Проклятие с шипами

– Я спрошу, – Конте глубоко вздохнул, размышляя о чем-то и, немного понизив голос, вопросил, – Арчи… что это была за фраза?

Альфа пожал плечами и вновь повернулся к двери. Голос его при ответе прозвучал мрачно.

– Проклявший да будет проклят сам.

***

– С Альфой, – молодой человек медленно опустился на подлокотник дивана и, скрестив руки на груди, саркастически воззрился на стоящего перед ним мужчину, – В Чикаго. Ник, ты уверен, что тебе самому не нужно пройти курс психотерапии?

Доминик тяжело вздохнул и, опустив плечи, покачал головой.

– Дерек, я же все уже объяснил…

– Тогда объясни еще раз и более подробно! – еще один мужчина, смутно похожий на мистера Конте, но определенно младше него, сдвинув брови, шагнул вперед, – Стоит только зайти в гости к родному брату – и узнаешь, что он опять лезет на рожон! Ник, тебе мало было прошлого раза? Мало того, что случилось два с половиной года назад?? Как ты можешь верить ему!

Ник неспешно перевел на него взгляд и, сдерживая недовольство, медленно потянул носом воздух. Голос его при ответе зазвучал проникновенно.

– Ричард… смилуйся надо мной – я не могу воевать на два фронта. Я объяснил все вам обоим, рассказал обо всем, что он сказал мне… Почему, в конце концов, вы не хотите позволить мне спасти жизнь человеку?

Дерек развел руки в стороны, слегка пожимая плечами.

– Потому, что это может быть ловушкой Альфы? Потому, что он заманит тебя к черту на рога, а потом…

– Он обещал, что больше меня не тронет, – Конте-старший недовольно фыркнул и, подойдя к дивану, с размаху упал на него, – Я ему верю. Со мной Арчибальд всегда был честен: говорил, что ненавидит – и ненавидел, хотел убить – и пытался убить! Думаю, что и обещание больше меня не трогать было искренним – в конце концов, я спас ему жизнь.

– В конце концов, Молле – психопат, – Ричард Конте, младший брат Доминика, недовольно сморщившись, присел в кресло напротив дивана и, подавшись вперед, облокотился на собственные колени, – У него свои понятия о чести, достоинстве и благородстве, так же, как и о благодарности! Он может посчитать, что лучший способ тебя отблагодарить – безболезненно убить, может придумать…

– Дик, остановись, – Дерек, мрачнеющий с каждым мигом все больше, глубоко вздохнул, – Ты уже передергиваешь. Арчи, конечно, не совсем нормален, а со слов Ника мы теперь знаем, что так считают и врачи, но все-таки я не думаю, чтобы крыша у него поехала до такой степени. Мне он тоже говорил, что Доминика больше не тронет, что он не имеет права отбирать его жизнь, после того, как тот спас его… Тем более, что помощь он просит не для себя.

Доминик, почувствовав в друге поддержку, оживленно приподнялся, однако, сказать ничего не успел.

– Вот это меня и настораживает, – Дик, уперев руки в бока, окинул собеседников долгим взглядом, – Чтобы Арчибальд Молле хотел кому-нибудь оказать помощь – да это же нонсенс! Он преступник, убийца, все, на что он способен – причинять вред, отнимать чужие жизни, но помощь? Это не его амплуа.

– Ты не слышал, как он говорил! – его брат взмахнул рукой и, недовольный спором, с хлопком опустил ее на собственное колено, – Готов поклясться – он был искренен, он не лгал…

– Вот это как раз не доказательство, – молодой человек, сжав губы, уверенно покачал головой, – Ник, поверь, я очень давно знаю Арчи, и все то время, что он мне бессовестно лгал, я был абсолютно убежден в его непогрешимой честности. Молле хороший актер…

– Молле вообще талантливый человек, – Ричард тяжело вздохнул и, потерев переносицу, ненадолго закрыл глаза, – Честно, обычно я не говорю так о тех, кого отправляю за решетку, но за Арчибальда мне даже обидно – он весьма неординарен, а жизнь свою разменивает черти на что. На ненависть! Или, пообещав не трогать тебя, он перестал и ненавидеть?

Брат его пожал плечами.

– Наоборот, сказал, что ненависть его никуда не делась и о помощи меня просить ему противно. В моих глазах это тоже говорит за его искренность… Да и, в конце концов, чего вы так переживаете? Я ведь не собираюсь тайком собираться и удирать с ним в Чикаго – я честно сообщил вам обо всем, рассказал и я надеюсь, что этот путь вы разделите со мной.

Дик, икнув от неожиданности, недоверчиво нахмурился.

– У меня работа.

– У меня тоже! – поспешил вставить Дерек, – Я не могу опять бросить ресторан на неопределенный срок, это… это просто невозможно! Может, поговорить с Карлом?

Доминик ощутимо скис, опуская и плечи, и голову, и устремляя взгляд на кольцо на своем левом мизинце. С Карлом говорить ему не хотелось.

– Если Еж узнает, что я задумал… – он сжал губы, сдерживая негодование и, тяжело вздохнув, развел руки в стороны, – Он посадит меня под замок. По-моему, Альфе он не доверяет даже больше, чем ты, Дик. Мне вообще кажется, что единственные, кто готов хоть отчасти простить ему грехи – это мы с Дереком. Или я ошибаюсь? – взгляд его обратился к парню. Тот, недовольно поморщившись, чуть дернул плечом, совершенно не испытывая желания отвечать и, одновременно, сознавая необходимость этого. Впрочем, ответить он все же предпочел не по существу.

