Медальон

Медальон
Татьяна Филатова

На свой пятнадцатый день рождения Аня получает от родителей в подарок старинный медальон, который те приобрели в антикварной лавке еще до ее рождения. Старинная подвеска ждала именно Аню, чтобы высвободить то, что хранилось в ней сотни лет. В ее жизни начинают происходить необъяснимые вещи, но все усложняется тогда, когда она узнает, что на нее теперь объявлена охота. Чудеса, опасность и, конечно, первая любовь – все это придется испытать девушке, чья жизнь бесповоротно изменилась после подарка родителей. Или они ей не родители?..Изображение на обложке взято на сайте pixabay.

Колдовству, как известно, стоит только начаться,

а там уже его ничем не остановишь.

М.А.Булгаков «Мастер и Маргарита»

Глава 1

Исток

01.07.2019

Гостей было много: бабушки и дедушки с каждой стороны, крестные родители со своими семьями, сестра отца – старая дева, что каждый год угрюмо наблюдала за происходящим празднеством, сидя в кресле в дальнем углу, несколько человек из класса, приглашенных больше из-за привычки, чем из-за большой дружбы, девчонки, с которыми вместе ходили на плавание и ребята, что жили по соседству. Но той радостной, по-детски праздничной атмосферы, несмотря на все мамины старания, уже не было: не так просто организовать веселье в честь пятнадцатилетия.

Аня знала, что мероприятие, происходящее у них дома – скорее дань родственникам, чем увеселение. Она уже планировала, как вечером наденет джинсы и отправится с друзьями в кафе и в кино. Мама боялась, что дочка в этот день потратит большую часть подаренных ей бабушками и дедушками денег, но свои переживания по настоянию мужа держала при себе. Пора давать дочери больше свободы.

Родители Натальи, мамы Ани, любовались красавицей-внучкой, пускай она и нисколько не была похожа на их дочь. Длинные темные локоны, подобранные у лба едва заметным ободком, спадали на плечи, облегающее розовое платье идеально сидело на стройной фигурке Анны, обрамляя талию тоненьким сиреневым пояском, большие карие глаза смотрели из-под густых длинных ресниц, пухлые губы, налитые юным соком, растянулись в еще детской улыбке к румяным щекам: их внучка превратилась в молодую, красивую девушку.

Бабушка, мама Николая, Аниного отца, также шепотом нахваливала мужу внучку, не забыв (конечно же, не впервые) упомянуть о том, что Аня ну ни капли не похожа на их обожаемого сына, как, кстати, и на невестку, куда менее обожаемую: отец у Ани был русым высоким мужчиной, а у Наташи были рыжие волосы, хотя она и перекрашивала их в последнее время в каштановый цвет. Естественно, все сводилось к подозрениям о неверности невестки, о которых Николай никогда и слышать не хотел.

– Позволь напомнить тебе, мама, – подойдя тихо сзади, язвительно сказала Ольга, Анина тетка, – не твоя ли прабабка, пусть земля ей будет пухом, в свое время загуляла с цыганом, отчего на свет Божий появился твой уж больно чернявый дед?

Ольга ехидно улыбнулась, а ее мать плотно сжала губы и не сказала больше ни слова. Обойдя родителей, Ольга подошла к племяннице и крепко обняла ее, в очередной раз поздравляя с днем рождения. Несмотря на всю свою угрюмую наружность, женщина была очень доброй и любила Аню. Она работала директором торговой сети, потому имела возможность баловать девочку. На пятнадцатилетие Ольга подарила ей новый компьютер, мощностям которого, пожалуй, позавидовал бы рядовой программист.

Лысая кошка Трикси, которая никогда не была особо ласковой, а своих хозяев она, наверное, почитала за прислугу, недовольно пробиралась между чужими ногами, заполонившими ее владения. Откуда-то сверху шел неприятный запах, можно даже сказать, вонь. Кошка на мгновение приподняла голову и увидела на волосатых руках не менее волосатое чудовище: трясущееся недоразумение с выпученными перепуганными глазами, которое весило, казалось, меньше самой Трикси. Кошка брезгливо чихнула и растворилась в поддиванной темноте, чтобы пересидеть там столь отвратное ей мероприятие.

На самом же диване двое мальчишек, сыновья крестных, сидели, уткнувшись в телефоны. Хоть между собой они и не были родственниками, но очень походили друг на друга: обоим было немного за десять лет, и обоих не интересовало ничего, кроме войны на невидимом виртуальном фронте. Лучшее времяпровождение в ожидании торта, по их мнению, хотя, наверное, они играли бы в стрелялки всегда и везде, будь на то их воля.

