ФАКультатив

– А ты? – нарисовался еще один любитель посмотреть на женскую гимнастическую растяжку. – Будешь играть?

– Нет, я типа… визуал (привет дяде Паше), – я села на диван рядом с молчаливым парнем. Он протянул мне стаканчик, до самых краев полный пива.

Я взялась за стаканчик и пролила на себя и на него. И вместо того, чтобы извиниться, почему-то расхохоталась. Парень явно решил, что я шизанутая и осторожно отсел от меня. А жаль. Он симпатичный: светловолосый, голубоглазый. Кого-то мне напоминал… Точно! Принца из мультика про Шрека (забыла, как его зовут).

Ох, такому бы я дала…

Так, стоп! Вот это меня развезло!

Я встала, разыскала взглядом нужное направление и шатающейся походкой отправилась в ванную. Надеюсь, что там, куда я поплелась, была именно ванная и желательно еще и туалет. Не хотелось вырвать все содержимое желудка на пол одной из элитно обставленных комнат.

Дверь, к которой я дошла «летящей походкой», была немного приоткрыта. Я обрадовалась, когда услышала плеск воды, а потом увидела, как кто-то умывался, стоя возле раковины. Это был высокий парень в кепке, который держал мокрое полотенце около рта. Он смачивал его в холодной воде и снова прикладывал, промакивая кровь на разбитой губе.

Я замерла.

И, кажется, слегка протрезвела.

Вот ты и попался!

Парень удостоверился, что из раны больше не шла кровь, и убрал полотенце в сторону. Потом приблизился к зеркалу и, прищурившись, критически оглядел свое отражение в зеркале. Он снял кепку, зачесал назад густую темно-каштановую шевелюру, потом надел кепку обратно козырьком назад. Присмотрелся снова и передумал. Повернул козырек вперед. В конце концов чертыхнулся и, сняв ее, откинул в сторону.

Я что-то засмотрелась и не успела убежать, когда парень неожиданно повернулся и резко распахнул дверь. Он вытаращился на меня и попятился назад. А я, вся такая пьяная и смелая, наоборот, поперла на него:

– Ты! Ты… ик… фэб-бээровец!

– Кто?!

Глава 8. Марьяна

Неделя прошла в суете, мы с тетей Таней занимались покупками по списку, который прислали из галереи Романовой. Я записалась на утренние занятия перед парами, но как-то не подумала, что теперь несколько раз в неделю придется вставать в пять утра.

Моя опекунша проявляла чудеса проницательности, видела, что со мной что-то происходит, но не допрашивала. Гнетущее чувство неполноценности и обиды на саму себя никак не получалось затолкать в глубины подсознания. Ну как можно было не понять, что Никита не тот человек, который устраивает оргии напротив моего окна? Он скромный и стеснительный и явно не умеет общаться с противоположным полом. Как с такими «навыками» подцепить девушку на одну ночь? Если, конечно, не страдать шизофренией или не быть живым воплощением чувака из фильма «Сплит».

Ладно, я дала маху: попросила незнакомого парня научить меня чему-нибудь в постели! Но, хорошенько подумав, я даже рада, что наткнулась именно на Никиту. А если бы я пришла с этим предложением к его брату? Я бы совершенно точно не выбралась из его комнаты живой и не оттраханной до потери… собственного достоинства.

«И самое интересное: почему Никита не признался, что это не его комната? Зачем ему это? Почему за целую неделю он не принял ни одной попытки поговорить со мной?» – вопросы без ответов. А мне очень хотелось их получить. Я неделю мучилась, больше не могу!

У меня никак не получалось сосредоточиться перед пустым мольбертом. Кисточка в моих руках чудесно пахла деревом, краски – маслом. Мольберт источал ароматом свежей нетронутой бумаги. Голова кругом, обожаю эти запахи! В новеньком зале меня окружали люди, такие же, как я: увлеченные искусством, жаждущие знаний, обожающие Романову особым, тонким чувством любви к совершенству.

Аглая Алексеевна рассказывала об умении фиксироваться на точке, в которой мы находим вдохновение. Все внимательно слушали, но только одна я никак не могла сосредоточиться.

Романова решила пройтись, посмотреть, как продвигается работа у каждого ученика. Я занервничала. У сидящих впереди уже вырисовывалось что-то наподобие яблока, которое лежало на треножнике в качестве экспозиции. Его мы должны были нарисовать, используя свой собственный стиль. Что-то вроде презентации себя и своего таланта в первый день знакомства. Многие уже далеко продвинулись, а я так и сидела с пустой головой и с точно таким же листом на мольберте.

– Найдите точку и сфокусируйтесь, – прозвучал голос преподавателя рядом со мной.

Я кивнула и опустила глаза, чувствуя жар по всему телу. Даже руки вспотели.

– В поиске вдохновения мы все индивидуальны. К кому-то оно приходит как по щелчку, а кто-то ждет толчка и не может сдвинуться с места неделями, месяцами…

– А что посоветуете? – отозвался кто-то с задних рядов. – Как ускорить этот процесс, чтобы вдохновение пришло побыстрее?

Романова продолжала стоять рядом со мной. От волнения я вцепилась в кисточку, поймав себя на мысли, что вот-вот ее разломаю напополам, но при этом не почувствую боли.

– К сожалению, нет какой-то авторской методики. Все банально: прогуляться на свежем воздухе, пообщаться с людьми, которые вас вдохновляют. Кто-то подпитывается от домашних животных, – Романова выдержала паузу как раз в тот момент, когда я подняла голову и посмотрела ей в глаза. Заметив ее блуждающую улыбку на строгом лице, я внутренне сжалась. А она добавила, глядя в упор на меня: – От котов, например…

Она меня узнала! Припомнила мой идиотский комментарий по поводу ее картины!

Я в панике опустила глаза. Схватила палитру и выдавила на нее несколько цветов, изображая бурную деятельность.