За что демону ангел, или Работу не выбирают

– И наград тоже!

– Знание это награда, – наконец ответил ей тот же томный голос.

– Ясно, – вздохнула Вера.

Четыре цифры.

Имеется дверь дубовая в количестве одной штуки, златая цепь на той двери, и кот Семён – кошак и злюка, но прехорошенький, что не говори.

Так, всё приехали. Не хватало ещё в рифму думать.

Год рождения Александра Сергеевича?

Один, семь, девять, девять.

Противный писк. Не угадала.

– У вас осталась одна попытка.

Хорошо. Что у нас тут? Лукоморье? Когда Пушкин написал поэму «Руслан и Людмила»? В тысяча восемьсот двадцатом?

Один, восемь, два…

Рука замерла над клавиатурой. Нет, нет. В тысяча восемьсот двадцатом она была издана без этой присказки. Значит попробуем тысяча восемьсот двадцать восьмой, год печати с широко известным эпилогом.

Один, восемь, два, восемь.

Дверь щёлкнула и приоткрылась. Вера облегченно выдохнула, поневоле опасаясь подвоха и почувствовала себя так, словно снова сдаёт экзамен в универе.

– Берестову пожалуюсь, – громко сказала Вера, надеясь, что её угроза подействует на томный голос.

Перед ней плюхнулась на пол тетрадка. На обложке крупными буквами было выведено: «Книга жалоб». Вера подняла тетрадку, пролистала её белоснежно чистые страницы, свернула в трубочку и открыла дверь.

За дверью была самая реальная библиотека с книгами. Но только книгами её реальность и заканчивалась. Странным образом книжные шкафы располагались только на стенах библиотеки, но стенами были также и пол с потолком. И книги, парадоксальным образом стоявшие на потолке не сваливались. Шкафы располагались удивительным образом, образуя спираль, уходящую в бесконечность. Между шкафами имелись небольшие проходы, также скручивавшиеся на горизонте в спираль.

– Ни фига себе, сказал я себе, – пробормотала Вера, делая первый шаг в библиотеку.

Секундное помутнение и слабый протест желудка, озадачившие Веру, тут же были забыты при взгляде на ближайший шкаф.

– «Мёртвые души. Том 2», охренеть….

Поставив книгу на место, она прошла чуть вперёд и схватила очередной бумажный экземпляр. Если бы не короткий курс древнегреческого языка, на который Вера ходила исключительно по дружбе с Оксаной, влюбившейся в куратора занятий, то загогулины на переплёте книги остались бы для неё загогулинами. А так стало понятно, что данное сочинение называется «Об изготовлении сфер», автор небезызвестный всем Архимед. На страницах трактата имелись рисунки непонятного назначения, поэтому Вера, испытывая лишь историческое уважение, поставила сочинение на место.

Шаг за шагом, шкаф за шкафом, Вера продвигалась по проходу, не прерывавшемуся нигде. В конце концов Вера обратила внимание, что дверь в библиотеку вертится. А если быть ещё точнее, вертелась она, потому как и стены и потолок были для неё полом. Она просто перемещалась на следующую плоскость, лежащую по отношению к предыдущей под углом девяносто градусов, и снова пол был у неё под ногами. Словно гравитация меняла своё направление или была повсюду. Не было ни низа, ни верха, ни лева, ни права. Решив, что это задача ей не по зубам, Вера просто рылась в шкафах, пытаясь понять здешнюю классификацию. Книги стояли вперемешку. Не было ни алфавитного порядка, ни временного, ни тематического. Полный хаос. В какой-то момент она поняла, что устала, и пора бы возвращаться. Было обидно, что нужную литературу она так и не нашла. Поставив очередной утраченный шедевр на полку, Вера повернулась в ту сторону, откуда пришла и замерла. Вперед, на сколько хватает глаз, простиралась эта бесконечная книжная спираль. Что за ерунда? Вера повернулась в другую сторону и увидела точно такую же картину. Не может быть. Она не могла уйти настолько далеко, чтобы потерять из виду дверь. Вера решительно зашагала по проходу, но потом замедлилась и вскоре остановилась. А в ту ли сторону она идёт? Может выход в другой стороне? Она повернулась в другую сторону и снова зашагала. Через пять минут Вера сидела в проходе между шкафами, подпирая собой стену-пол и обдумывая сложившуюся ситуацию.

