Там, где есть я… Со страхом можно договориться

Индия, июнь 2012.

Противоречивая природа человека

От Дели я ехала на такси. Таксист, молодой совсем парнишка, трещал всю дорогу, рассказывал байки про традиции, расспрашивал меня про все на свете и был очень доволен белой пассажиркой. Ехал довольно бодро, привычно уворачиваясь от людей, коров, скутеров и повозок, запряженных мулами. Ну как «бодро», по Индии в принципе невозможно ехать быстрее 50 километров в час, если, конечно, ты не на федеральной трассе.

В Ришикеш мы прибыли, когда уже стемнело. А это значит, что на улице нет никого. Ни одного человека. То есть спросить, где гостиница, совершенно не у кого. Навигатор говорите? Ну нет, это не про Индию. Там выскочить из машины посреди дороги и спросить соседа – лучший навигатор. Язык до Киева доведет. Ну или до Тривандрума, например. А так мы приехали на противоположную от моего отеля сторону реки. Есть два подвесных моста, по которым можно пройти только пешком. А чтобы объехать на машине, нужно делать крюк в 10 километров, что, конечно, мой мальчик категорически отказался. Не любят они в темноте ездить, опасно.

Поэтому он подхватил мой небольшой рюкзак в охапку, и мы двинулись на другую сторону довольно широкой в этом месте Ганги.

Сказать, что жутковато, – ничего не сказать. Вокруг спящие вперемешку коровы и нищие, навстречу бредут бездомные собаки, полное отсутствие фонарей, и я в общем-то начинаю понимать нелюбовь индусов к темному времени суток.

Я жмусь к парнишке, он браво шагает вдоль стен и заборов, но я уверена, что ему тоже очень хочется прижаться ко мне и спрятаться.

Таким вот образом, как два испуганных птенца, мы вышли наконец к моему отелю. Закрыто. Стучим.

Нам открывает заспанный администратор, принимает нас обоих, и вскоре я безопасно закрываюсь в спартанском номере, зато с кондиционером и собственной ванной. Парнишка, как выяснилось утром, остался спать внизу на диване.

Если честно, после ночной прогулки по безлюдному городу мои проблемы с нервозностью, мучившие меня последнее время, стали улетучиваться сами собой. Подумаешь, нервная какая, боюсь, что жить, может, недолго осталось. А сама лезу не пойми куда, с незнакомым таксистом, ночью, со всеми вещами и деньгами. Как нас обоих по голове сзади не огрели, до сих пор не пойму.

Вот ведь противоречивая природа у человека: бояться смерти от болезни, которая еще довольно теоретическая, но при этом лезть на рожон. И в этот момент о смерти (очень реальной) думать меньше всего. Больше бояться бездомных собак, укусят еще!

Утро приносит совсем другую атмосферу: шум, многолюдье, рынки, бесчисленные йога-классы, запахи. И я, уже наполовину излеченная от нервозности, но все-таки несколько пришибленная, остаюсь еще на один день – посмотреть на жизнь города. Гуляю, хожу по рынку, сижу в кафе на берегу реки рядом с одним из мостов и наблюдаю за людьми, проходящими рядом. А потом остаюсь еще на один день – уж очень мне нравятся весь этот шум и движение. Привыкаю к коровам на улочках, к торговцам, познакомилась с русскими, приехавшими из Москвы заниматься йогой, обедаю с ними. В отеле помогаю двум падре – американцам, путешествующим по Индии уже второй месяц, ужинаю с ними, и мы вместе принимаем участие в прекрасном ритуале, который проходит на берегу Ганги. В общем, люди, приехавшие в Ришикеш со всего мира, благожелательно настроены, разговорчивы и милы. И я даже думаю остаться еще на один день, но хлопаю себя по рукам:

– Стоп! Ты же собираешься в ашрам, вот и дуй туда. У тебя на него большие планы.

На следующий день, прямо с утра, я заказываю такси, пусть заберет меня из отеля, не хочу больше болтаться с рюкзаком. Через полчаса мы останавливаемся у красивых ворот, и, уже выходя из машины, я вижу невысокую худенькую темноволосую женщину в белой хлопковой одежде, спешащую мне навстречу.

Индия, июнь 2012.

Первое знакомство

Меня ждали.

– Татьяна, здравствуй. Мы ждали тебя еще вчера, комната готова. И, кстати, меня зовут Карен.

Женщина обладает тихим, успокаивающим голосом и беглым английским. Хотя, как преподаватель, я замечаю, что это не родной язык. И она явно не уроженка Индии. На вид ей около 40, но фигура может принадлежать и 20-летней. Гибкая, стройная и грациозная.

Мы дружелюбно приветствуем друг друга и идем в небольшую чистую комнату со своей ванной, горячей водой и вентилятором.

Женщина улыбается:

– Комната рассчитана на двоих, но сейчас людей в ашраме немного и места хватает на проживание по одному. Очень вольготно!

