Работа для ведьмы

Пришлось мобилизоваться и шлифовать слова:

– Ты права, мама. Прибыв в Низогорье, я решила, что картографы из придворной географической школы специально исковеркали название, чтобы никто не посмел данное место сглазить. Улицы здесь выглядели невероятно радужно, а сады района делали поселение цветущим краем, в котором трижды в год можно собирать урожай. И горы здесь вполне себе высокие и ровные, низкогорьем такое великолепие назвать – язык не поворачивался. Ощущение, будто поселение находится на дне малахитовой чаши, треснувшей сбоку, а в месте разлома берёт начало золотистая дорога, выложенная из редкого жёлтого мрамора.

Взоры родных стали менее осуждающими. Ура!

– Так вот – проклятье, – улыбнулась я Адриане, которая была моей любимицей, а я у неё. – Семейная легенда в переработке двоюродной бабушки гласила, что раз в сотню лет у великой Тёмной силы мироздания случался выходной…

Адриана – единственная ведьма в ковене, которую опасались все, включая её мать, Пелагею. Она слыла невероятно злопамятной, жёстко мстила любому, даже близкому, улучив подходящий момент и загнав жертву в капкан. И лишь мне, единственной из рода, всё сходило с рук. Адриана будто не замечала моей порывистости.

Так вот, бабуля улыбалась, когда я что-то ей выговаривала, а другие в то же время холодели от ужаса. Потому я не сомневалась, что вольная трактовка нашей родовой тайны, которую принято называть проклятьем, в моём исполнении будет воспринята бабулей вполне сносно.

– В редкие дни отдыха от сотворения всеобщей справедливости на исходе века, – вещала я задушевно, – в средствах великая мощь ограничена, зато с фантазией и желанием поиграть у неё всё в полном порядке. Сила приметила водную ведьму из Кубков, расставила на неё, в переносном смысле, сети, и получила улов. Теперь все женщины нашего рода обречены соблюдать договор между той ведьмой и магией, пока не исполнится некое условие. Главным хранителем тайны назначена Пелагея. Но самое чудовищное то, что никто не знал ни тайны, ни условия, кроме хранителя. Вроде как, всё само собой образуется.

– Проклятье Тёмной мощи – невероятно сильно! – восхитился свёкор, его поддержали родственники со стороны мужа.

Хотелось сказать, что объявить войну могуществу, такому, каким наделены Кубки, может только равноценное могущество, а не абсолютное, каким была Тёмная мощь, однако, я не стала пояснять. Напротив, пока за столом стоял гул, я вспомнила, как на пятисотом дне рождения Пелагеи, которое я посетила прямо перед тем, как началось судебное разбирательство, Адриана, в который раз за свою жизнь, демонстративно удалилась с торжества. Кто-то спросит: «Зачем приезжала?», да только не члены нашей семьи. Все, кто носил имя Кубок, знали, что Адриана невероятно коварна и дальновидна, и раз уж вытворяла такое – значит точно понимала для чего. Но Пелагею, как хранительницу условия, такое поведение не трогало.

Что касаемо меня, то в тот день рождения прабабушки я просто ела вкуснейший пирог, с засахаренными мухоморами, и ждала исход Адрианы. Можно сказать, что традиция, – а сие правильнее всего назвать именно так, – носила в себе предсказуемый, но фееричный характер. В тот год Адриана не разочаровала, и вылилась за порог стаей птиц, сотворённых из воды, над которыми сияла радуга.

Ладно, что об этом, когда пауза затянулась. Настала пора прерывать обсуждение гостей.

Как обычно, на выручку пришла Адриана, заметив, что я собираюсь вернуть себе слово:

– Не стоит забывать, господа, что легенды выбиты кровавыми буквами в наших сердцах, и становятся историей поколений. Переходи сразу к главному, внученька!

Ухмылка Адрианы дорого стоит. Бабушка без возражений вернула повествование мне.

Мда. Никому и в голову не придёт назвать роскошную брюнеткой с огромными зелёными глазами бабулей! Ни Пелагею, ни Адриану. Ха! Кроме меня, конечно. Иерархия в моей семье чётко соблюдалась.

Я улыбнулась, а Адриана вдруг промолвила:

– Нет, главным в настоящем деле является всё. Я передумала – ты продолжай, как начала. Переходи к энергичному.

– Энергичного вам? – оживилась я. – Извольте. Итак, представьте…

Глава 1

Сидя у стены амбара и, дожидаясь сама не знаю, чего, я продумывала форму предстоящей беседы с полицией: ведь мы с коньком оказались свидетелями самого настоящего преступления.

В мыслях тирада звучала довольно сносно:

«Полночь. Мороз. Луна, укутанная шлейфом снежной тучи».

В общем – та ещё обстановка, способствующая тяжёлым мыслям о жизни для натур подавленных и склонных к совершению злодеяния. Возможно, я неправа, связывая то и другое воедино, но, вот уже четверть часа, я и мой конёк – скакунок ростом в полвершка, старались всеми силами не стать частью данного тождества.

По статистике погодно – временная предрасположенность лишь в одиннадцати процентах способствует унылому состоянию, вызывающему дикое желание кого-нибудь убить. Сегодня процент явно подтвердился благодаря придорожному трактиру «Про100пир» и двум гостям заведения.

Так, что же дальше в показаниях для полиции?

