Пеняй на себя! Дневник попаданки

Поднялась, снова шагнула к зубастому проёму.

Конечно, есть ещё вариант столкнуть кабину, рвануть по пологому туннелю, и бежать пока хватит сил. Но вариант так себе, я отмела его почти сразу – тяжко. Непонятно сколько носится по лабиринту кабинок, развивающих скорость машины бизнес-класса. Задавят – фамилию не спросят. А я жить хочу, долго и счастливо.

Протиснувшись внутрь помещения, огляделась. Комната ничего себе: беленькая и чистенькая. Из мебели только кровать. Раздался щелчок, и створки сомкнулись – акула закрыла пасть.

Жертва в клетке!

Я бросилась к бронированной преграде и попыталась раздвинуть – бесполезно. Билась и билась, цепляя металл обшивки, до боли в пальцах, ладонях, локтях. Я пыталась царапать поверхность двери – безрезультатно.

Держись, Алёна! Хватит притворяться травоядным!

Меня вдруг такая злость взяла, и я пнула бронированный металл, а затем с утроенной силой принялась открывать преграду. Ноги скользили по полу, а я переступала и снова давила на дверь.

Понимаю, упорство – достоинство ослов, но мне плевать! Я хотела наружу, и я считала, что выйду.

Раздался треск, и меня невесомо отбросила тягучая волна. Растянувшись на полу, с быстротой на какую была способна, и позволяла фигура, снова кинулась к двери.

Новая упругая волна ударила меня в грудь, ладони, колени и свалила с ног. Мне бы, идиотке, понять, что продолжать в том же духе бесполезно – победа на их стороне, – но я всё бросалась и бросала к двери, получая удар за ударом.

Глаза застилала испарина, я взмокла, и вдоль позвоночника скатывался пот. Меня шатало, я заваливалась набок, тяжело дышала.

Для лучшей устойчивости догадалась расставить ноги, немного подалась вперёд, сжала кулаки, выставила их, как в боксёрском поединке. Перед глазами всё плыло, но я видела цель и не видела препятствий. Внутри моего существа поднимался гнев, а вместе с ним рождался яростный победный клич.

– Ах-х-хш-ш-тоб-те-бя! – получилось на выходе.

Я сплюнула победный клич себе под ноги, оглашать заново передумала, а вместо этого рванула на амбразуру. Ну, как рванула, скорее: качнулась вперёд и ноги сами по инерции понесли.

Мощная волна отбросила меня назад, и я распласталась на плиточном полу. Россыпь искр из глаз и всё почернело – я провалилась в небытие.

Как же хорошо! Мой полёт длился вечно, и я снова бабочка. Нет, я куколка, которая станет бабочкой. Я примотана к мягкому креслу ремнями, будто к ветке дерева. Кокон на мне тряпичный и такой белый, жёсткий, плотный, тесный – я не должна навредить себе. Мне нужен отдых, чтобы преобразоваться, трансформироваться и… Летать!

Забавно, как тут мило. Всё белое, яркое, много света! Бабочкам нужен свет и кокон.

Плитки в стене завибрировали, задрожали и стали быстро наслаиваться друг на друга, освобождая проход.

О! Готовилось посвящение в бабочку! Откуда я знала? Да плевать!

Мой язык едва шевелился, при высказывании приветствия посвящающему, а голова, казалась тяжёлой и я не могла оторвать её от спинки кресла. Вот такой закон всемирного тяготения. Ха-ха-ха!

Это мой смех? Какой заразительный и кашляющий. Не смех – карканье, но ласкающее слух. От этого стало ещё смешнее, и я начала хохотать, захлёбываясь собственными слюнями.

Надо мной нависло странное существо, похожее на крокодила Гену и Чебурашку одновременно.

Геночебурах! Ха-ха!

Вот ведь я отожгла! Знает каждый человек: отжигать – реактологический хай-тек!

Ха-ха-ха! Геночебурах! Ха-ха-ха! Жаль никто не слышит. Как бабочкой должна стать, так начала юморить! Ха-ха-ха! Полезно быть бабочкой!

– Для протокола: Ваше имя.

– Алёна Ивановна Стар.

Алёна Стар будет бабочкой! Все просторы, луга, леса и поля буду рассматривать с высоты полёта бывшей гусеницы! Забавная фраза у меня получилась, пусть и не совсем по-русски.

Мне послышалось или Геночебурах спросил, где я живу, или промолчал, а я сама решила, что он спросил? Так не вопрос, готова сообщить: ведь сие не являлось военной тайной. Но, тс-с-с, мама и папа не одобряли, когда распространялась об этом.

– Где проживаете в Москве?

– Конечно, я в Москве живу… Почти. Вон, рукой подать и я в Москве. Через МКАД перейти и вот она, столица нашей родины. А вы, с какой целью интересуетесь? А? Я врагам нос разобью и ничего не скажу. Русские не сдаются!

– Что такое МКАД? Страна проживания?

– Как это в какой я стране живу? В России!

– Подробнее.

– Подробнее? Так-то ж и понятно: в Российской федерации, на подступах к Москве.

– Вы путаетесь в показаниях.

– Нет, я ничего не путала и не собиралась даже. Сначала была Империя, потом Союз советских социалистических республик, и теперь Российская федерация. Нет, я ничего не путаю. Это вам не хухры-мухры, а будьте здрассте!

– Хухры – мухры – это пароль?

– «Хухры-мухры», что такое? Необъяснимый фольклор, русская душа. Её разгадать, между прочим, никто не может. Да, да, вот вы сомневаетесь, господин Геночебурах, а так и есть. Тысячу лет государству Российскому, а никто нас понять не может. Факт, есть факт – необъяснимо.

– Загружен новый алгоритм. Вопросы адаптированы. Изменений в нейроструктуре у пациента не обнаружены. Какой сейчас год? – прошелестел дознаватель.

– Как какой год? Две тысячи девятнадцатый. А у вас? Нет, я хоть и бабочка, но год помню чётко. Почему?

Морда у Геночебураха засветилась искрами. Неужели он вражеский агент? А миленький-то какой, хорошенький. Ути-ути… Чёрт! Руки связаны. Моя задача стать бабочкой, и я в коконе, а на вопросы пока не вылуплюсь отвечать не стану.

– Какое отношение имеете к Китаю и Римской империи?

– А что Китай? Как чуть что, так сразу – Китай! И про Римскую империю я только в школе изучала. Да, распалась она и перестала существовать. Давно это было, бабочкам такие мелочи не важны, мы куколки, а потом летаем, летаем…

– Кто из Американских имперских служб завербовал вас?

– Ничего себе хватанул Геночебурах: Америка! Не ну, нормально, когда Америку империей обозвали?! Конечно, по телевизору часто говорят о её имперских замашках, но ведь не в этом суть… В чём? Я ток-шоу пропустила и не узнала.

Волна рвоты подступила к горлу. Потолочный свет обрушился на меня, и раскол надвое голову острой болью. Зажмурилась, но даже так я видела яркие блики, вспыхивающие и терзающие моё сознание. Тугая мышца скрутила живот, дыхание перехватило. Рвотные массы были наготове, чтобы выплеснуться из меня. Основное сейчас: не захлебнуться ими. Всё на что способна в таком положении – повернуть голову на бок.

Неожиданно почувствовала лёгкость. Мышцы расслабились, и я смогла нормально вдохнуть. Воздух, какой-то неправильный, чрезмерно озонированный, без примесей. Впрочем, примесь существует – пот, исходящий от моего тела.

Геночебурах снова склонился надо мной.

– Вы хотите спать? – вглядывался в меня Геночебурах стеклянными зелёными глазами.