Что в двадцать первом веке подарить девушке на пятнадцатилетие? Цветы, гаджеты, деньги, украшения…

Родители позвали Аню в свою комнату и закрыли за ней дверь. Отец достал длинный бархатный футляр темного фиолетового цвета, из которого аккуратно извлек достаточно толстую золотую цепочку.

– Ого, – сказала Аня, – но у меня уже есть одна…

Она осторожно коснулась тоненькой короткой цепочки, на которой висела золотая «капелька» точно в ямочке под шеей.

– Ну, я думаю, эта будет немножко больше, – улыбнулся папа.

– Это еще не все, – сказала мама и протянула дочери маленький коробок, обшитый той же тканью, что и футляр из-под цепочки. Аня осторожно открыла коробочку и увидела на белом атласе подвеску неоднозначной круглой формы со стертым на ней рисунком.

– Это…

– Медальон, – договорила за девочку мама. – Знаешь, он пролежал в шкафу пятнадцать лет, но совсем недавно я вдруг вспомнила о нем и решила подарить тебе. Незадолго до твоего рождения мы с отцом купили его, будучи уверенными, что это не более, чем дешевая подделка на антиквариат. Но месяц назад я отнесла его реставратору, который буквально умолял меня продать медальон ему. Оказалось, он подлинный, и ему более полутысячи лет! Конечно, рисунок стерся, на нем был большой слой вековой грязи и какой-то ржавчины. Скорее всего от других предметов, рядом с которыми он долгое время хранился, потому что сам медальон выполнен из серебра. Если всмотреться, можно разобрать, что орнамент на нем принадлежит к старославянской языческой культуре. Но ценность медальона еще и в том, что он когда-то открывался. Сейчас, правда, это невозможно. Реставратор не рискнул его открыть, опасаясь сломать.

– Но даже тот факт, что он не открывается, – добавил улыбающийся отец, – не делает медальон дешевле этой цепочки.

– У меня нет слов, – произнесла Аня, не отрывая взгляда от медальона. Она взяла его в руки и, как ей показалось, по рукам до самых ног прошло тепло. «От волнения», – подумала она.

Отец помог дочери надеть цепочку. «Тяжелая!» – про себя вновь подумала Аня, поблагодарила и поцеловала родителей и вместе с ними вышла к гостям.

Огромный двухъярусный розовый торт, усыпанный съедобными золотыми и серебряными бусинами, тут же приковал к себе взгляды мальчишек, сидевших на диване, заставив забыть их о виртуальном поле боя. Шторы были задернуты, свет выключен в ожидании торжественного момента задувания пятнадцати свечей. Затем Аня взяла большой кухонный нож и принялась разрезать торт, а отец снимал этот процесс на камеру своего телефона. Золотая цепочка, подаренная родителями, как-то слишком сильно тянула вниз. Казалось, она весит намного больше, чем думается на первый взгляд. Когда шторы вновь были убраны, а Аня села за стол, тяжесть на шее не прошла. Интуитивно девушка прикоснулась к медальону, что висел на ее шее, после чего вес цепочки тут же стал казаться ей нормальным. Не было времени придавать этому особое значение, потому что приходилось унимать своих шушукающихся подружек.

Рядом с именинницей сидели девушки, с которыми она с восьми лет ходила на плавание. Дальше – трое одноклассников (еще пять лет назад Аня думала, что ей не повезло родиться летом, так как многие школьные друзья на лето уезжали из города к своим бабушкам и дедушкам, теперь же девушка решила, что ей наоборот очень повезло родиться в июле – круг вынужденных друзей в летнее время стремительно сужался), а также Игорь – сосед Ани, переехавший со своей семьей в квартиру этажом ниже год назад. Он был несказанно рад, что девушка пригласила его, так как вот уже полгода пытался ухлестывать за ней. Но, к слову, у Ани не было выбора, ведь Игорь пару месяцев назад приглашал ее на свое шестнадцатилетие.

Напротив Ани на другом конце стола сидел муж ее крестной, держа в руках дрожащее существо, что своими огромными глазами продолжало испуганно таращиться вокруг. Мужчина пытался донести до рта кусок торта, но вибрация, исходящая от миниатюрного той-терьера, не давала ему этого сделать. Наконец, решившись, он пустил псину в свободное путешествие на пол, отчего та испуганно затрусила по комнате, вывалив из-под левой щеки бесконтрольно болтавшийся обмякший язык. Мужчина принялся довольно уплетать торт, когда далекий (очень далекий) потомок волка, никак ведомый невидимой, враждебной ему силой, подбежал к дивану. Из темных глубин раздалось грозное рычание лысой кошки, испугавшись которого, пес тут же оставил под собой лужицу.

