Оценить:
 Рейтинг: 0

Кто спрятался, тот и виноват

Год написания книги
2007
<< 1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 >>
На страницу:
48 из 51
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– О, нет! – Со страдальческим видом призрак закатил глаза. – И ты туда же. Я понимаю, оцелот, ему ведь сегодня выходить на арену, но ты-то… Все готово, осталось лишь наблюдать.

– Так это же самое сложное, – возразила я. – Пока занимаешься делом, нет времени перебирать в голове всевозможные варианты провала, а вот когда не остается никаких занятий, отвлекающих от дурных мыслей…

– Общую идею я понял, – прервал меня призрак, влетая в комнату. – Похоже, придется брать ситуацию в свои руки. Значит, так – тщательно умываться и шагом марш на кухню за завтраком. Затем приведешь себя в прилично-незаметный вид, и мы отправимся к зданию совета. Всегда полезно иметь небольшой люфт во времени. Задачу усвоила?

– Так точно, – улыбнувшись, подтвердила я.

– Тогда почему ты еще не в ванне? – ехидно осведомился призрак и просочился через пол.

К правительству Теннета в частности и страны вообще у меня, как и у любого обитателя Мэйншора, было много претензий, но, по крайней мере, заседания они начинали в адекватное время. Я успела и умыться, и поесть, не забыв при этом и про Фарьку (едва учуяв запах сыра, оцелот продрал глаза и приплелся на кухню на заплетающихся со сна лапах), и перемерить несколько костюмов, один другого строже… хотя, возможно, если бы не призрак, примерка могла бы занять намного больше времени. Но как бы то ни было, наша дружная команда прибыла к зданию совета за несколько дюжин минут до официального начала заседания.

Отыскав удобную скамейку, мы с Фарем расположились в тени раскидистого дерева, спасаясь от палящих лучей вовсю разыгравшегося солнца, мсье Генри же, практически незаметный в подобном освещении, отправился на разведку.

– Ты готов? – поинтересовалась я у зверька, рассеянно поглаживая его шелковистую шкурку.

– Да, – энергично кивнув, вякнул тот. Видимо, даже недолгий сон коренным образом сказался на настрое Фаря.

– План здания хорошо помнишь? Мсье Генри, безусловно, постарается найти ближайшее к залу заседаний окно, но, сам понимаешь, гарантировать ничего нельзя, и есть немаленький шанс, что тебе придется плутать по коридорам, стараясь при этом никому не попасться на глаза. Справишься?

– Не во'нуйся, – отрезал зверек и, взмахнув хвостом, в мгновение ока оказался на дереве.

Да уж… что-то я на самом деле разошлась. Все эти вопросы мы обсуждали уже не один раз, и, как справедливо замечал призрак, если я настолько сомневаюсь в способностях Фаря, не стоило ничего затевать. Если же я доверила оцелоту ответственную миссию, то обратного хода нет, и остается лишь уповать на разумность моего домашнего любимца. В конце концов, это я его воспитывала, к себе, в случае чего, и надо предъявлять справедливые претензии.

– Фарь, – начала я извиняться, но в этот момент вернулся мсье Генри, и следовало заняться более насущными проблемами, чем налаживание контакта со зверьком, который в любом случае не способен долго дуться.

– Я нашел окно, пойдемте, – сообщил призрак, и мы послушно двинулись за полупрозрачным проводником.

Следующая часть плана прошла как по маслу: вручив оцелоту в зубы флакон с зельем, я поцеловала темный нос и пролевитировала уже привыкшего к таким полетам зверя прямо до открытого окна на последнем этаже. Оставалось надеяться, что ко времени начала заседания Фарь, согласно своим утверждениям, сумеет найти зал совета и влить зелье в графин с водой, который затем отнесут на трибуну.

– Хватит стоять как истукан, – в привычной, не слишком почтительной манере обратился ко мне мсье Генри. – Иди уже, а то все лучшие места займут.

– Что-то я очень сомневаюсь, что найдется много желающих поглазеть на дебаты парламента, – хмыкнула я, но к входу послушно направилась.

