Распыление 3. Тайна двух континентов

Зато внутри было сумрачно и прохладно. После раскаленной печи мы будто попали в отлично работающий электрический холодильник. Из глубин центрального зала веяло прямо таки пронизывающе.

Сделав несколько робких шагов, мы остановились, придавленные мрачным наследием древних веков. Вдоль стен, на гранитных постаментах, высились золоченые саркофаги, на крышках которых Время навеки запечатлело лица древних фараонов. Глаза их выражали смертельную скуку, а царственные губы сжимались так, словно августейшие особы сплошь страдали запором.

Где-то наверху раздались шаги. С колонны, украшенной стилизованными лотосами, сорвалась стайка нетопырей.

По центральной, освещенной дымными факелами лестнице спустился господин в малиновой феске, белоснежной рубашке с широкими рукавами и длинным, до колен, подолом. Поверх рубахи на нем была бархатная зеленая жилетка. Горбатый нос, тонкая бородка и жесткий, оценивающий взгляд придавали незнакомцу вид торговца рабами.

– Созидающий башню жаждет напиться молока от сосцов пятнистой коровы, – сообщил он.

– Разрушающий башню плюёт в колодец собственного безумия, – откликнулся наставник.

– Ветхие дети играют на пустошах моего разума, – посвятил нас в интимные подробности своего внутреннего мира горбоносый.

– Пантера, откусившая мою голову, скоро проснется и захочет пить, – не остался в долгу бвана.

Увидев незнакомца, Лумумба повёл себя очень странно. Не знаю, как объяснить… Он одновременно и напрягся, и расслабился. Знаком приказав нам оставаться на месте, учитель пошел навстречу горбоносому.

Сойдясь посередине обширного зала, каждый принял стойку "Пачад" и уставился в глаза противнику. Я на всякий случай задвинул Машку себе за спину.

К счастью, после нескольких томительных минут взаимного устрашения, предписанных протоколом встреч высшего уровня, магистры расступились.

Горбоносый, совершенно не стесняясь, снял феску и принялся вытирать ярким полосатым платком лоб. Бвана ограничился тем, что расстегнул верхнюю пуговку на сорочке.

– А вы меня не разочаровали, коллега, – наконец нарушил молчание горбоносый. – Именно таким я вас и представлял.

– Имею счастье испытывать те же чувства, – церемонно ответил наставник. – Рад с вами познакомиться, достопочтенный Роман-заде.

– Взаимно, майор М'бвеле.

– Предпочитаю, чтобы меня звали Лумумбой, – чуть поморщился наставник. – Если вас не затруднит.

– Отчего-ж, если вам так удобнее…

По опыту, эти харцуцуйские церемонии могли тянуться до морковкиного заговенья, а пить хотелось неописуемо. Да и душ принять не помешает.

Я кашлянул. Звук взорвался под сводами зала, будто слон, страдающий избытком газов. Даже Машка подскочила.

Ко мне обратились строгие взоры.

– Разрешите представить: мои ученики, – объявил Лумумба после некоторой заминки. – Мы тут попали в э… затруднение.

– Да, к сожалению, у нас тут э… неспокойно, – наклонил голову Роман-заде. – Местные реалии, знаете ли.

По-русски он говорил чисто, лишь немного растягивая гласные и смягчая твердые звуки. Я сделал вывод, что наш хозяин пользуется магическим толмачом.

– Прошу простить за неожиданное вторжение.

– Товарищ Седой упоминал, что пришлет опергруппу, – тонко улыбнулся горбоносый. – Так что вы не застали меня врасплох. А с вами, уважаемый Лумумба, я давно хотел…

Раздался трубный пронзительный рев. Будто давешний слон, который пукал, теперь затрубил, используя всю мощь своих немаленьких лёгких. Роман-заде переменился в лице.

– Что это? – спросил бвана.

– Местные реалии, – сердито буркнул горбоносый и начал подталкивать нас к стене. – Жаль, не удалось побеседовать, но придется поторопиться. Я всё подготовил, так что не беспокойтесь. Нижайший поклон товарищу Седому.