В голове снова возник поток стройных фраз, которые следовало ещё рихтовать:

«Мы едва не стали жертвами нападения – нам повезло. Вовремя удалось выбежать в дверь и спрятаться».

Вот уж точно! Умение быстро бегать спасло жизнь не одной ведьме и коньку, как и подвернувшийся амбар, ставший нашим укрытием. Жаль только, что пришлось за него забежать, а не в нём спрятаться – дверь оказалась заперта на огромный замок. Причём, я не преувеличила – он действительно такого размера, что от петелек защёлки свисал до земли. А точнее: утонул по самую скважину в снежном сугробе, наметённом с прихода зимы.

Ох, что-то я отвлеклась. Продолжаем:

«Впереди нас ждал неприятный сюрприз – купол над всей придомовой территорией трактира. У меня с собой часто водится зелье для создания ударной силы, чтобы устроить дыру в препятствии. Я разбила склянку и произнесла заклинание.

Да, да, я всегда ношу с собой несколько защитных средств. Работа у меня мирная, хотя, исключать риск не стоит.

Так вот: единственное, что произошло после заклинания, так ещё более неприятный сюрприз, – хотя куда уж неприятнее! – купол сжался и уплотнился, отогнав нас к стене продуктового хранилища. Теперь, господин – дознаватель, нам с Лютиком оставалось, следить за магической борьбой сильных колдунов на заднем дворе».

А ещё: трястись за собственную шкуру! Хотя сие – лирика, и я снова отклонилась от наброска показаний. Итак:

«К тому же дальше амбара нам уйти не представилось возможности. Купол, что развернулся над владением – умело сотканная ловушка, обжигающая при любом касании. Я попыталась, и вовремя отдёрнула руку, распознав слабый треск. Нам посчастливилось тем, что сумели затолкаться в нишу в стене амбара, непонятно с какой целью созданную строителями. Она оказалась глубокая, хоть и тесная. Удалось укрыться – нас не заметили. Мы тут же позвонили в полицию по сказизеркалу, отправив тревожное послание.

Нам стало страшно. Очень страшно».

Хм. В общем не плохо. Тут нужно слезу выдавить из себя, и тогда нам не только поверят, но и отпустят. Ох, как же нам не ко времени такая задержка!

Да. Именно так я начну свои свидетельские показания в полиции, когда она, наконец-то, поспешит к нам на помощь! Полагаю, придётся что-то подкорректировать в исповеди жертвы. Она звучала открыто, однако приторно. Дополнить можно, если события будут развиваться иначе. Ну, или упростить.

Думаю, чем проще, тем лучше для всех.

Я не желала делиться иными соображениями на счёт развернувшейся драмы, и причина элементарная: неготовность совать свой нос в чужие дела. Она как никогда актуальна и злободневна для нас с Лютиком.

– Караул! – прошамкал лошадиными губами Лютик, выпуская тонкую струйку пара в студёный воздух, и тут же прикрыл пасть копытом. – Тоже мне, полиция! А ещё лозунг у них: «Быстродействие и надёжность!» Вот, где они? Тут почтальоны в опасности, а господа медлят! Околеть же можно!

То, что преступник развернул стылый купол на тридцать саженей вокруг трактирного хозяйства, для нас с конём оказалась неожиданностью, вполне поправимой: ведь в сумке оставались другие средства обороны – продержимся! Нечто противоположное выглядело ужасным – эктоплазма, укрепляла купол, и он всё больше походил на ловушку.

Мы наблюдали уже пятого призрака из бара, растворившегося в нём, после чего мороз внутри заметно укрепился. Если растворятся все свежеиспечённые убиенные, то никакие средства защиты не спасут.

Шершавая стена каменного амбара болезненно холодила плечо, которым я к ней прижималась, сидя на корточках и подглядывая за противостоянием незнакомцев, выясняющих отношения в пяти саженях от нашего укрытия. Они крепко будоражили мои мысли, впрочем, как и писклявое ржание Лютика в собственные копыта.

Увы, мы – единственные уцелевшие, незамеченные в виду особенной занятости одного конкретного, в смысле могущества, колдуна другим, и тоже весьма конкретным, свидетели.

Лютик гундел:

– Просто и-го-го какое-то происходит! Он всех постояльцев одной левой в призраков разложил, а этого, похоже, сейчас заморочит, раз победить не в состоянии! Вся эта потасовка, пусть и яркая, отдаёт доморощенным магическим искусством.

Я прикрыла руками рот и нос – так теплее и пар не расходится от дыхания – посмотрела в глаза коню, ухмыльнулась:

– Согласна. Предположим что-нибудь? Давай поразмышляем? Причины схватки: месть за унижение, женщина, давняя ссора?

– Одно без другого может существовать, как и всё вместе быть единым коктейлем. Ох, я бы сейчас пропустил стаканчик, другой медового пойла из бара. На морозе все копыта заледенели, того гляди в сосульку под этим куполом злого экстаза превращусь! Давай обнимемся, что ли, на прощанье. Согреемся, может быть, ещё поживём!

Я и сама прекрасно видела происходящее, просто в моём случае срабатывал обратный эффект: я не болтала, как мой напарник, а замолкала и рефлексировала, стараясь просчитать возможные последствия. В голове на тот момент возникли две мысли. Первая – скоро придётся переходить к активным действиям, чтобы умудриться сдержать поступление эктоплазмы. Вторая – надежда на помощь таяла так же быстро, как самовосстанавливающиеся свечи в кабинете участкового полиции адского района Низогорья.