Когда строилось это здание, его назначение было известно изначально, и проект учитывал все ошибки прошлых построек и современные нужды. Так уж получилось, что к моменту основания столицы жители страны проявляли живой интерес к большой политике и не удовлетворялись слухами о заседаниях, полученными из третьих рук. Нет, люди хотели самолично присутствовать при вынесении главных решений. Но вот, увы, ни одно из помещений, в которых заседали городские советы, не могло вместить в себя хоть какое-то количество наблюдателей, не говоря уже о том, что пускать заинтересованных лиц непосредственно на соседние ряды с членами совета было… ну, как минимум не вполне безопасно. Случались инциденты.

Соответственно, когда возводилось здание, по коридорам которого я в настоящий момент двигалась, то желания простого народа учли и наряду с амфитеатром зала парламентских заседаний предусмотрели и балкон – для зрителей. С него как на ладони просматривался весь зал, от огромных входных дверей, сплошь напичканных магическими сканерами, до маленькой дверцы за сценой – она вела в подсобную комнатушку, приспособленную для технического персонала. Вместе с резными перилами балкон от остального помещения отделяло силовое поле. Да, безусловно, охранники на входе проверяли посетителей на предмет оружия или магических амулетов, но до маразма никто не доходил, и, соответственно, некоторое содержимое женских сумочек, к примеру, маникюрные ножницы или сок, представляло опасность для выступающих. Точнее, при наличии поля эти вещи как раз никакой опасности уже не представляли. Поле также при желании могло стать звуконепроницаемым, но на моей памяти это его свойство никогда не использовалось – столичная публика вела себя на редкость прилично, и никаких жестких мер воздействия не требовалось. Присутствующие просто сидели в удобных креслах и, тихо переговариваясь, наблюдали за процессом управления страной.

Хм… похоже, в пророческих замечаниях о количестве зрителей я ошиблась. У дверей, ведущих на балкон, маячил не один, а целых два охранника. И, замечу, они отнюдь не в потолок плевали, а тщательно осматривали всех желающих попасть внутрь, из коих уже образовалась небольшая очередь. Вздохнув, я покорно пристроилась в ее хвост.

Стоит отдать охране должное – осмотр проходил весьма расторопно, и, убедившись, что я не собираюсь снести здание совета до фундамента при помощи небольшой магической бомбы, меня пропустили внутрь. Едва я вошла в широкие двустворчатые двери и обвела глазами несколько заполненных людьми рядов кресел в поисках свободного места, как меня окликнули:

– Мадемуазель Нуар, идите к нам!

Повернув голову, я похолодела. Дружелюбно улыбаясь, мне махали руками супруги Пуррье. Откуда, вот откуда они здесь взялись? Сидели бы тихо в гостинице на краю Кохинора да видами местного пруда любовались. Неужели им на самом деле интересно заседание парламента? А мне что теперь предлагается делать? Спешно менять планы? Безусловно, я могу заорать на весь зал: «Не пейте из этого графина», но вряд ли это возымеет должный эффект, и в любом случает, выпьет Ральф или нет, внимание общественности мне обеспечено, а, как верно замечалось, хороший детектив – незаметный детектив. Надо изыскать способ удалить чету Пуррье из зала заседаний.

Улыбнувшись, я двинулась навстречу клиентам.

– Добрый день. Какими судьбами? Вот уж никак не ожидала вас тут увидеть.

– Это зря. В смысле, что не ожидали, – пояснил мсье Пуррье. – Мы прибыли вчера, специально чтобы здесь присутствовать. Весь город гудит в предвкушении сегодняшнего заседания. Никто толком не знает, что именно планируется, но все уверены, что нечто крайне важное. А вы, Айлия, часом не в курсе? Ведь хорошему детективу по статусу положено обладать такой информацией.

Хм… теперь я понимаю, от кого у Ральфа талант к политике. Мсье Пуррье только что весьма качественно припер меня к стенке. Причем, я полагаю, сделал это совершенно непреднамеренно. С одной стороны, я, безусловно, знала, в чем дело, и испытывала некоторое желание похвастаться своей осведомленностью. С другой же, расскажи я клиентам правду – их никакими силами отсюда не уберешь, а перспектива того, что родители Ральфа станут свидетелями грозящей разыграться на заседании сцены, приводила меня в состояние, близкое к паническому ужасу. Но колебалась я недолго.

– Да, вы совершенно правы, информацией про повестку сегодняшнего дня я обладаю. И могу со всей ответственностью заявить вам, что не планируется совершенно ничего хоть сколько-нибудь интересного.

