Направо пойдёшь…

– Красавица моя, это совершенно не важно! Главное, что у тебя будет малыш. Это такое счастье! Роди его, девочка моя милая.

– Мам, я вообще-то, не собиралась. Вот, пришла к Светлане, чтобы она помогла мне с абортом. А она, вместо этого, достаёт меня своими нравоучениями.

– Ты несправедлива, дочь, – посуровела женщина на том конце провода. – Светлана вовсе не мораль тебе читает, а предлагает реальную помощь. Детка, – мягче заговорила мать, – неужели ты не понимаешь, что мы все хотим, чтобы ты была счастлива, чтобы ты родила этого малыша всем нам на радость?

– Невелика радость, – пробурчала Ольга, – пополнить ряды матерей-одиночек.

– Оленька, – воодушевилась мать, – а знаешь что, приезжай-ка ты к нам с папой. Конечно, тебе и Петя со Светланой там помогут. Но я-то не работаю, и смогу твоему ребёночку гораздо больше времени уделять, чем они.

Услышав предложение вернуться в Липки, покинув, тем самым, Петра, любовь к которому так и не ослабевала, Ольга похолодела внутри и ещё больше уверилась в своём желании избавиться от нежеланной беременности.

Положив трубку, Ольга некоторое время посидела в задумчивости. Светлана украдкой попыталась уловить на её лице следы растерянности, однако, безуспешно. Ничего, кроме угрюмого озлобления, на нём не наблюдалось. Не успела Светлана отвести взгляд, как поймав его на себе, девушка полоснула по ней неприязнью.

– Я уже жалею, что обратилась к тебе, – заговорила Ольга. – Лучше бы просто пришла в больницу, да и всё. От тебя требовалось всего лишь одно: поговорить с коллегами, чтобы ко мне отнеслись внимательнее. А ты развела тут антимонию, пытаешься надавить на жалость, грозишься Петру рассказать.

– Оля, – оторопела Светлана, – о чём ты говоришь?! Об этом вообще не стоит беспокоиться. Если ты настоишь на операции, то я сделаю всё возможное, чтобы риск для тебя оказался минимальным во всех отношениях.

– Да какой ещё риск, Света?! – вскинулась девушка. – Я боли боюсь! Ты же сама как-то говорила, если неверно подобрать наркоз, то он может не подействовать.

– Я же сказала, – отвердела голосом жена Петра, – всё будет хорошо! И наркоз подберут правильно, и полежишь потом пару деньков, понаблюдаешься, чтобы осложнений не было.

– Ну, вот, – примирительно кивнула Ольга, – можешь, когда захочешь. И нечего было уговаривать меня попусту.

– А как не уговаривать, – обречённо опустила плечи Светлана, – если речь идёт о человеческой жизни, – умолкнув на несколько мгновений, она продолжила, – … твоей и малыша.

– Всё, – скривилась девушка, – не начинай снова!

– Прошу тебя, – не сдавалась Светлана, – подумай хотя бы неделю.

– Хорошо, – на удивление миролюбиво согласилась Ольга, – неделю обещаю подумать. А ты поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не скажешь Петру.

Они обе сдержали свои обещания. Однако, аборт Ольга всё-таки сделала.

Глава 5

Наши дни

– Присаживайся, – кивнула Петру Ольга, появляясь в кухне, переодетая в домашний костюм, типа спортивного, из мягкого, светло-серого трикотажа, с розовой полоской вдоль рукавов и брюк, – сейчас чайник поставлю. Пирог подогреть или будешь холодным?

– Оль, – остановил он её, – прости, пожалуйста, не хочу я чаю. И, честно говоря, сейчас кусок в горло не полезет. Мне надо с тобой очень серьёзно поговорить.

– Хорошо, – согласилась Ольга, теряясь в догадках. – Тогда, пойдём в комнату.

– Да-да, – торопливо закивал Пётр, – так будет лучше.

– Присаживайся, – повторила Ольга, грациозно опускаясь на диван, и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Лисицына, который ходил взад и вперёд по комнате.

– Оля, – внезапно прервав хождение, остановился перед ней Пётр, – как ты могла?!