По стенам весело шастают ящерицы. Почему-то мне важно их пересчитать: одна, две, три… шесть. Кладу им крошки хлеба и наблюдаю, как они без всякого страха спускаются на узкий подоконник за своей добычей.

Я быстро привела комнату в порядок, разложила вещи и заправила узкую кровать. Вентилятор на потолке адски шумит, но исправно работает. Ополоснулась в душе и вышла на общую террасу, через которую можно попасть на лестницу, ведущую на первый этаж.

С террасы видны просторная столовая, большой сад и несколько примечательных построек.

– Татьяна! Спускайся, время обеда. Ты слышала гонг?

Замечаю, как Карен машет мне снизу.

Гонг, конечно, слышала, но он ничего для меня не значил. Ага, оказывается, гонг звучит, когда готова еда.

Я быстро заперла комнату и вместе с группой людей пошла по направлению к столовой.

Ашрам оказался совсем маленьким по индийским меркам. Ну, может человек четыреста и вместит. Июнь – не сезон, жарко и влажно, поэтому нас, рискнувших выбраться сюда, совсем немного – в общей сложности тридцать человек.

Все заходят в столовую босиком, оставляя шлепки перед входом. Я немного напряглась, не привыкшая ходить босиком в общественных местах, да еще где все такие же босые: а вдруг грибок или еще что-нибудь. Но выделяться своей брезгливостью не хочется, поэтому я сбросила сланцы и вошла в большой зал. Ступни ощущают чистые прохладные плиты, так приятно наступать на них кожей, и я не испытываю ни малейшей брезгливости или затруднения. Справа я вижу подносы с выемками, лежат ложки и вилки, стоят стаканы. От них начинается небольшая очередь на раздачу.

Я замешкалась, разглядывая непривычную вещь. Тут тебе и поднос, и тарелки одновременно. Белокурая женщина мягко дотронулась до моего плеча, заставив обернуться, и показала на людей, сидящих за столами. У каждого стоит такой заполненный поднос. Отдельно только стакан с напитком.

Иду за ней и сажусь за стол, как оказывается, с русской частью ашрама, обзаведясь наконец едой: лепешки, овощное карри, что-то типа смузи из свежих фруктов и два маленьких зеленых манго. В общем, совсем неплохо. У меня накопилось огромное количество вопросов, но Света, так зовут мою провожатую и соседку по столу, прижала палец к губам.

– Видишь, Свамиджи здесь. Он говорит, что есть нужно в тишине, чтобы почувствовать вкус еды и быть благодарным за нее.

– Свамиджи? А я читала, что люди монашеского ордена называются Свами.

– Так и называются. Свамиджи – это как мамочка или папочка. Уменьшительно-ласкательно и одновременно уважительно.

Мне так понравилось это слово, что я повторила его несколько раз про себя. Сва-ми-джи – три слога еще пели у меня в голове, когда я, наконец, повернула голову, чтобы увидеть через пару столиков от нас, и вправду молча, сидит сам Свами с точно таким же подносом и смотрит в мою сторону. Встретившись глазами, он кивнул, приглашая меня за свой столик.

Если бы не белые одежды, Свами был бы воплощением классического Деда Мороза, каким его рисуют в сказках. Большой, величественный, с окладистой белой бородой и седой копной волос.

Крупный нос, умные внимательные глаза. Высокий лоб. Серьезное выражение лица.

Я оробела.

– Иди, иди, – подтолкнула меня Света. – Видишь, он тебя зовет. Это редко бывает, и никогда со старенькими. А ты впервые, наверняка хочет с тобой познакомиться.

Я, обалдев от ответственности момента, схватила свой поднос и пересела за столик Свами. Он, так же молча, улыбнулся, кивнул и продолжил обед.

Естественно, я попробовала поговорить. Ведь зачем-то он позвал меня? У нас обычно люди разговаривают и расспрашивают новых знакомых.

– Очень вкусно, спасибо.

Это все, что я смогла из себя выдавить, не зная, как начать разговор.

Свами точно так же, как и Света, прижал палец к губам и отломил кусочек лепешки.

Мне стало немного совестно прерывать его пребывание в моменте еды, а с другой стороны – так гораздо проще. Ну о чем я могу ним разговаривать?

Мы пообедали в полном молчании. В конце я потянулась за маленьким зеленым манго, да так и осталась с ним в недоумении. А как его есть?

Попыталась почистить, но получалось неаккуратно, сок вытекал, пачкая руки, так что лучше расправиться с ним потом, когда останусь одна. Но Свами уже заметил небольшое замешательство, снова улыбнулся, взял свое манго и жестом показал, чтобы я следила за ним.

Тщательно размял его в руках, пока оно не стало совсем мягким и, как я поняла, внутри образовался свежий сок с мякотью. Откусил самый кончик и выдавил сок себе в рот. Как дети делают с пакетиками фруктового пюре.