб за рулём, видимо, забыв выключить громкую связь.

Ханна шла в тесной компании товарищей по несчастью в сторону ближайшей автобусной остановки. Она боролась с соблазном перейти на другую сторону, сесть в обратный автобус и вернуться домой. Очевидно, день был неудачным, и его стоило пережить где-нибудь на диване под одеялом.

Она на ходу достала телефон, начала писать смс Сашке «а я на автобусе попала в аварию». Посмотрела на текст, сказала вслух: «А зачем?» и вышла из режима сообщений. Телефон услужливо отметил, что сохранил черновик.

– Вообще всё зачем? – спросила себя Ханна ещё раз, поёжилась и поплотнее запахнулась шарфом.

Она каждую осень и зиму бесчеловечно мёрзла.

5

Я внезапно поняла, что на мне нет одежды. Видимо, она растворилась вместе с землёй и небом, перед тем, как я оказалась в белой пустоте.

Кто-то мельтешил в воздухе, то ли птицы, то ли насекомые, но рассмотреть их не получалось.

Внезапно передо мной появилось озерцо.

Вода была прозрачнейшей. Сквозь неё виднелись острые края камней, плоскости, покрытые красным, оранжевым и фиолетовым мхом. Или водорослями, что там под водой растёт? В расщелинах прятались небольшие рыбки с красными плавниками. Все рыбы были одного вида, если не считать вон то существо, греющее у поверхности воды покрытую хитиновыми щитками спинку. Существо смутно напоминало какое-то ископаемое животное из моей детской энциклопедии по палеонтологии. Голова, закрытая двумя щитками, как слоновьими ушами, членистый бронежилет на спинке, два длинных уса. Я улыбнулась существу и протянула к нему руку.

Ископаемый, как ни странно, не дернулся в глубину, и я смогла его потрогать. «Бронежилет» оказался не совсем хитиновым. Или совсем не хитиновым. Бархатистым и мягким. Даже странно, что зверь не боится. Я осторожно его погладила. Из расщелины выглядывали рыбы, и я готова спорить, с интересом рассматривали меня.

Я прилегла на берегу. В небе не происходило абсолютно ничего, но я смотрела туда, в его глубину.

На плече что-то защекотало. Я повернула голову, смахнула прядь волос с глаз, чтобы не мешала. По плечу деловито шло какое-то существо с крыльями. Видимо, одно из тех, что мелькали в воздухе.

Я подставила ладонь и крылатик на неё перешёл. Я осторожно переместила руку, чтобы было удобнее смотреть. Существо ходило на двух ногах, ещё четыре лапки были похожи на руки. Огромные чёрные глаза на полморды. Или лица? И, ущипните меня, улыбка!

Существо наклонилось, коснувшись меня двумя верхними лапками, и от них потекло тепло. Через мою ладонь, по предплечью, плечу, наверное, по венам, к сердцу. А потом от сердца по артериям по всему телу. Только сердце почему-то чувствовалось не слева, где ему положено быть, а ровно посередине, за костью грудины, которая у меня всегда вызывающе торчала.

– Какой ты классный, – прошептала я существу. – Вы тут все классные. Пойдём со мной?

6

Ханне исполнилось десять лет. Мама ещё полгода назад отхватила в «Детском мире» красивое платье и всё это время прятала его в шкафу. Платье было из синего бархата с кружевным воротничком и манжетами. Ханна, когда никто не видел, открывала шкаф, и гладила обновку по бархатной юбке, это было очень приятно.

И вот, наконец, платье извлечено из плена. Ханна, забыв дышать, надела его и подошла к зеркалу.

– Неужели выросла? – ахнула мама. – Ханна, ну куда же ты растёшь?

Ханна погрустнела и попыталась уменьшиться в размере. Подумаешь, рукава чуть коротки! А юбку и выше колен можно носить, ничего страшного. Главное, что трусы не видно.

– Да, дочка, – задумчиво сказала мама, вертя Ханну. – Ну ладно. Хотя бы разок покрасуешься. Надо было хоть в театр надевать, не держать.

Через полчаса оказалось, что кружевной воротничок натирает шею, но Ханна героически терпела во имя красоты.

Приехали гости. Бабушки и дедушки, бабушкина сестра Зоя, мамин брат дядя Костя и двоюродная сестра Маша с сыном Тёмой. И ещё какие-то люди, которых Ханна плохо знала.

Тётя Маша подарила палеонтологическую энциклопедию, а Тёма не хотел её дарить. Ханне, в общем, было не очень интересно читать про бра-хи-о-под, но раз подарили, значит, нужно радоваться.