Щеглова вдруг подумала, что он стал свидетелем перепалки с Мышковцом и, рассудив, что её отношения с Евгением не должны касаться Лисицына, решила перейти в наступление.

– Это, Петя, не твоего ума дело, – сладко начала она, – с кем у меня связи. Женя, в отличие от тебя, сразу оценил меня как женщину.

– Ага, – горько усмехнулся Пётр, – слышал я, как он оценил. Избить обещал. Любит, наверное, раз грозится разукрасить. А может, уже и прикладывался когда-нибудь?

– Повторяю, – скрестила руки на груди Ольга, одновременно перекинув ногу на ногу, словно пытаясь отгородиться от нахмуренного взгляда Лисицына, и соображая при этом, слышал ли он те моменты разговора, когда речь шла о Севе, – что это не должно тебя касаться.

– Мне нет никакого дела до того, что ты спишь с Мышковцом, – резко проговорил Пётр. – Но зачем ты втянула Севку? Это что, Оля, месть? Не получилось со мной, так ты соблазнила сына! По сути, мальчишку! Сколько ему было, когда он впервые остался у тебя? Двадцать?

«Значит, – сообразила Ольга, – он всё-таки слышал. И надо же, как точно угадал начало отношений с Севой! Как же мне лучше поступить? Пожалуй, стоит попробовать отвертеться. Сказать, что он всё не так понял».

– Петь, – улыбнулась она, – не уподобляйся Мышковцу. Это ему ревность глаза режет. А Севка ко мне приходил ноут чинить, – полагая, что молчаливо внимающий ей Лисицын начинает воспринимать её версию, Ольга с воодушевлением продолжила, перейдя в наступление. – Или ты сам, спустя столько лет, воспылав ко мне нежными чувствами, обезумел от ревности?

– Нет, ну надо же, – печально удивился Пётр, – насколько ты стала циничной! Можешь не утруждать себя выдумками про Севу. Я всё знаю.

– Неужели, Сева сказал? – спросила Ольга, поняв, что отпираться бессмысленно.

– Нет, – твёрдо возразил Пётр, – у меня другие источники информации. Оля-Оля, не ожидал от тебя. Надо же, с пацаном, в отместку!

– Ты не слишком галантен, – разозлилась Ольга. – Пытаешься унизить меня, обозвав старухой?

– Что за чушь ты несёшь? – изумился Лисицын. – Я ни слова не сказал о твоём возрасте.

– А как иначе расценить твои слова, что Сева мальчишка, пацан, по сравнению со мной?

– Он и есть пацан, да только дело-то не в этом, Оля, – сокрушенно проговорил Пётр. – Понятно, если бы он влюбился. Каким бы это ни показалось мне отвратительным, я всё-таки нашёл бы в себе душевные силы принять ваши отношения.

– А, может, он на самом деле влюбился, – язвительно перебила его Ольга.

– Думаешь, я не в состоянии отличить влюблённого мальчишку от того, кто просто-напросто даёт выход своей энергии?

– Перестань, называть его мальчишкой! – воскликнула Щеглова. – Или я действительно подумаю, что ты умираешь от ревности ко мне.

– Оль, – опечалился Пётр, сбавив обвинительный тон, – ты всё-таки одержимая. Ну, что ты никак не можешь успокоиться? От меня всю жизнь ждала неизвестно чего. Потом Севку зачем-то соблазнила.

– Перестань говорить о нём в уничижительном тоне, – снова рассердилась Ольга. – Сева, к твоему сведению, гораздо больше мужчина, чем вы все, вместе взятые.

– Тебе не стыдно опускаться до скабрёзных подробностей? – возмутился Лисицын.

– Я, вообще-то, совсем не это имела в виду, – поразилась Ольга его восприятию, выразив изломанными бровями крайнюю степень удивления. – Шесть лет назад Всеволод не просто переспал со мной. Он спас меня. Если бы не он, меня бы уже не было в живых.

– Что за ерунду ты ещё выдумала? – не поверил ей Пётр.

– Если хочешь, присядь и послушай. История это замысловатая и долгая. Хотя, начало её тебе известно.

***

2009 год