Проклятие с шипами

– И утверждает, что чтобы его спасти, нужно найти то ли розу, то ли карту, то ли что-то еще, – мрачновато подхватил Ник, – Ребята, серьезно, я не знаю, что еще могу сделать. Я, конечно, и не сделал толком ничего: пара капель крови – это пустяк, но он благодарил меня… Сказал, что моя кровь лишь отсрочит его конец. И бредил.

– Иногда бред больного может выдать правду, которую в здравом уме и трезвой памяти он бы не сообщил… – Дерек, который доселе предпочитал играть роль молчаливого слушателя, как и младший брат Доминика, чуть дернул уголком губ, – Вообще говоря… после всего, что нам довелось пережить, разве можем мы воспринимать бред исключительно как бред? То, что с нами было несколько месяцев назад тоже вполне может считаться не более, чем горячечным бредом.

Арчибальд, которому этот самый бред едва не оборвал жизнь, негромко, но очень выразительно хмыкнул и, вытащив руки из карманов, скрестил их на груди.

– Однако, тому было несколько свидетелей, которые могли подтвердить истинность происходящего, а у слов больного подтверждения нет, – он слегка пожал плечами, – Вся эта чушь о карте на руке, о том, что две руки как одна… Как по мне, так по нему психиатр плачет, а не реанимация.

– Кто бы говорил, – Доминик недовольно покосился на совершенно бесчувственного человека за своей спиной и, вздохнув, качнул головой, – Конечно, не знаю, было довольно странно, что он сумел на вкус отличить мою кровь от крови обычного человека… А что так беспокоит вашего друга? – взгляд мужчины скользнул за спины собеседников и остановился на разговаривающем по телефону блондине, хмуром и серьезном, больше слушающем, чем говорящем.

Гилберт, с видимым любопытством внимающий всему происходящему, легко махнул рукой.

– Ему позвонила бабушка, а ради нее Шон всегда готов прервать даже самый серьезный разговор. Искренне надеюсь, что с ней ничего не произошло и думаю, в любом случае, он обо всем нам расскажет. Что вас удивляет, мистер Конте? Кровь тирваса по вкусу действительно отличается от крови обычного человека, я весьма наслышан об этом… как и о том, кто вы есть. Откровенно говоря, ваша поразительная удачливость уже давно бросалась мне в глаза, я давно подозревал, что вы, скорее всего, не обычный человек и сейчас даже рад, что не ошибся. Другой вопрос – кем должен быть человек, чтобы вот так запросто отличить вкус крови? Если он пробовал ее прежде…

Ричард Конте, наконец, не выдержавший, непонимающе замотал головой. Слова нового собеседника заставляли его, мягко говоря, недоумевать.

– Но Ник – единственный тирвас в наше время, о других я не слышал!

– А о других никто не слышал, – Альфа, не могущий удержаться от комментариев, снисходительно улыбнулся, немного опуская подбородок, – Но это не значит, что их не существует. По правде говоря… – он вдруг вздохнул, отстраняясь от стены, – Жаль, что нельзя пытать умирающих. Так можно было бы добиться значительно большего.

– Арчи, ради всего святого! – Кевин, рывком обернувшись, сдвинул брови, – Я, конечно, понимаю – все здесь осведомлены о твоих… о некоторых особенностях твоего поведения, но ты мог бы сдерживаться хотя бы из чувства… даже не знаю…

– Уважения к этому месту, – знакомый насмешливый голос с ледяными нотками в нем, неожиданно раздавшийся из-за спины, пришел ему на помощь.

Все обернулись, взирая на вернувшегося молодого человека, взирая насторожено и обеспокоено – его волнение во время разговора по телефону не осталось ни для кого секретом, и причины этого интересовали всех. Впрочем, сейчас голубые глаза Рэдзеро были абсолютно непроницаемы.

