Мой суженый, мой ряженый

– Кажется, да, – сказал Санек.

– Нет, я не сплю. – Она открыла глаза.

– Тебе нехорошо? – заволновался Лось. – Укачивает?

– Нет. Просто не выспалась. Слишком резко вскочила.

– Ну отдыхай, – проговорил дирижер и пошел по коридору обходить другие купе.

– Ты правда поспи, – ласково посоветовал Санек. – Остановка будет только через полчаса.

– А сколько мы уже едем?

Он посмотрел на часы:

– Три часа пятнадцать минут.

– Почти полпути проехали, – обрадовалась Настя.

– Давайте в «дурака» сыграем, – предложила Оля.

– Народу много, – возразила Люба.

– А мы попарно.

Снова перетасовали карты. На этот раз Женя принимала участие в игре на пару с Саньком. Они вышли первые, за ними Настя. Люба продолжала сражаться против Ольги и Наташи. Жене стало скучно. Она уставилась в запотевшее окно.

– Кажется, подъезжаем.

– Рано еще, – возразил Санек.

– Бологое! – донесся из коридора голос проводника. – Стоянка двадцать минут. Кто хочет, может выйти.

– Давайте выйдем, – предложила Женя, – а то здесь духота немыслимая.

– А там холодрыга. – Люба недовольно поморщилась.

– Ну и что. Я все равно пойду прогуляюсь.

– Пошли. – Санек послушно встал и подал ей пальто.

Она нарочно потащила его мимо купе Карцева. Там не было никого, кроме самого Женьки. Он спал, привалившись головой к оконной раме. Остальные ушли на платформу дышать свежим воздухом.

– Вот соня, – насмешливо проговорил Санек.

Женя дернула его за рукав.

– Тише ты, не буди человека.

Он кивнул и, приглядевшись к тому, что творится за окном, схватил ее за руку:

– Скорей! Там мороженое продают. Питерское, вкусное.

– Никакого мороженого, – сурово произнес за его спиной невесть откуда взявшийся Лось. – Вы что, решили провалить концерты? Вам горло нужно беречь как зеницу ока.

Они вышли из поезда. Нос и щеки тотчас стал покусывать крепкий морозец.

– В Питере минус пятнадцать, – сообщил пожилой проводник, с усмешкой наблюдающий с подножки, как народ, прогуливающийся по перрону, поспешно поднимает воротники и натягивает перчатки.

– Ну и хорошо, – сказал Санек. – Зато будет настоящий Новый год. А то вечно в Москве слякоть и оттепель.

Женя, однако, вскоре замерзла, и они ушли обратно в вагон. Санек принес кипятку, они заварили чай, достали домашнюю снедь и устроили пир. Затем снова играли в карты. Потом рассказывали анекдоты – Санек знал их очень много, и девчонки животики надорвали от смеха.

Незаметно начало темнеть. За окном висело серое, низкое небо. Пейзаж сделался черно-белым, лишенным ярких красок.

– Почти приехали, – зевнув, проговорила Настя.

Наташа и Оля начали собирать вещи. Снова появился Лось, на этот раз в сопровождении Анны Анатольевны.

– Осталось двадцать минут. У вокзала ждет автобус. Вас отвезут в общежитие, там приведете себя в порядок, перекусите. В половине восьмого общий сбор внизу, в актовом зале. Я зачитаю расписание на завтра и после этого – всем спать. День предстоит тяжелый, ни минуты свободной не будет. Вам понятно?

– Понятно, – недовольно произнесла Люба, дождалась, пока Лось покинет купе, и скорчила ему вслед забавную мину. – Он с нами как с детьми: того нельзя, этого нельзя. Тоска, одним словом.

– Просто он волнуется и хочет, чтобы мы хорошо выступили, – пояснила Наташа.

– Да ведь мы не только выступать едем, но и потусоваться. Я, к примеру, не собираюсь ложиться спать в девять. Давайте соберемся у кого-нибудь в номере и устроим дискотеку. Кто за?

– Я. – Санек с готовностью поднял руку.

– Женюра, а ты? – спросила Люба.

– Я – нет.

– Почему?

– Не хочу нарываться. Раз руководитель велит отдыхать, он, вероятно, знает, что делает. Было бы свинством наплевать на его слова.

– Придется отплясывать без нее, – с грустью констатировала Люба и бросила кокетливый взгляд на Санька.

Тот сделал вид, что ничего не заметил.

Поезд начал притормаживать. Из коридора слышались шум и веселые, возбужденные голоса. Люба встала и стащила с вешалки дубленку. Вагон дернулся и встал.

– Питер! – радостно взвизгнул кто-то. Раздался могучий топот ног, будто по вагону несся табун лошадей.

– Тише, тише! – покрывая общий гул, звучал мощный голос Лося. – Не торопитесь, все успеют выйти. Шеи друг другу не переломайте!

Автобус ждал у вокзала. Это был вместительный, мягкий «Икарус».