Сборник повестей

– Саша, протяни руку вперед, – Женькина рука оказалась рядом. В жутком мраке этого подземного коридора она наткнулась другой рукой до потухшей лампы, потом сдвинула в сторону кусок доски и нащупала Женькин кроссовок

– Ты можешь двигаться? – она стала отгребать землю с ноги, постоянно чихая от поднявшейся пыли

– Саша, давай к выходу! Меня по голове доской ударило – отверстие впереди было светлым пятном, вдруг пятно погасло.

_ Саша! Вы где? – в лицо ей резко брызнул слепящий свет большого электрического фонарика, и Саша услышала голос отца.

– Папа! Папочка! Свети, пожалуйста, мы здесь! – и она, поднявшись с колен, ослепленная, рванулась навстречу родному голосу.

– Папа, там Женя! Его присыпало.

Отец, стоя на их же лестнице, перевязал Сашу широкими ремнями на поясе и подмышками, крикнул вверх: – Ребята, тяните потихонечку, – и через несколько секунд Сашу извлекли из колодца два огромных дядьки в брезентовых пожарных робах.

Вскоре подняли из колодца Женю. Он был бледен, на голове запеклась присыпанная землей кровь. Вскоре приехала «Скорая» и увезла Женю с сотрясением мозга.

Вокруг колодца собралась небольшая толпа любопытных. Подоспевшие милиционер и председатель сельсовета начали уговаривать всех разойтись.

– Пойдем домой. Идти можешь? – отец отвел ее к бабушке и дедушке и заторопился на прерванное дежурство в военкомат, отряхивая пыль с черных форменных брюк.

Саша, сидя на диване, вспомнив все происшедшее, обрадовалась и ужаснулась, – им крупно повезло. Пройди Женя еще один или два метра, его засыпало бы насмерть.

Коля был главным героем – спасателем и досмотрел все действия до конца.

Через час председатель сельсовета пригнал машину с землей, рабочие со стройки сдернули гнилые бревна вниз, аккуратно засыпали колодец землей. Сверху для перестраховки положили большую бетонную плиту.

Сашу посадили под домашний арест: никаких рыбалок, шалашей, купаться на речку – только с родителями, и. вообще, ни шагу со двора. И она оказалась наедине с книгами. Это было время книжного запоя.

Библиотека располагалась в старинном особняке, бывшем поповском доме. Построенное больше ста лет назад, из-за нехватки денег или просто руки не дошли, оно так и осталось стоять без изменений и внутри и снаружи: огромный деревянный пятистенок, как говорили раньше. На почти двухметровом беленном фундаменте из красного кирпича, с множеством окон, двумя выходами, – парадным, где сделанные из выдержанных сосновых досок ступени только слегка стерлись, и задним, из пристройки, где когда-то была кухня.

В здании сохранились голландки, отапливаемые углем и дровами. И только кровельное железо на крыше заменили шифером.

В семье любили читать все: бабушка – русскую классику, дедушка с папой – исторические и приключенческие романы, мама – Драйзера, Голсуорси, Стендаля, новинки журналов «Юность», «Нева», «Огонек».

Саша уже давно украдкой читала книжки из взрослой библиотеки, правда, было два громких разоблачения, когда застали за чтением «Алой буквы» и «Синего шихана», но потом мама смирилась. Наиболее «опасные», на ее взгляд книги, она просто забирала на работу, хотя в должности старшей операционной сестры в больнице ей было не до книг.

Саша запоем стала читать Джека Лондона, Вальтера Скотта, Жюля Верна.

Записки в почтовом ящике больше не появлялись.

В августе Сашу отправили в ссылку – в областной лагерь актива.

Глава 8. Дорога

Степь. Утро. Август. И я жду машину,

Стою у истока рожденья дорог.

Светлеет небо сквозь тенистую вершину —

Безжалостное солнце вышло на порог.

Там, за чертою, где-то – боль, обиды, люди,

А здесь – полынный, горький, незнакомый дух.

Тепло песка и пыли, и дорога – мне не судьи,

Ловлю лишь говор проводов на слух.

Столбы, столбы, мы землю застолбили.

Изрезали дорогами, тропинками, шоссе —

Дороги, словно из корзинки обронили,

Поспешно раскатав на солнечном ковре.

Какой-то час, и побегут машины,

Повиснет пыль, как осенью туман,

И прочно станет мир, забыв вчерашние ушибы,

И разлетится ночи таинственный дурман.

Засуетится жизнь, забьется, заторопит,

Закрутит новый день из разговоров и бумаг,

Когда ты вечно нужен всем или кому-то,

Доказываешь, споришь и, устав, – не признаешься,

Газету ешь глазами, на бегу,

Детей не видишь, телефон не отключаешь….

И вдруг – твой ранний час в степи, в лесу…

Не веришь. И молчишь. И слушаешь.

С утра – такая неземная тишина.

…Решено! Через час я за тобой заеду. Успеешь собраться?

Саша кивнула, вылезла из машины и пошла, не оглядываясь, со своими роскошными букетами через футбольное поле.

Пятиклашки в нарядных белых рубашках самозабвенно гоняли мяч, сбросив ранцы, пиджачки, куртки в большую живописную кучу возле футбольных ворот.