– Я слышал ваш совет мне быть несколько сдержаннее, – он тонко улыбнулся, устремляя взгляд на Карла, – Приму его во внимание, тем более, что вы – человек более старший, а значит, считаете себя вправе учить меня. Однако, должен заметить, мистер Еж, что, если бы я не только принял, но и внял вашему совету, в данной ситуации это бы сыграло против вас. То, что я хочу сообщить, может оказаться важным, – Диктор окинул всех присутствующих внимательным взглядом и чуть нахмурился, – Как верно сказал Дикс, мне звонила бабушка. И друзья мои знают, что беседа с ней – это, как правило, не досужая болтовня… Так вышло и на сей раз. Она, как я уже упоминал, хорошо знает мистера Эрея и очень беспокоится за него. Услышав от меня о возможности спасти его жизнь, она обрадовалась, однако, уточнила, что сделать это не так уж и просто. И очень просила, если наш способ себя не оправдает, попытаться все-таки что-то сделать для него. Она сказала… – он ненадолго примолк, а затем, глубоко вздохнув, процитировал, – «Король должен жить». Однако, объяснить слов своих не пожелала…

…Пол зашел в палату и остановился, напряженно глядя на явственно нездорового человека на кровати. Тот, скорее угадав, нежели услышав чье-то присутствие, с видимым трудом приоткрыл глаза и, обнаружив неподалеку племянника, слабо улыбнулся.

– Мальчик мой…

– Дядя Энди! – мужчина, внезапно снова ощутив себя ребенком, быстро мотнул головой и поспешил приблизиться, – Прости, я не знал прежде, что ты здесь, иначе бы пришел раньше… Что с тобой произошло?

Эрей с видимым трудом махнул рукой. Слишком расстраивать племянника ему не хотелось.

– Шальная пуля. Я очень рад видеть тебя, Пол, очень… вижу, ты все так же любишь казаться экстравагантным? – он красноречиво указал взглядом на серьгу в левом ухе собеседника. Тот недовольно дернул себя за нее.

– Это было суровой необходимостью, дядя Энди, как-нибудь расскажу… Когда ты поправишься и выйдешь отсюда, – он чуть нахмурился, внимательно глядя на собеседника, – У тебя есть стимул выздороветь!

Больной заставил себя улыбнуться шире и на несколько секунд закрыл глаза. Потом глубоко вздохнул и, протянув руку, сжал ею пальцы племянника.

– Послушай, что я скажу тебе, мой мальчик, послушай и запомни, прошу тебя. Твои друзья посчитали мои речи бредом, да так сочтешь и ты, я уверен, но все-таки прошу тебя хорошенько меня выслушать. Помочь мне… Я очень ценю, что они пошли даже на то, чтобы отыскать тирваса и влить мне в рот пару капель его крови, но это не спасет меня. Яд, которым я отравлен… Его так просто не побороть, он куда как старше, чем все современные противоядия. Помочь мне может лишь вода… – он с хрипом втянул воздух, – Вода из источника, что свободно струится меж скал, лаская священные сапфиры… Не считай меня безумцем, Пол! – заметив, какое впечатление произвели на племянника его слова, мужчина нахмурился, – Просто слушай, слушай и внимай мне, мальчик, запоминай мои слова. Я расскажу тебе все, расскажу, как можно было бы помочь мне, но я не хочу, чтобы ты спешил оказать мне помощь! Это излишне опасно, ты не должен рисковать, но кто-то должен знать… Вода в источнике священна. Она чиста, она свежа и прекрасна, и одной капли ее довольно, чтобы исцелить человека от всех болезней, чтобы сделать его тело и дух кристально чистыми и совершенно здоровыми. Но, увы… таковой может быть лишь вода в самом источнике. Набранная в емкость, унесенная от него, она становится страшнейшим, опаснейшим ядом, убивающим медленно, но неотвратимо-мучительно, и спастись от него уже нет возможности. Единственный шанс – выпить воды из самого источника… Мне этого уже не совершить. Я далек от него, я не способен добраться до него, а королевство захвачено… Источник захвачен! – Эрей мотнул головой; в глазах его отразилось отчаяние, – Когда Восточную долину одолевают захватчики, двери, ведущие к источнику, закрываются сами, и ключ, замыкающий их, отыскать будет мудрено. Тому, кто решится на это, нужно будет сначала отыскать железную розу, прочитав путь к ней на кольце… Позднее роза укажет дорогу. Я… – он вдруг тяжело вздохнул и закрыл глаза, – Я подзабыл эту легенду, мне не доводилось искать ключ. Я знаю, что два человека, особенных человека, избранники судьбы, они должны раздобыть его, они должны пройти чрез испытания… Я заметил на пальце у тирваса кольцо, на нем часть карты. Но, боюсь, оно попало к нему по ошибке. И я, признаться, рад этому – он не пожалел мне своей крови, я бы не хотел посылать его на смерть. Вода из источника могла бы спасти меня, ибо отравлен я был водою испорченной… Но прежде его надо открыть и, заклинаю, Пол – не вздумай этого делать! Мне известно о том безумном путешествии, что привело тебя к исцелению, но не рискуй понапрасну, мальчик мой, не делай этого! Мне уже не помочь – смирись с этим, как смирился и я. Я рассказал тебе легенду лишь затем, чтобы она не умерла со мной… но не считай ее руководством к действию.