– В чем вообще суть вопроса? Чего он хочет от тебя? – Дерек хмыкнул, пытаясь представить себе, как должна, по мнению Альфы, выглядеть помощь Ника Конте, – Чтобы ты пришел в палату к какому-то человеку, полоснул себя по руке ножом, как тогда на острове, и капнул кровью ему в рот? А врачи тебя за такое не выгонят?

– Я спрашивал его, – Ник вздохнул и, сцепив руки в замок, попытался точно припомнить слова своего извечного врага, – Он сказал… что его друг, этот Кевин Хилхэнд, может взять кровь у меня как на анализ, а сам даст ее выпить больному. Слушайте! – его внезапно осенило, и мужчина даже немного подался вперед, – Вот вам доказательство! Дик, ты можешь проверить, существует ли на свете Кевин Хилхэнд и лечил ли он нашего общего друга? Если да, то вопросов больше нет – Арчи не лгал.

Ричард, несколько ошарашенный идеей брата, потряс головой. Резкость его мужчину немного смущала.

– Как ты просто об этом судишь, Доминик… Я не настолько всемогущ, чтобы узнать, кого лечил чикагский врач! Здесь в любом случае надо обращаться к Карлу, его связи и возможности превышают мои.

– Значит, обратимся к нему, – Конте-старший, вполне воодушевленный как собственной идеей, так и идеей брата, жизнерадостно кивнул и, легко вскочив с дивана, улыбнулся, – Позвоню ему прямо сейчас!

…Звонок Доминика застал Карла Ежа, одного из самых опасных людей в этом городе, в не самый подходящий момент – мужчина плавал в бассейне, отдыхая после трудного дня и готовясь вскоре лечь спать.

Телефонная мелодия, эхом прогремевшая под высоким потолком, явилась для него полнейшей неожиданностью, настолько, что Карл, человек крепкий и закаленный, имеющий поистине стальные нервы, по случайности глотнул воды и, отплевываясь, поплыл к бортику, возле которого оставил штаны. Бассейн был его частной собственностью, находился на территории принадлежащего ему особняка, поэтому такие вольности мужчина позволить себе мог.

Он кое-как добыл мокрыми пальцами телефон и, увидев имя вызывающего абонента, нахмурился. Время было уже не раннее, и от звонков в этот его период Еж не привык ждать ничего хорошего.

Он наскоро вытер мобильный аккуратно лежащим здесь же полотенцем и, наконец, приняв вызов, поднес аппарат к уху, сам по-прежнему оставаясь в воде.

– Слушаю. Что случилось, Ник?

В трубке послышался не слишком веселый смешок.

– Ты так хорошо меня знаешь, что иногда я этого пугаюсь, – отозвался Конте и, вздохнув, продолжил, – Одно слово – Альфа.

– Опять? – Карл нахмурился и, аккуратно повернувшись в воде, прижался спиной к бортику, свободной рукой за него же и придерживаясь, – Что ж, этого следовало ожидать. Не беспокойся, на сей раз я…

– Он не нападать явился, – перебил его Доминик, – Он просит о помощи. Но не для себя! – предчувствуя удивление собеседника, мужчина поспешил сообщить ему все и сразу, – Он просит, чтобы я помог какому-то его другу, и для этого мне надо отправится с ним в Чикаго… Дерек и Ричард против.

– Ничего удивительного, я тоже возражаю, – Еж чуть пожал плечом. Говорить, сопровождая речь жестами ему было удобнее.

– Не сомневаюсь, – судя по голосу, Конте явно помрачнел, – Но я подумал – если бы ты смог узнать, существует ли этот его друг на самом деле, лечил ли он его (а он врач, да), это бы доказало, что Арчи не врет. Тогда можно было бы и попробовать помочь… с осторожностью, конечно.

Карл негромко вздохнул. Любовь друга к безрассудным поступкам начинала становиться уже привычной, и его это по-прежнему не слишком радовало. Человеком этот мужчина был весьма сдержанным, очень холодным и строгим, однако, раз впустив кого-то в свое сердце, выгнать его уже не мог, и считал себя обязанным заботиться о нем, защищать его даже ценой собственной жизни. С Домиником же их дружба длилась уже далеко не первый год, и чем дальше, тем крепче, казалось, становилась.

– Хорошо, – он откинул голову назад, прижимаясь затылком к холодному мрамору облицовки, – Назови его имя.

– Кевин Хилхэнд, – торопливо выпалил Ник: он все опасался забыть трудную для запоминания фамилию.

Еж удивленно моргнул.

– Хилхэнд?.. А с ним-то он как ухитрился связаться?

– Говорит, что Кевин лечил его, вытащил пулю у него из ноги… Так погоди, ты его знаешь? – Конте ощутимо оживился. Карл на несколько мгновений сжал губы, давя недовольство. Судя по всему, тот факт, что он был осведомлен о личности мистера Хилхэнда подталкивал Ника к совершению очередного безумства.

– Наслышан, – коротко отозвался он, – Он и вправду живет и работает в Чикаго, о нем ходят слухи, будто он способен исцелять прикосновением. Хороший врач и хороший человек, многим помог на своем веку, и многие жизни спас, не взирая даже на то, что еще довольно молод. Лично встречать его мне не доводилось, и не знаю, могу ли найти список его пациентов за последнее время… как не знаю и будет ли там имя Арчибальда Молле. Он ведь мог представиться вымышленным.