– А можно с библиотекарем проконсультироваться? – с небольшой надеждой произнесла Вера, смотря в потолок-пол.

Тишина была вполне библиотечной и оглушающей. В животе заурчало. С потолка-пола упала шариковая ручка. Подняв её, Вера повертела пишущий инструмент, подумала и вытащила книгу жалоб.

«Сидим за шкафами в библиотеке сухой, – начала выводить Вера на первой странице. – Некормленый ангел, забытый тобой…».

Тьфу!

«Мой гневный котяра, махая хвостом ….»

– Позвольте! – раздался знакомый голос и из-за ближайшего шкафа грациозно выплыл давешний знакомец. – У меня есть претензии к изложению событий!

Вера почему-то очень обрадовалась Семёну, подхватив его на руки и начав гладить по блестящей гладкой шерсти.

– Да как вы смеете! – возмутился было кот, но, когда Вера прошлась пальчиками за ушами, поневоле, сам того не заметив, замурчал.

– Безобразие! – продолжал возмущаться кот, растянувшись у неё на коленях и подставив под руки пушистое брюшко. – Какое, мур, неуважение к главному, мур, консультанту архива….

– Сёмушка, – прощебетала Вера, имевшая опят общения с котами в детстве. – Хороший котик! Хороший! Расскажи, как выбраться из этого лабиринта? А я тебе рыбку принесу.

– Рыбку? – полусонно переспросил кот, нежась в ласке ангела, втихую вплетавшего нужную энергию в настроение пациента. – Золотую?

– А мордочка не треснет? Где ж я тебе золотую найду?

– А вот это третье задание! – мурлыкнул кот, соскочил с колен Веры и скрылся за шкафом. Та быстро заглянула туда, но увы, ни кота, ни рыбки, ни выхода там не было.

В животе заурчало ещё сильнее, и Вера сама уже не отказалась бы от рыбки. Можно не золотой, но точно жареной, желательно с рисом и овощами. И кисленькой подливочкой. И булочкой в конце. С изюмом. И сладким чаем.

– Ну котяра блохастый, – беззлобно выругалась Вера, призывая из памяти всё, что помнила из сказки про рыбака и рыбку.

– Рыбка, рыбка. Три желания? – предположила она.

– Не путай рыбку с джинном.

– Точно, – Вера смутилась.

– Рыба, рыба, рыба… Ты хочешь сыграть в домино?

– Я похож на монаха, которому запрещены карты, и он пытается как-то возместить костяшками страсть к азартной игре?

– Сказала бы я на кого ты похож, да обидишься. Я между прочим за книжкой пришла, а не головоломки гадать.

– Странно, домовой говорил, что ты любишь головоломки, – задумчиво сказал кот. – И собираешь их довольно быстро.

– Может ты в феврале-марте родился и тебя забыли поздравить? – Вера закинула удочку в область гороскопов.

– Да будет вам известно, я родился седьмого августа в аристократической семье придворных котов, – в кошачьем голосе чувствовалась непомерная гордость за предков.

– Ясно, – вздохнула Вера. – Котик, может просто так выпустишь? Мы кушать хотим.

– Мы? У тебя приступ мании величия?

Вера не успела ответить, как вдруг один из шкафов, сейчас расположенных на потолке-полу открылся, словно дверь, и оттуда вывалился ловчий, причём на него удивительная гравитация данного местечка не подействовала. Или может она начинает работать не сразу?