Направо пойдёшь…

Мускулы на его руках и груди напряглись, отвердели, будто протестуя в ответ на её слова, и взволновавшее Севу женское тело показалось ему гораздо легче, чем минуту назад. Он так и нёс Ольгу, стараясь держаться подальше от залитой водой дороги, переступая через попадавшиеся под ногами обломанные ураганом ветки, да поглядывая, не окажется ли по ходу их следования ещё одного, представляющего смертельную опасность, электрического провода. Листья на деревьях истекали крупными, остававшимися на них после ливня, дождевыми каплями, орошая одинокую пару на дороге. Ближе к дому Щегловой стали попадаться редкие прохожие, с удивлением провожавшие взглядом парня с женщиной на руках.

Волосы на прижатой к плечу Всеволода голове Ольги распушились от влажности, увеличившись в объёме, и слегка щекотали ему лицо, сводя с ума исходившим от них тонким ароматом. Дыхание парня сделалось тяжёлым, однако, напряжение от ноши не имело к этому отношения. Женщина по-прежнему казалась ему легче пушинки. Волнение Севы имело под собой другую причину. Острое, ни с чем несравнимое, вожделение одолевало его, стремительно и беспощадно.

Глава 7

Оказавшись у двери в квартиру на втором этаже пятиэтажного дома, Сева поставил Ольгу на ноги только для того, чтобы достав из сумки ключ, она отперла дверь. Ольга никак не могла справиться с волнением, которое поразило её до самой глубины души. Сумбурно наскакивая друг на друга, стремительным водоворотом крутились мысли: провалившаяся попытка сблизиться с Петром, намерение свести счёты с жизнью и, наконец, спасший её молодой мужчина, прижимающий теперь Ольгу к своей сильной груди. Но особенно потрясло её то, что Всеволод показался ей, ни кем иным, как помолодевшим на двадцать два года Петром, тем самым, двадцатилетним парнем, что спас её когда-то, прыгнув с моста в реку.

Безуспешно пытаясь дрожащей рукой нащупать в сумке ключ, Ольга беспомощно посмотрела на Севу.

– Не могу найти… сам…, пожалуйста, – растерянно проговорила она.

Сунув ладонь в душистое нутро сумочки, Всеволод моментально ухватил связку из трёх ключей. Замок поддался мгновенно, будто почуяв руку вернувшегося домой хозяина. Едва ступив следом за Ольгой в квартиру, чтобы оставить её сумку и ключи, Сева собрался уйти. Поскольку то, что распирало волнительной радостью его грудь под влажной рубашкой, в сине-зелёную клетку, с короткими рукавами, и то, что вздымало под рыжим ремнём светло-синие джинсы, делая их невероятно тесными, не имело права быть обнаруженным женщиной, сводившей его с ума.

А женщина, между тем, оторопело замерла в прихожей, не в силах сделать ни шагу, не в состоянии произнести ни слова в адрес напрягшегося в ожидании молодого человека, которому она обязана жизнью. Щеглова всё-таки ступила в направлении комнаты и, пошатнувшись, тут же оказалась вновь подхвачена сильными руками Севы. Растерянно покрутившись в прихожей, Лисицын устремился с ней в единственную комнату, пройдя мимо кухни.

Бережно усадив Ольгу в кресло, Всеволод опустился перед ней на пол. Стащив туфли, взял в обе ладони её тонкие, заледеневшие от холодной дождевой воды, ступни. Жёстко, едва не до похрустывания косточек, мял сильными пальцами, пытаясь отогреть. Внезапно, Ольга стала исчезать у него на глазах, образ её заволокло дымкой. Лишь несколько секунд спустя Сева понял, что это запотели стёкла очков. Сообразив, сорвал их, не глядя, отшвырнул за спину, на ковёр. Дымка, скрывающая женщину в кресле, тотчас улетучилась, но её облик сделался для близорукого Севы совсем расплывчатым. Однако, парня вполне устроило то, что он не различает выражения лица Ольги. Всеволода почему-то пугала, как вызывающая его жалость беспомощность женщины, так и её возможная насмешливость по отношению к нему.

А между тем, взгляд Ольги был полон любви. Сознание путалось. Едва не вымолвив: «Петя», она остановилась лишь в последний момент. Сразу после своего замешательства зашлась дрожью, которая мгновенно передалась Севе. Стиснув зубы, он попытался преодолеть охвативший его озноб. Тем временем, попытки Лисицына согреть женщину закономерно превратились в ласку. Выпустив ступни, его ладони устремились вверх по голени, к колену и чуть выше. Одна рука продолжала сжимать бедро, в то время как вторая скользнула дальше, очутившись в прохладных тисках мышц верхней части ног, перед самым волнительным средоточием. Поступательное движение пальцев застопорилось. При этом Сева, не переставая сжимать рукой упругую поверхность кожи на ноге Ольги, оттягивал момент проникновения в центр головокружительной вселенной.

– Сева, мальчик, – донеслось до него, отобразившись в мозгу словом «мальчишка», и моментально отрезвив.