– Рекс! – закричала крестная Ани. Все внимание гостей тут же было направлено на килограммового пса. – Сережа! – крикнула на мужа крестная.

– Света, это твоя собака, вот ты и держи ее, а я ем, – ответил Сережа и принялся жевать дальше. Их сын, один из диванных/телефонных воителей, тут же снова уткнулся носом в свой телефон, параллельно набивая рот тортом, догадываясь, что сейчас мать заставит его нянчиться с Рексом. Не найдя, кого наградить ответственностью за собаку, женщине пришлось самой убирать лужу.

Трикси тошнило от вони, которая теперь навсегда пропитала ее дом, она уже обдумывала план мести (дайте только пережить химическую атаку), а Наталья с улыбкой и облегчением вспомнила день, когда настояла на том, чтобы на пол в зале был постелен линолеум, а не уложен ламинат. Конфуз с трясущейся псиной повеселил всех присутствующих.

***

Глубинка Русского царства (Россия), XV век

– Сызнова скотина издохла… – причитал Всемил, зайдя на рассвете в хлев. – Еще со вчера зачахла, а уж теперя и издохла… Ой, лихо… лихо… Ведьма проклятущая!

Он сплюнул под ноги, погладил уже окоченевшую корову, копыта которой смотрели вверх, и пошел к свиньям. Свиньи были все живы, но Всемил знал, что долго так не продлится – нашел на его деревню мор.

Деревня была небольшой, потому все между собой давно породычались: кто дочку свою за соседского парня выдал, кто в кумовья соседей избрал, а кто и без того жил большой семьей вместе с многочисленными братьями и сестрами. И всех кормить надобно, хозяйство держать немалое. А хозяйства уж передохла половина…

Всемил (хотя не так уж и мил был мужик: морда злая, руки грубые, судьба тяжкая) зашел в избу и стукнул кулаком по столу. Кто спал, тут же проснулся, а кто не спал, тот подпрыгнул на месте от испуга.

– Надобно ведьму проклятущую в пекло к дьяволу отправить! – крикнул он.

Женушка его тут же принялась вокруг мужа порхать, дабы успокоить мужика. Но не было ему успокоения: шестерых детей малых кормить надо, а скотина дохнет.

На улице у детей раздолье: там в соломе поваляться, там из цветов веночек сплести, а там, говорят, собака кутят рождает. Надобно глянуть. Побежала детвора в сарай соседский, чтобы собачонку, серенькую четырехглазку, найти. Авось, уже ощенилась? Всем хотелось поразглядывать кутяток, кто-то хотел втихую от мамки одного домой притащить.

Попискивала собака жалобно, на крик ее дети и пошли – сразу стало понятно, где она прячется. Девочка лет десяти от испугу закричала и тут же выбежала во двор, детвора помладше и вовсе не сразу поняли, что не так, а мальчишки есть мальчишки – принялись цуциков руками шевелить. Было тех шестеро, двое уже сдохли, а на их беззащитные маленькие тельца уж набросились кровожадные муравьи. Собака-мать пыталась их вылизывать, но жизни им это не придало.

Один кутенок пищал, мальчик, обрадовавшись, схватил его и тут же бросил на землю – у щенка не было ни единой лапки, он напоминал дохлую мокрую крысу с длинным хвостом. Стукнувшись от падения о землю, кутенок перестал пищать, что для него было только во благо. У двоих щенков была волчья пасть. Ребята не знали такого недуга, поэтому брезгливо отодвигали палочкой захлебывающиеся комочки от сосков собаки. Один цуцик выглядел здоровым и даже активно сосал молоко у мамки.

– И чего тут у нас такого? – раздался громкий, немного веселый голос хозяина сарая.

– Тятя, вы только не ругайтесь, ага? – сказала девочка лет пяти, поглаживая здорового, на первый взгляд, кутенка. – Мы не знали, что они такие… а они… вона какие-гадкие-то… Захворали? – наивно спросил ребенок.

– Захворали… – печально ответил мужик и присел рядом с собакой. Та посмотрела на него взглядом, полным мольбы о помощи и снова жалобно заскулила. – А-ну, брысь отседова! – сказал немного погодя мужик детворе. – Нету тут на что глядеть. Ну, хворала, поди, собака-то… Вот и приплод кволый. Брысь, кому сказал!

Когда дети ушли, взял мужик мешок, побросал туда пятерых кутят, двое из которых еще были живы, прихватил лопату и вышел вон. Собака противиться не стала, понимала, что выводок ее сгинул почти весь.

– Куда идешь, Иван? – окликнул мужика Всемил.

– Выйду за деревню, закопаю там кутят. Псина приплод принесла, да почитай весь больной. Передохли, как есть, не отползая от мамки.