Проклятье памяти

– Надоел, – повторил отец, – увози его отсюда. Куда хочешь увози, но пристрой к делу. Или я его обратно ментам сдам, как организатора ограбления банка.

Илья поднялся на ноги, проверил стул на прочность, сел, поставил тарелку на место. Посмотрел на брата, на отца, снова на Макса. А тот радостно ухмылялся, только что руки не потирал, и даже пальцы принялся загибать, будто подсчитывал что-то.

– И заберу, – сказал он, глядя мимо брата, – нам как раз в департамент по развитию малого бизнеса человек нужен. Должность хорошая, правда, стартовая, но через полгода до заместителя тебя дотянем, а там и на руководителя аттестуем. Диплом у тебя подходящий, опыта наберешься, – смаковал он подробности будущего Ильи. Отец откинулся на спину стула, и смотрел на поникшего младшенького с довольным, даже торжествующим видом. Сработало, дожал он «приемыша», теперь тому не отвертеться. Сколько раз его Макс к себе в банк пристроить пытался, а Илья выкручивался, отнекивался или просто от разговора уходил. А теперь так накосячил, что вовек не разгрести, и выход всего один.

– И что – мне костюм придется носить? Каждый день? – спросил он, Макс немедленно кивнул, и добавил:

– И еще галстук, я тебе своих парочку отдам, они еще ничего, тебе в самый раз будут. Костюм – обязательно, не этот, конечно, – он брезгливо тронул Илью за рукав, – что-нибудь поприличнее тебе купим. Жить в квартире моего приятеля будешь, ему по наследству от тестя досталась, друг как раз ее сдавать собирался, и просит недорого, сторгуемся. Так что готовься…

– У меня опыта нет, меня не возьмут, – пришла на ум последняя отмазка, но Макс безжалостно растоптал ее.

– Я заместитель председателя правления, или где? – выпрямился он, гордо расправляя плечи, – возьмут, куда ты денешься… Завтра спи, а послезавтра жду тебя к девяти утра.

– Все, – оборвал Макса отец, – хватит. Дело сделано, никуда он не денется. Сейчас вези его домой и возвращайся.

Илья выбрался из-за стола, вышел на крыльцо, и вдохнул сырой, пахнущий тиной воздух. На отцовском участке имелся пруд, в нем жили караси и лягушки, их концерт был в разгаре. За забором орали и дрались коты, накрапывал мелкий дождик, ветки деревьев таинственно шумели над головой. Макс сбежал по ступенькам на дорожку, завел машину, Илья пошел открывать ворота. Отец наблюдал за ними с крыльца, потом махнул Илье, чтобы тот садился в машину, и сам потянул обратно створку ворот. «Бэха» мягко взяла с места, Макс включил негромкую музыку, глянул на Илью, и хлопнул его по коленке:

– Спокойно, братик, пошутил я, нет никакого развития, вернее, есть, но не про твою честь. В общий отдел тебя пристрою, там такие нужны, чтобы и в морду клиенту дать могли, или добрым словом убедить, по обстоятельствам. Кстати, нормативы по стрельбе и физо они регулярно сдают, и премии за это получают, или выговор, по результатам.

– Да ладно? – не поверил Илья, слабо представляя себе, как подобным образом можно сделать в банке карьеру. Макс выехал на трассу, и прибавил скорость. Машина летела по гладкой мокрой дороге, идеально слушаясь руля, почти по-собачьи предугадывая желания хозяина. Илья смотрел через мокрое стекло, и боролся со сном. Макс выключил музыку, и сказал:

– В банке есть особое подразделение, что-то вроде службы безопасности. Они работают по наводке наших аналитиков, которые следят за операциями и платежами. Бывает, и до физического контакта доходит, но редко. Начальник тебя в курс дела введет, я его завтра предупрежу, а потом вас познакомлю.

Промелькнул знак границы города, Макс сбавил скорость, глянул на брата, и улыбнулся:

– И женщину тебе найдем, не переживай. У нас такие экземпляры имеются – мама дорогая, сам бы женился, но закон двоеженство не позволяет. И давай дальше без глупостей, ладно? Отец расстроился, а у него сердце слабое, ты знаешь.

Илья знал, и поклялся отныне вести себя прилично, завтра наведаться к дознавателю, а послезавтра к девяти утра приехать в Москву. На том и распрощались, Макс уехал, а Илья потопал к себе на четвертый этаж, шел неторопливо, придерживаясь за перила, и думал только об одном: он влип, влип основательно и надолго, из банка живым ему не уйти. В коридоре под ногами захрустели осколки, Илья присел на корточки, поднял один, другой, порезался и бросил, решив прибраться утром. Глянул в разбитое зеркало, и пробормотал своему темному всклокоченному отражению:

– Допрыгался? Так тебе и надо. Вот будешь теперь до старости дебет с кредитом сводить.