– Но как же так, – разочарованно потянула мадам Ромена и обвела рукой заполненные ряды для зрителей. – Почему же собралось столько народу?

Я пожала плечами.

– Полагаю, они тоже попались на закинутую кем-то из газетчиков утку. И если мне еще имеет смысл посещать заседания, просто в силу профессиональных обязанностей, то вам, мне кажется, совершенно незачем тут находиться. Лучше музей посетите.

– В музее мы уже были, – огорчил меня мсье Пуррье. – А вот находиться на подобных мероприятиях еще не приходилось. Новый опыт…

Я собралась было продолжить уговоры, но тут в дверях, ведущих на балкон, появился распорядитель и провозгласил:

– Уважаемые зрители! Заседание начинается. Убедительно прошу всех занять свои места и соблюдать тишину. Нарушители удаляются без предупреждения. – Чуть поклонившись, он сделал два шага назад и, оказавшись в коридоре, закрыл за собой створки двери.

– Айлия, садитесь, – любезно указал мсье Пуррье на свободное кресло по левую руку от себя.

Поняв, что спорить дальше бессмысленно, я сдалась, заняла предложенное место и взглянула вниз. Оказывается, пока я беседовала с супругами Пуррье, парламентарии заполнили зал практически до отказа. По меньшей мере сомнений в кворуме не испытывал никто из сидящих в помещении. Как вверху, так и внизу.

Тщательно осмотрев амфитеатр, я обнаружила всех заинтересованных лиц: главный герой дня, мсье Ариан Поньолла вместе со своими соратниками занимал переднюю правую часть кресел. Лицо руководителя клана магов не выражало совершенно ничего, лишь губы время от времени сжимались в тонкую ниточку. Еще бы – получи проекторы сегодня одобрение, и мсье Поньолла быстро станет одним из самых богатых людей страны. Я была почти стопроцентно уверена, что минимум половину хлынувшего в партию денежного потока за право использования патента он отведет себе в карманы. И не то чтобы сильно незаслуженно.

В самом центре зала, как и следовало ожидать, с комфортом расположились хм… люди. Просто люди. Точнее, если судить по мсье Роху, снисходительно взиравшему на окружающих, не совсем просто. Предводитель партии выглядел таким вальяжным и уверенным в себе, что я на секунду засомневалась, а Ральф ли это. Неужели юноша не испытывает ни малейшей нервозности перед первым серьезным выступлением в роли мсье Роха? И последним, кстати. Только я до сих пор не уверена, догадывается ли Ральф об этом факте.

Самый красивый лидер трех противоборствующих партий восседал у левой стены с максимально отсутствующим видом. Любому стороннему наблюдателю показалось бы, что вопросы управления страной – это последнее, что интересует мсье Нье. Просто он случайно зашел вместе со всеми в зал, и теперь воспитание не позволяет ему пробираться к выходу, и не остается ничего иного, как терпеливо ждать конца представления. Весьма скучного представления. Но, несмотря на откровенно не располагающее к себе выражение лица полуэльфа, я невольно засмотрелась на него. Отрицать глупо – мсье Нье был красив. На мой вкус, просто ошеломляюще красив. И газетные изображения не передавали даже десятой доли этой красоты. Природной, завораживающей.

Не знаю, сколько еще времени я бы рассматривала тонкие черты полуэльфа, но шум, раздавшийся сзади, привлек мое внимание. Двери, ведущие на зрительский балкон, приоткрылись, и в образовавшуюся щелку пыталась протиснуться мадам Рох, ругающаяся с распорядителем. Тот очень старался, но Наварра оказалась настойчивее и наглее, а применять к женщине физическую силу распорядитель не решился, так что супруга Ральфа Пуррье проникла на балкон, уверенным шагом подошла к переднему ряду и обратилась к одной из сидящих женщин:

– Уступи мне место.

Та, бросив лишь один взгляд на Наварру, покорно поднялась и скользнула к свободным креслам в четвертом раду. А ведь женщина наверняка пришла пораньше, чтобы увидеть заседание с хорошего места. Но такие мелочи молодую ведьмочку совершенно не интересуют.

