Первый поцелуй Анны

Я говорю спокойным голосом, будто сообщаю о том, что в нашем имении несколько гектаров земли. Хочу показать, мол, я к этому отношусь вполне нормально. Что тут такого? Подумаешь, ведьма…Что, я ведьм не видала? Но Габриэль вдруг соскакивает со скамьи и делает несколько шагов назад. Он пятится, пока не натыкается на дерево.

То, что я знаю правду, произвело настоящий фурор. Габриэль даже представить не мог, что я докопаюсь до истины. Что я узнаю о том, что, возможно, хранили в тайне много-много лет. Я рассекретила ведьмовскую организацию. И тут меня озаряет: что, если Габриэль тоже колдун? И теперь они будут всей семьей думать как со мной поступить. О, Боже, я идиотка! Они привяжут меня к кровати, нарисуют какие-нибудь дьявольские круги и станут призывать нечисть взять мою юную душу.

– Что за ахинею ты несешь? – На лице Габриэля явно читается отвращение. – Господи, Анна, я думал, ты взрослее.

Обидно. Я ему тут выкладываю с риском для жизни, а он? Да, он на несколько лет старше меня, но обязательно на этом делать акцент? И да, иногда мне хочется быть старше, хочется, чтобы меня воспринимали всерьез. Но, честное слово, при чем тут это?

– Сейчас ты будешь отнекиваться?

– Конечно буду. Это бред какой-то. При чем тут ведьмы и моя мама? – Габриэль прыскаем смехом, но его лицо тут же делается каменным. Чудеса превращения, да и только.

– А как же кольцо? – Он думает, что я не подловлю его? Ха!

–С синим камнем?

Я киваю головой и поднимаю брови, мол, сам знаешь, о чем я. Скрещенные руки на груди должны показать, что меня не просто провести.

– Это кольцо мама сделала по заказу. С фотографии своей матери. Но, я уже не уверен, что хочу тебе все рассказать. Может, я не имею на это права? Это болезненная тема у нас в доме. А потому практически запретная.

– Значит, она сделала кольцо на заказ? Так это ее набросок был у Марты? И зачем она сделала его?

Габриэль мотает головой.

– Если тебе интересно, спроси ее. Только не упоминай про организации практикующих черную магию, ладно?

Он еще что-то шепчет себе под нос, но я не разбираю.

Из динамиков все еще льется «Ой да не вечер, да не вечер…» и мне становится стыдно. Габриэль не знает про ведьм ничего. Эстер скрытничает по поводу кольца. Наверняка придумала какую-то историю, чтобы запудрить сыну мозги. Ну еще бы! Но разговор явно закончен. И я настаивать не стану. Теперь он будет мучиться и представлять себе, как его мама пускает кровь петуху и делает заговоры на растущую луну. А может, просто решит, что я рехнулась.

Я поторопилась на выход, буркнув «chau» сидящим на кухне Эстер и Густаво. Они пили мате и о чем-то спорили.

– Подожди, Анна, – Густаво соскакивает со стула и схватывает свою шляпу с крючка.

Я уже на улице, жду его. Надеюсь, он не слышал нашего разговора с Габриэлем. Уж он-то должен знать истинное лицо своей жены.

– Ты постоянно ездишь в город, чтобы посмотреть свою почту, так ведь?

Я киваю и делаю кислое лицо, мол, не сыпь мне соль на рану. Хотя, искренне удивлена, что разговор идет об этом.

– Вот мы решили с Мартой, что в нашу глушь тоже пора впустить цивилизацию. – Густаво скривил лицо. – Вернее, Марту еще надо убедить. Ей кажется, что наша ферма потеряет свою аутентичность. Но Габриэль говорит, что в интернете можно давать рекламу нашей фермы. Он даже готов помочь. Что ты думаешь на этот счет?

– Я думаю, что это самая светлая мысль, которая только могла к вам прийти. – Мое лицо озаряется улыбкой. – Я, конечно, буду рада помочь в этом деле. – Я даже сама слышу высокие нотки в своем голосе. Надо же, все мысли о метлах и заостренных колпаках вылетели у меня из головы. – А когда сделаете Интернет?

– Завтра обещают парни привезти какую-то аппаратуру. Правда, ты Марте объясни, что к чему. Боится она этого Интернета. Думает, зараза какая.

– Да, но у Марты даже нет компьютера! – Соображаю я с досадой и тут же прыскаю смехом, представляя, как Марта боится Интернета.