Но все оказалось не так страшно, как он представлял себе, пока ехал в электричке. Дознаватель была очаровательно любезна, предупредила, что вызовет, как только «появится необходимость в его присутствии», и отпустила с миром. Из УВД Илья сразу поехал на вокзал, и, оказавшись в Москве, первым делом явился в банк. Макс встретил брата на первом этаже, провел по своему пропуску в лифт, и на четвертом повел коридорами и переходами. Илья шел следом за Максом, ловил на себе любопытные взгляды сотрудников – молодых мужиков, похожих на его «учеников», и барышень, одетых либо донельзя строго, либо настолько легкомысленно, что не сразу и разберешь – девушка на работу пришла, или на вечеринку. Сотрудники здоровались с Максом, он отвечал – кому ответным приветствием, кому кивком – и размашисто шел дальше, чувствовал себя уверенно, и вообще был здесь как рыба в воде. Илья старался не отставать, смотрел перед собой, а иногда за приоткрытые двери кабинетов. Изнутри доносился гул голосов, стояли перегородки, где, точно в загончиках, сидели клерки, и смотрели в мониторы. На миг вернулась прежняя тоска и ужас перед офисной работой, но так же быстро схлынула – в кабинете потенциального руководителя перегородок не оказалось, было довольно просторно, а с улицы доносился грохот трамваев.

Начальник местной СБ, плотный невысокий мужик с рыжеватыми усами и отчетливой лысиной ждал их, Макс представил обоих друг другу и ушел, пообещав вернуться через полчаса. Илья остался с Феликсом Артемьевым – так звали хозяина кабинета – один на один, сел на предложенный стул и принялся осматриваться. Ничего лишнего здесь не было: стол, три стула вдоль стены, шкаф для одежды, шкаф для бумаг, забитый папками, довольно пыльными, монитор на столе, кактус на широком подоконнике. Другое растение бы тут давно загнулось – хозяин курил, причем постоянно, что навевало на мысли о небольшом нервном расстройстве. В кабинете пахло табаком и чем-то кислым, несмотря на открытое почти настежь окно. Артемьев закурил, пролистал бумаги Ильи, отодвинул их, уставился на своего будущего подчиненного. Осмотрел с ног до головы еще раз, точно прикидывая на что тот способен, и сказал:

– В общем, все просто. Рабочий день с девяти, и до… Как получится. Всяко бывает, не угадаешь. Ситуации разные случаются, я тебе потом подробно обскажу, с ребятами своими познакомлю. Они сейчас на выезде, в филиале на Тверской проблемка возникла, надо решить оперативно. Главное, – он стряхнул пепел в пепельницу из темного камня, – разбираться желательно без рук, как говорится, но опять же – по обстановке. Физо раз в месяц пацаны мои сдают, в тир раз в две недели ездим, разрешение на оружие имеется. «Иж» и «ПМ» – знакомо?

Он впился в Илью взглядом прищуренных зеленоватых глаз, Илья кивнул, Артемьев ткнул окурок в пепельницу.

– Вот и славненко, через недельку и покажешь, на что способен. Служил? Награды имеешь? Спортом занимался? Разряд, категория? – сыпал он вопросами, Илья отвечал коротко, Служил, но не участвовал, военно-учетная специальность – замкомандира взвода, наград нет, спорт – бег по пересеченке и плаванье, но разряда нет. Артемьев докуривал уже третью сигарету, вдавил ее в пепельницу, и подвел итог:

– Испытательный срок – три месяца, но, думаю, ты сразу все поймешь, и я тоже. Зарплата – пока полтинник, дальше поглядим. Премии бывают – за успешную сдачу нормативов по физо и стрельбе, а также кварталки. И за работу с проблемными клиентами. – Он заметил непонимающий взгляд Ильи, и пояснил:

– А таких у нас как собак нерезаных: мошенники, обналичники и прочая шушера. Но без крайней необходимости морду им не бить! – Артемьев грозно ткнул в потолок указательным пальцем.

– А что – бывает? – спросил Илья.

– Еще как, – точно нехотя, отозвался Артемьев, и потянулся к стоявшему на столе телефону.

Переговорил с кем-то по поводу оформления нового сотрудника, подмахнул здесь же написанное Ильей заявление, и только поднялся, чтобы проводить его к кадровикам, как в кабинет вошел Макс.

– Порядок, – сказал ему Артемьев, – как договаривались. Зарплату, думаю, месяца через два поднимем, раньше не могу, сам понимаешь.

Полез в пачку за очередной сигаретой, ничего там не обнаружил, смял упаковку, и бросил в мусорную корзину. Промазал, но сделал вид, что все в порядке, Макс прикинулся, что ничего не заметил.

– Нормально, – сказал он, – спасибо. – Пошли, – это относилось уже к Илье, – я его сам кадровичкам сдам.

Артемьев кивнул, и загремел ящиками стола, Макс закрыл дверь, и оказался с братом в коридоре.