Я же, напротив, неожиданно заинтересовалась зрителями и пробежала глазами по рядам. Сразу становилось совершенно очевидно, что политика интересует самые разные слои населения. И это, честно сознаюсь, оказалось для меня совершенно неожиданным. Вроде бы я давно живу в столице и должна бы уже постичь специфику местных жителей, ан нет. Оказывается, знать, что происходит в правительстве, желают не только умудренные опытом джентльмены средних лет, но и пожилые домохозяйки наряду с молодыми светскими львицами. Зрители, расположившиеся на балконе, представляли собой весьма пеструю массу, и я едва приступила к ее подробному изучению, как резко прекратились всяческие шевеления и по ушам ударила полная тишина. В поисках причины я торопливо обвела глазами зал и выяснила, что распорядитель спустился к заседающим и занял место оратора на трибуне. Заодно, кстати, он принес с собой долгожданный графин с водой, вот только, увы, издалека я никак не могла определить, выполнил ли оцелот свою миссию. Кроме того, каждый взгляд вбок, на родителей Ральфа увеличивал мое желание убедиться, что Фарька не справился. Но сделать я ничего не могла, оставалось лишь, с силой вонзив ногти в ладони, наблюдать за развитием событий.

Развитие, впрочем, шло весьма неторопливо, словно никто и не планировал обсуждать животрепещущие проблемы: парламентарии по очереди поднимались с места и произносили короткие речи по самым будничным вопросам. Затем следовало голосование, более для галочки, поскольку все выдвинутые партией людей предложения блистательно прошли, а идею нелюдей выделить для им подобных в столице специальный квартал завалили на корню.

После того как были подсчитаны результаты четвертого голосования, распорядитель объявил об отклонении предложения нелюдей и под легкий гул сообщил, что далее последует короткий перерыв, а затем парламент возобновит свою работу. Сейчас же зрители могут выйти в холл, где работает небольшой буфет, и подкрепиться.

Большая часть зрителей последовала столь своевременному совету и, предусмотрительно оставив на своих местах платки, газеты или предметы гардероба, потянулась к выходу. Я же, напротив, осталась сидеть на месте, пристально вглядываясь вниз, где заседатели, вставшие со своих кресел, оживленно переговаривались. Лишь Ральф, как и я, не принимал участия в общем действе. Юноша сидел с закрытыми глазами и практически не шевелился. Интересно, что за буря бушует в настоящий момент у него в душе? В этот миг Ральф встрепенулся и, разомкнув веки, повернулся в сторону балкона. Я немедленно отвернулась. Во-первых, не следовало обнаруживать перед мсье Пуррье-младшим своего присутствия… Кстати, крайне удачно, что мои клиенты прошли в буфет, ибо лично я не берусь предсказывать развитие событий, которое последует, если Ральф углядит своих родителей. Хотя… если разобраться, он не сильно-то заботится об их душевном благополучии: сначала пропал в неизвестном направлении, затем позволил думать, что мертв. Вряд ли присутствие мадам Ромены на балконе в силах изменить планы юного амбициозного политика. Второй же причиной резкой смены моего положения было желание узнать, что же понудило Ральфа выйти из нирваны. Причина оказалась до банального проста: на зрительском балконе появилась Ротани Поддриго. Как и все герои сегодняшнего дня, девушка сохраняла совершенно каменное выражение лица и, ничем не показав, что заметила меня, пристроилась в последнем ряду. Так сказать, почувствуйте разницу между ней и Наваррой Рох.

Тем временем толпа из буфета дружно двинулась обратно на балкон и весьма расторопно расселась по своим местам. Распорядитель, вновь появившийся на сцене, убедился, что в зале царит тишина и полнейшее внимание, и заговорил:

– Итак, следующий вопрос, стоящий на повестке дня, – принятие законопроекта, регулирующего использование устройств, называемых проекторами. Слово для начала обсуждения предоставляется мсье Ариану Поньолле. – При этих словах лидер партии волшебников встал со своего места и двинулся к сцене, распорядитель же добавил: – Поскольку мы уже неделю бьемся над этим вопросом, я убедительно прошу вас быть покороче.

Но мсье Поньолла не обратил на это заявление никакого внимания и, легонько оттолкнув распорядителя, занял место на трибуне. Совсем рядом с пока что нетронутым графином.

– Дорогие мои коллеги! – высокопарно начал главный волшебник. – Сегодня наши прения входят в решающую стадию…

<< 1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 >>
На страницу:
48 из 51