Пол Галейн молчаливо склонил подбородок. Он не был готов поверить в странную легенду сразу и однозначно, но и не мог, не привык подвергать слова дяди Энди сомнению; соглашался не пытаться спасти его и прекрасно знал, что пойдет на все, лишь бы он остался в живых. А еще он знал, что друзья его – как старые, так и новые, – наверняка последуют за ним, и ради спасения жизни его дяди сделают все. Зная Доминика Конте и его спутников всего несколько минут, в их благородстве он уже не сомневался. Ну, а Арчибальд, будучи дружен с Кевином, безусловно, последовал бы за ним.

***

– И ты в это веришь? – Доминик, недоверчиво хмурясь, опустил взгляд на кольцо, украшающее его левый мизинец, – Карта на кольце, случайно попавшая ко мне в руки… Пол, при всем моем уважении лично к тебе и к твоему дяде, это все равно кажется абсурдом.

Они сидели в большой, просторной гостиной особняка Пола Галейна и мирно обсуждали странную легенду, сообщенную хозяину дома дядей Энди, и пересказанную остальным. Провести «военный совет», как характеризовал это Карл, здесь, предложил сам Пол, совершенно уверенный в новых знакомых и, по-видимому, очень доверяющий Доминику Конте. Он же помог всем добраться сюда, усадив Ника, его брата и Тедерика к себе в машину. По пути все окончательно перезнакомились, успели коротко рассказать друг другу о некоторых важных событиях из жизни, и единодушно признали друг друга друзьями, стихийно переходя на более фамильярную форму общения. Доминик и Пол по пути успели еще и поговорить о бизнесе, обсудив некоторые финансовые операции и возможности решения проблем и, в результате, к особняку Галейна прибыли совершенно довольные друг другом.

По прибытии, дождавшись и прочих их союзников, Пол еще раз пересказал легенду, сообщенную ему дядей, особенно сделав акцент на карте, частью которой, по словам того, обладал Конте-старший.

– Ник, у моего дяди осталось не так много времени, – Галейн слегка развел руки в стороны, – Единственное, что мне остается – верить ему и надеяться, что легенда правдива. Что шанс спасти его все-таки есть… Хотя, конечно, он в весьма категоричной форме запретил нам заниматься поисками этого шанса. Этого «источника»…

– Странно, что он не назвал его как-то иначе – источник и источник, – Дерек пожал плечами, окидывая союзников взглядом, – Даже если найти карту, как найти правильный источник? Наверняка, на пути к нужному встретиться уйма неправильных.

Арчибальд Молле, устроившийся в глубоком кресле несколько поодаль от людей, вместе с которыми прибыл, но зато неподалеку от Кевина, хмыкнул и закинул ногу на ногу.

– А ты, оказывается, шутник, Тедерик, – он саркастически улыбнулся, слегка сжимая подлокотники, – Хочешь бросить мой ресторан, взятый тобою под крыло, бросить свою подружку, бросить вообще все – и сломя голову отправиться на поиски «источника», в надежде, что какой-то там обрывок карты указывает верный путь? Интересно, а друзья твои думают так же? Они готовы на такое безумное путешествие ради весьма невнятной цели?