– Ну, как тебе? – спросил Макс, пока шли по коридорам и лестницам на второй этаж. Илья не знал, что и сказать, вернее, не хотел произносить это вслух. Ему здесь не нравилось, а что именно – он и сам не мог объяснить. И планировка здания, и поделенные на стойла кабинеты, и чрезмерно деловой вид сотрудников, и этот Артемьев не нравился больше всего. Но отторжение шло на уровне подсознания, возможно, виноват был слишком резкий бросок с полигона за городом в самый, считай, центр Москвы, и внезапное трудоустройство на огромную, по меркам их городка, зарплату. Илья решил, что со временем разберется и в себе, и с новой работой, поэтому просто ответил:

– Не знаю пока. И что – у меня есть выбор?

– Нет, конечно! – отозвался Макс, – нет у тебя выбора, поэтому молчи в тряпочку, и делай, что говорят. Артемьев тебя научит, у него опыт – будь здоров. Он отставник, полковник, вроде. С башкой проблемы, правда, имеются, но это терпимо. Да и у кого их сейчас нет?

Он постучал в дверь первого от лифта кабинета, и чуть ли не втолкнул Илью в отдел кадров, сдал с рук на руки полноватой блондинке в сером костюме. Блондинка вцепилась в Илью намертво, и держала у себя минут сорок, пока он заполнил все документы, незаметно подошел обед. Столовка оказалась довольно приличной, народу было полно, Макс торопился, и на два часа бросил Илью в своем кабинете, пока шло совещание.

Помещение брат отхватил себе на загляденье – просторное, светлое, с обилием зелени в кадках на полу и на подоконнике, с мебелью из светлого дерева и кондиционером. На двери помещалась золотая табличка с черными буквами «Серегин М.В.» и указанием должности, в кабинете имелся небольшой аквариум с полосатыми и черными рыбками и в полстены размером «плазма». А вид из окна открывался сказочный – здание стояло на возвышенности, и часть старой Москвы с высотками и силуэтами небоскребов Сити на горизонте. Через дорогу помещался старый дом с поразительной красоты фасадом в лепнине, амурчиках, гирляндах и милыми чердачными окошками, вокруг которых красовались белейшие «розетки», придававшие окну вид цветка. Илья то слонялся вдоль огромного, во всю стену окна, разглядывая окрестности, то сидел в «директорском» кресле, играл в пасьянс или лазил по сети, и вконец извелся от безделья, когда из приемной донесся девичий голосок:

– Максим Васильевич, вам насчет квартиры звонили, вот адрес. Просил передать, что ждут сегодня после шести.

– Спасибо. – В кабинет вошел уставший и слегка раздраженный Макс.

– Все, – выдохнул он, – поехали отсюда. Руководство свалило, завтра председатель правления улетает на Тибет, и три недели я его не увижу. – Макс бросил папку с бумагами на диван у стены, и открыл шкаф.

– На Тибет? – удивился Илья, – и не лень ему тащиться в такую даль…

– Не лень, – Макс надел плащ, нашел в кармане ключ от машины, – он третий раз туда летит. Карму чистит…

– И как – успешно? – уже заинтересованно спросил Илья. Не то, чтобы вопрос чистки кармы занимал его так сильно, но прозвучало интригующе.

– Черт его знает, – Макс первым вышел из кабинета, – помогает, наверное. Он каждый раз оттуда какой-то просветленный возвращается, умиротворенный. Как Будда. Поехали, квартиру тебе покажу. Приятель мой нас ждет, но сразу свалит, как только ключи тебе отдаст.

Помимо кабинета Максу полагалась секретарша, трогательное юное существо с беленькими волосиками над розовым носиком, голубоглазое и бестолковое.

– Я домой, – сказал ей Макс, – кабинет закрой и рыбок покорми. Вернее, наоборот.

– Конечно, Максим Васильевич, – прочирикала секретарь, – а вы вернетесь?

– Завтра, дочь моя, завтра, – Макс возвел глаза к потолку, Илья отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Девчонка ничего не поняла и продолжала дежурно улыбаться. Крикнула им вслед «до свиданья!», Макс буркнул что-то, и пошел по коридору в сторону лифта.

– И где они таких берут, – ворчал он на ходу, – дура дурой, ей еще в куклы играть. Навязали овцу на мою голову…

И остановился, да так резко, что Илья едва не врезался брату в спину, притормозил в последний момент, и на полшага обошел Макса и едва не столкнулся с невысокой полной женщиной. Та загораживала Максу дорогу, стояла, расставив толстые ноги, и смотрела на Макса снизу вверх, смотрела с таким видом, что Илья никак не мог понять, что женщина сделает дальше: кинется на брата с кулаками или заплачет.

– Что? – устало спросил Макс, глядя на женщину, и, как пару минут назад в кабинете, страдальчески воззрился на потолок. – Что еще? Я все сказал, Лариса Дмитриевна, что еще вам от меня надо? – Произнес он по слогам, будто разговаривал с неразумным ребенком.

Он попытался обойти «преграду» вдоль стены, но тетенька шустро метнулась вбок, опередила его, и почти что загнала в угол, точнее, в нишу с окном, оттеснив от лифта. Илья не вмешивался, просто рассматривал чудную тетку, гадая, что ей нужно от брата.