– Есть. Мы ей дарили на прошлый день рождения. Она просила печатную машинку, но оказалось, что простой компьютер дешевле. Она даже научилась вести смету.

– А печатная машинка Марте зачем? – Недоумеваю я.

Густаво пожимает плечами, не понимая смысл моих расспросов. Ему точно без разницы, зачем Марте печатная машинка. Но я-то знаю, что в нашем маленьком королевстве не все гладко.

Глава двадцатая

19 октября.

Слава Густаво и его прогрессивным идеям! Впервые наш забытый богом кусок земли благословили небеса и спослали Интернет!!! Если бы не он, век бы мне не узнать, что Макс меня не забыл! Он помнит меня, он хочет со мной общаться! Вот, я даже не поленюсь и перепишу его письмо, чтобы навсегда оставить его в истории моей жизни. Он написал мне! Мне!!!

От: maxi-98@yandex.ru

Кому: annabianchi@mail.ru

Анна, честно не знаю, правильно ли делаю, что пишу тебе. Но мне больше некому рассказать то, что происходит сейчас в нашей «элитной» деревне. Сейчас то недоразумение, которое случилось между нами с тобой, кажется совсем нелепым, детской обидой, смешно, но я повторяю твои слова. Так что думаю, что мы ту глупую историю проехали. Неделю назад у нас в классе появился новенький. Садаев Сай, он из Чечни. Его отца убили почти десять лет назад. И здесь самая главная загвоздка – говорят, он был членом бандитской группировки. В общем, Сай остался за главного в семье. Парень всем рассказывает, что его отца убили по ошибке, ему очень хочется утвердиться в глазах наших обалдуев. Зачем только старается, наплевал бы на всех! Он словно извиняется за свое существование, хотя он никогда ничего плохого не делал. У него есть дядя, который занимает высокий пост в Грозном, но Сай говорит, что им не безопасно жить там. Он-то и оплачивает обучение Саю и его сестре в нашей дыре. Как вообще догадались в такой гадюшник уехать? Представь, решили, что в государственной школе их затюкают. Ну, ты даже не представляешь, что тут началось. В классе с ним никто не разговаривает, родители наших «детей» приходят и жалуются директору на то, что они платят большие деньги за обучение, и в итоге их деткам приходится учится с сыном террориста…Ты бы видела его, Ань. Он глаз ни на кого не поднимает. С ним никто не садится, а бедная его сестра, ей вообще приходится тяжело. Сай говорит, что она нарушает их обычаи и ведет себя неприлично…Представляешь? Она не может даже в столовую сходить со всеми! Возможно, Амине даже придется уйти из школы и сидеть дома, дожидаясь, когда же ее возьмут замуж. Прости, что все это тебе выкладываю, как-то накопилось, и рассказать даже некому. А мне без разницы, что сделал отец Сая. Сам пацан тут ни при чем.

Я не могу понять, почему Макс написал мне об этом мальчике: просто ради того, чтобы рассказать новости или же он просил совета. Но совета в чем? Поскольку я несколько дней не проверяла почту, не дождавшись от меня ответа, Макс прислал еще письмо, чему я несказанно рада. Ладно, ладно, до соплей рада. И, честно? Меня мало интересует, какие именно у Макса проблемы. Главное, что он делится ими со мной. Это плохо, да? Меня даже радует то, что появился какой-то Сай со своими несчастьями, и теперь Макс вспомнил обо мне.

От: maxi-98@yandex.ru

Кому: annabianchi@mail.ru

Ань, ты прости. Мне надо было выговориться. За последние несколько дней от Сая я услышал такие дикие истории, что мне с трудом спится по ночам. У чеченцев особая культура. Например, жених не присутствует на своей свадьбе, а девушек не имеют права касаться посторонние мужчины, поэтому в транспорте старики уступают место молодым девушкам. Ты можешь себе такое представить? Я позвал Сая с Аминой в гости, они пришли. Но Амина простояла все время, молча. Я спрашивал ее, почему она молчит, почему не садится, а Сай отвечал за нее. Оказывается, ей нельзя сидеть в присутствии незнакомых мужчин. А я то думал, она просто странная. У них не все так строго соблюдают обычаи, но они из «вайнахов», у них все строго с правилами.

Слово «мужчин» в применении к пятнадцатилетнему мальчику как-то режет слух, вернее зрение. Но не будем заострять внимание на нем.