– Что невнятного в спасении жизни моего дяди? – Пол нахмурился, окидывая преступника неприязненным взглядом. О дружбе его с Кевином Хилхэндом, с которым Галейн сам был очень дружен, он знал, но причины ее понимать решительно отказывался. В конце концов, молодой врач был хорошим человеком, готовым всегда и во всем помогать людям, ну, а Арчибальд… просто был Альфой. И, чем больше мужчина его узнавал, тем меньше понимал, по какой причине Кевин упрямо называет этого человека своим другом. Ничего приятного в Молле определенно не было.

– Спасение жизни – цель благородная, не спорю, – Арчи, видя, какое он производит впечатление, предпочел несколько смягчить его, – Но поиск источника, о котором известно лишь, что он источник, при помощи карты на кольце, украшающем левую руку Ника Конте… – он выразительно фыркнул и, разведя руки в стороны, покачал головой, – Доминик, ты позволишь взглянуть на твое украшение? Может, там и карты-то никакой нет.

Доминик, погруженный как раз в скрупулезное изучение тонкой серебряной полоски, украшающей его палец, вздрогнув от неожиданности, неспешно перевел взгляд на обращающегося к нему человека. Затем покосился на брата и тяжело поднялся на ноги.

– Снимать не стану, – предупредил он, чуть сдвигая брови и решительно шагая к собеседнику. Альфа красноречиво закатил глаза. С его точки зрения, поведение Конте можно было полагать глупым.

– Мое амплуа – не воровство у всех на глазах, Ник, уж это-то ты должен был бы знать. Находясь в обществе преступника, всегда полезно точно сознавать, в чем именно он грешен… – мужчина быстро улыбнулся и, схватив приблизившегося бизнесмена за запястье, внимательно вгляделся в его кольцо, немного сдвигая брови.

Потянулись секунды. Арчибальд смотрел, все больше мрачнея, изучал простенькое украшение с таким видом, будто наблюдает в нем, как минимум, следы какой-то кровавой драмы, и при этом абсолютно не получает от нее удовольствия.

Наконец, по-прежнему молча, никому не объясняя своих мыслей и действий, он медленно поднял правую руку и приставил ее к руке Доминика, так, чтобы мизинцы их, украшенные кольцами, оказались рядом. Затем неспешно перевел взгляд на явственно опешившего мужчину и приподнял бровь.

– Ничего не замечаешь?

Конте, и в самом деле увидевший что-то, то самое, что интриговало и Молле, немного склонился, вглядываясь пристальнее. Затем поднял голову и ошарашенно покачал ею.

– Но как… – он нахмурился; во взгляде его появилось подозрение, – Где ты его взял?

– В ювелирном, – отвечал Альфа очень спокойно, почти безмятежно; на губах его цвела расслабленная улыбка, – А ты?

– Я тоже, – Доминик тяжело вздохнул и, подняв собственную руку, пристально вгляделся в кольцо, – Но в таком случае, вряд ли оно попало ко мне по случайности, как полагает мистер Эрей… Ребята, – он оглянулся на ничего не понимающих друзей и приглашающе махнул им рукой, – Идите сюда, взгляните.

Поднялись все практически синхронно, спеша взглянуть на то, что так заинтересовало обоих их союзников.

Доминик опять опустил руку, приставляя свой мизинец к мизинцу Арчибальда.

Повисло молчание. Все, не в силах подобрать и слова, смотрели на две мужские руки, расположенные рядом, на два мизинца, украшенных необыкновенно похожими кольцами.

Наконец, Дерек кашлянул, решаясь выразить свое мнение.

– Мне кажется, у Арчи кольцо все-таки немного отличается…

Кевин, хмурясь, кивнул.

– Да, у него узор тот же, но словно бы… перевернут или отражен зеркально – трудно понять однозначно. И какой следует вывод? – врач поднял голову, окидывая друзей взглядом, – Что, это и в самом деле карта, поделенная на два?