Тут же унялась дрожь, и Всеволод вернулся к осознанию того, что должен непременно отогреть, привести обессилевшую женщину в чувство. Вскочив на ноги, он снял с неё чуть влажный пиджак, пристроив его тут же на подлокотник кресла. Придвинувшись ближе к Ольге, обнял её за плечи и принялся нащупывать на спине молнию платья. Когда ему удалось ухватить замок, то он нетерпеливо, резко потянул его вниз. Расстегнув молнию, потащил платье с плеч. Дотянув до талии, застрял на полпути. Задавив одолевшие было угрызения совести, Ольга поднялась и, выпрямившись, помогла парню справиться с нарядом. Соскользнув с бёдер, платье, в отличие от пиджака, осталось на полу.

А женщина, в одном белье, вновь оказалась на руках у Севы, устремившегося со своей дорогой ношей к дивану. Уложив Ольгу ближе к краю, он опустился перед диваном на колени и принялся покрывать тёплыми поцелуями её тело, стараясь не пропускать ни сантиметра кожи. У Ольги закружилась голова. Затрепетав изнутри, исходя терпким соком желания, она застонала. Отозвавшись в каждой клетке тела Всеволода, стон женщины вернул ему дрожь. Губы сделались решительнее, уже не столько согревая, сколько лаская, всё более настойчиво и страстно. Нежные поцелуи превратились в покусы, не оставляющие следов, но довольно ощутимые.

Сева не сразу понял, что в кармане его джинсов звонит сотовый, сначала приняв это содрогание за реакцию своего тела. Сообразив, резко отодвинулся от Ольги, повернувшись, опёрся спиной на диван, приподнимаясь над полом, выпрямил в одну линию тело и ногу, в кармане джинсов которой раздавался сигнал, и вытянул пальцами мобильник. Тупо глядя на экран, Сева даже не попытался разглядеть звонившего, просто-напросто восстанавливая сбившееся от близости женщины дыхание. У него за спиной затаила облегчённый вздох Ольга. «Вот и хорошо, что нас прервали, – подумала она. – А то я чуть было с ума не сошла. Подумать только, на мальчишку кинулась!»

– Да, – почти спокойно ответил на звонок Сева.

– Сынок, – раздался в трубке встревоженный голос матери, – у тебя всё в порядке? Ты ещё на работе?

– На работе, мам. Пришлось провозиться дольше, чем предполагал.

– Хорошо, Севушка, жду тебя к ужину. Я просто беспокоилась, не попал ли ты в грозу.

– Нет, мам, всё нормально. Когда начался ураган, я был уже в конторе. Ты с ужином не жди, а то я могу задержаться.

– Всё, сынок, работай. Не буду тебя отвлекать.

Оцепеневшая на диване Ольга, опомнившись от наваждения, собралась было подняться, как в следующий момент, оставив на полу сотовый, который парень на сей раз выключил, исступлённо надавив пальцем кнопку, Сева обернулся к ней и… ласки продолжились. Через несколько минут, самостоятельно освободившись от бюстгальтера, Ольга помогла Всеволоду снять рубашку. Джинсы он, стремительно вскочив, стянул сам. Пока парень избавлялся от них, Ольга вновь попыталась заставить себя остановиться и выпроводить, наконец, Севу. Однако её попытка потерпела крах. Едва женщина на миг прикрыла глаза, как все благие намерения оказались погребены под властью ошеломительного запаха юного мужского тела. «Петя», – вновь ахнула она мысленно, отдаваясь сокрушающей её, непостижимой разумом, страстной лавине.

Глава 8

Наши дни

Для Петра история завершилась в тот момент, когда Сева избавил Ольгу от опасности оказаться добровольной жертвой удара током. О дальнейшем Щеглова умолчала. Собственно, в продолжении рассказа не нуждались, ни Лисицын, ни его собеседница. Петру не составило труда догадаться, что произошло потом между Ольгой и Севой.

– Оля, – горько спросил Пётр, – неужели, это того стоило?

– Что? – не поняла женщина. – Моё сближение с Севой?

– Одержимость твоя, – воскликнул Лисицын. – Скажи на милость, что заставляло тебя всю жизнь с таким упорством подстерегать меня, вместо того, чтобы попытаться создать свою семью?

– Весьма странный вопрос, Петя, – удивилась Ольга. – Неужели, ты никогда не слышал о существовании безоглядной любви? От неё щемит сердце, мутится разум и не спится ночами. Безусловно, всё это больше напоминает симптомы хронического заболевания. Однако, человек не виноват в том, что он болен. Не правда ли?

– Не тебе одной на свете довелось безответно любить, – хмуро ответил мужчина. – Но, согласись, далеко не все подчиняют свою жизнь страсти. Некоторые, не получив отклика, смиряются, даже если остаются рядом с теми, кого любят. А большинство, наделённое разумом, как правило, выбирает расставание. Неспроста говорят, что с глаз долой из сердца вон. Это как нельзя лучше подходит для твоей ситуации.