В классе был объявлен бойкот Саю, который в одиночку ничего не сможет добиться. И я встал на его сторону. Призвал всех к совести, спросил, что они знают о Чечне, об их обычаях. Все молчали, некоторые под одобрительные возгласы других кричали, что они все ненормальные, все террористы. Даже мама с сомнением относится к моей дружбе. Ань, если бы ты только была здесь. Я знаю, что ты бы не смогла равнодушно смотреть на это безобразие. Честно, я даже хочу уйти из этой школы, которая позволяет так относится к людям. Но тогда у Сая никого не останется. Да, и я поверить не могу в последние новости про поджог. Подумать только… Чего угодно, но такого я не ожидал от хрупкой девочки.

Я закончила переписывать письма Макса, и потерла уставшую руку. Я не узнаю жизнерадостного веселого мальчика. Его письма полны печали и отчаяния. Неужели этот Сай так важен для него, что он готов уйти из школы? И о какой хрупко девочке он говорит (явно не обо мне), о каких новостях? Тут же строчу ответ:

От: annabianchi@mail.ru

Кому: maxi-98@yandex.ru

Макс, ты не представляешь, как же я рада получить от тебя письма. Прости, что не ответила, в нашей глуши только сейчас появился Интернет. То, что ты рассказываешь о своем новом друге, не просто. Не могу поверить, что у нас в классе одни звери. Почему они вообще решили, что его отец террорист? Или это так и есть? Прости, и я туда же…Обычаи их, конечно, нам не понять. Особенно мне, наполовину аргентинке. Девушка не может есть в присутствии незнакомого мужчины? А как же рестораны, они вообще туда не ходят?

Ты молодец, что поддерживаешь его, возможно, скоро все успокоятся и оставят его в покое.

У меня тут тоже новости. Я буду танцевать танго! Представляешь? На конкурсе ферм. Это очень важное событие здесь. У меня есть друг, Габриэль, ему 18. Он будет моим партнером. Вчера он приходил учить меня, ведь его бывшая партнерша, Белен, потянула ногу. А она профессионально танцует, так что мне надо стараться. Сначала я отнеслась к этому без интереса. Но чем ближе день выступления, тем больше я тренируюсь. И уже не путаю ноги. И жутко боюсь. Я еще никогда не выступала на сцене, а тем более, не танцевала.

А еще мое расследование по поводу кольца набирает обороты. Но, расскажу уже в следующую среду, когда прилечу в Москву. И, да, я рада, что мы снова друзья.

Последние слова я пишу и стираю несколько раз, но все же оставляю. Мне не хочется писать длинное письмо, чтобы не показаться слишком навязчивой. Тем более, что у Марты на клавиатуре тоже нет русского алфавита и это, поверьте, затрудняет задачу. А еще я еле сдерживаюсь, чтобы не описать Габриэля. Если бы Макс увидел, какой он красавец, то точно бы заревновал меня. Мне хотелось бы в это верить.

Вчера я пришла к Габриэлю и извинилась за свое поведение. И мы танцевали весь вечер. Габриэль оказался терпеливым учителем. А сколько раз я наступила ему на ноги! Ужас, самой стыдно. Но самое главное я пока что оставила при себе: он хотел меня поцеловать. Я уверенна, что это так. Его губы были так близко, но я сделала вид, что не заметила его намерений. Почему я так поступила? Почему не позволить красивому парню подарить мне первый поцелуй? Я даже не поделилась своими переживаниями с дневником. Держу все в себе, и не знаю, как вести себя с Габриэлем. Мне льстит, что я его интересую, но в тоже время и пугает. А если уж быть честной с самой собой, Габриэль не вызывает у меня никаких эмоций. Он может быть интересным, но по большому счету зануда. У него не бывает своего мнения. Все то, что он говорит – словно эхо слов его отца, который для Габриэля пример во всем. И теперь я не знаю, как себя вести, если он снова попытается поцеловать меня. Я даже целоваться-то не умею…

Жара в наших краях набирает обороты. И я закрываю окно в своей комнате, чтобы не пускать этого удушливого воздуха. Конец октября в Аргентине – это как наш апрель. Только градусов на двадцать жарче. Особенно на ферме, где в радиусе двухсот километров нет ни единого водоема. Как же было бы хорошо у Таты с Буби. Они, в отличие от Марты, вполне себе современные люди. Не одеваются как гаучо, не включают патефон с заунывными танго. И живут на берегу океана.

Глава двадцать первая