– Увы, эта мудрость не для меня.

– Так ты же не пробовала, – продолжал горячиться Пётр. – Ты даже не попыталась уехать, вбив себе в голову, что когда-нибудь тебе удастся сойтись со мной.

– Эх, Петя, если бы ты только знал, сколько раз я пыталась, – пылко возразила Ольга. – Но я насилу выдерживала несколько бесконечных недель, когда ты уезжал в отпуск к морю. С ума сходила, осознавая, что ещё долго не увижу тебя. Что ты не зайдёшь зачем-нибудь ко мне в кабинет или не поприветствуешь утром, когда мы случайно встречаемся у входа.

– В таком случае, кто для тебя Сева? Суррогат?

– Оставь в покое Севу, – разозлилась Щеглова. – Я не сделала ему ничего плохого.

– Ты так думаешь?! – вспылил Лисицын. – Считаешь нормальным, что молодой парень спит со взрослой женщиной, и его при этом всё устраивает. Что он не встречается ни с кем из девушек, не собирается жениться, создавать семью.

– Хочешь, чтобы Сева на мне женился? – расхохоталась женщина.

– Не передёргивай, – оборвал её Пётр. – Мало того, вдобавок ты подставляешь его, в угоду своей распущенности…

– Ещё потаскухой меня назови, – огрызнулась Ольга.

– А как ещё к тебе относиться? – изумился Пётр. – Принимаешь у себя женатого Мышковца. А он, при этом, угрожает расправиться с Севой! Не думай, что мне неизвестно. Я слышал весь ваш разговор, от начала до конца.

– Петя, ты сам как мальчишка, честное слово, – вновь рассмеялась Ольга. – Никто, кроме тебя, не станет воспринимать всерьёз подобные угрозы. Сам подумай, разве тот, кто угрожает вслух, станет делать это на самом деле?

– Я не собираюсь строить никаких предположений, – сурово заключил Лисицын. – А тебя прошу, на полном серьёзе, расстаться с Севой, раз и навсегда.

– Ты не думаешь о том, что мальчику будет тяжело?

– Оль, – скривился Пётр, – прекрати казаться более циничной, чем ты есть. У тебя неуклюже получается…

– Слушаюсь, товарищ подполковник, – шутливо приложила выпрямленную ладонь к своему виску Ольга, задавив горечь.

– Я всё сказал, – глухо произнёс Пётр. – Не относись, пожалуйста, к моим словам легкомысленно. Я прекрасно знаю, на что способен Мышковец. Полагаю, что и ты тоже догадываешься, только почему-то предпочитаешь безрассудно отмахнуться. Он действительно опасен, Оля. Послушай меня, и не доводи до беды. Поняла?

Упрямо сдвинув по обыкновению изломанные брови, Ольга не ответила. Пётр покинул её, опустошённый разговором, и одолеваемый тревогой по поводу возможных последствий, в том случае, если Щеглова проигнорирует его просьбу оставить Севу.

***

Между тем, последствия не заставили себя ждать.

Отработав последний день перед отпуском, который он взял одновременно с отцом, Сева собрался навестить Ольгу. Тёплый, летний вечер пятницы больше располагал к прогулкам на свежем воздухе, либо поездке на дачу. Но Всеволоду с Ольгой, ни разу не приходило в голову устроить свидание на природе. Все, до единой, встречи происходили в квартире у Ольги, под властью обоюдной, не ослабевшей за годы, страсти. Потом, как правило, Ольга кормила Севу ужином, либо обедом, в зависимости от того, в какое время проходило свидание, трогательным образом подготавливая угощения, которые были ему особенно по вкусу. Затем, в шутливой форме замечая, что ей, как старой холостячке, необходимо заняться собой, она выпроваживала парня.

Изредка свидание затягивалось, когда Сева приходил с подарком. Чаще всего, Ольга откровенно сердилась на него, предостерегая, что в следующий раз не пустит Лисицына на порог, если он снова принесёт подарок. Однако, Всеволод с таким обезоруживающим обаянием заинтересовывал её своими сюрпризами, которые Ольга называла кунстштюками, что ей ничего не оставалось, кроме как с благодарностью принять сувенир. Сева дарил Ольге различные оригинальные вещицы, подобные тем, что он привозил Насте с Мишкой во время встреч на юге. Это могла быть какая-нибудь флэшка, с диковинным оформлением и закачанными на неё фильмами, из тех, что нравились Ольге. Либо аудиоплеер последней модели, с набором музыки, опять же, по вкусу Щегловой. Иногда, сотовый телефон, с новейшими функциями и, в то же время, удобный в использовании. Когда, казалось бы, уже ничего нового, по мнению Ольги, придумать было невозможно, Сева притаскивал жёсткий диск, с объёмом памяти, достаточным для хранения множества фотографий, которыми она увлекалась, коллекционируя виды тех городов, где ей удавалось побывать. В таких случаях Сева терпеливо объяснял Ольге правила пользования гаджетами и учил её наиболее рациональному применению полезных функций.