Наверное, он нажал на секретный рычаг, потому что одна из плит бесшумно поднялась, открыв узкий и темный ход. Скорее, вентиляционную шахту, чем коридор.

– Позвольте, мы не собираемся уходить прямо сейчас, – уперся Лумумба. – Мы только что прибыли. Хотели кое-что узнать, отдохнуть, наконец…

– Всё там, всё там, – горбоносый настойчиво толкал нас к дыре. Мы с Машкой обреченно вздыхали. Лезть в катакомбы не хотелось. – Я подготовил проводника, он всё вам расскажет.

– Но зачем такая спешка? Объяснитесь, дорогой Роман-заде, – вежливость бване давалась всё труднее.

Наш несостоявшийся хозяин тяжело закатил глаза.

– Вами заинтересовались боги. Да, да, не смейтесь. Это же Египет, чего вы хотели? Звероголовые боги, мумии и ожившие сфинксы – это и есть наши местные реалии. Простой народ разбежался, устав от кровавых вод, саранчи и прочих знамений. Боги, соскучившись, сражаются между собой… А тут вы, коллега. Обрушили пирамиду, выпустили дракона Мардука… Да еще и Мертвое Сердце разбудили. Словом, привлекли к себе внимание.

– Но это не мы! Мы сами стали жертвами ловушки. Мы уполномочены провести полномасштабное расследование, и Товарищ Седой…

– Это сейчас не важно, – мягко оборвал наставника горбоносый. Схватил Машку и стал запихивать её в дыру. – С Сетом шутки плохи. Видите ли, Пирамида Хеопса является… Точнее, являлась, его личной резиденцией. Фактически, вы оставили его бездомным – каков удар по божественному самолюбию, а! Так что бог смерти не пожалеет сил на то, чтобы отомстить.

– Может, лучше остаться и всё объяснить? Я, в конце концов, готов принести извинения…

– И думать не смейте! – замахал руками горбоносый. – Сет принадлежит к группировке радикалов. Они за создание старой, доброй, пирамиды – хе, хе – власти, и рабовладельческого строя. Вы меня понимаете? Единственная возможность для вас уцелеть – как можно скорее скрыться. Товарищ Седой не простит мне, если с вами что-нибудь… Ни в коем случае не пользуйтесь магией, иначе боги вас найдут. Доберетесь до Средиземного моря, оттуда – хоть на Кипр, хоть в Дамаск… Хотя в Дамаск не советую. Ифриты. Лучше всего морем до Сицилии, а там и до Европы недалеко. Вы поняли меня? – не давая больше вставить ни слова, он настойчиво толкал нас в тёмный провал, и бвана наконец сдался. – Идите прямо, только прямо. Никуда не сворачивайте. В лабиринте легко заблудиться… Ах, если б я мог вас проводить! Но я должен остаться здесь и задержать Сета, насколько это возможно. Постараюсь направить его по ложному пути. Торопитесь!

Глава 3

Иван

Согнувшись в три погибели, путаясь в паутине, то и дело наступая на противно лопающихся скарабеев, я удивлялся превратностям судьбы. Отчего именно мне, человеку, которому ненавистна даже мысль о сумрачных и душных катакомбах, где тебя хватают за руку твердыми костяными пальцами, где очень пыльно и даже само время пахнет как старые заплесневелые коврики, выпадает такая судьба?

В то время, когда другие гуляют по светлым проспектам, приглашают девушек в кафе-мороженное, а по ночам смотрят цветные, озвученные на киностудии "Союзмультфильм" сны, я должен протискиваться, обдирая макушку, сквозь узкие лазы.

Не слыша при этом и слова благодарности и не получая – я хочу отметить это отдельно – ни капли спиртного для поддержки душевных сил.

Я что хочу сказать: имейся у меня бутылка обыкновенного коньяку, все эти подземелья не нагоняли бы такого ужаса.

Вот взять Машку: совершенно бесстрашное существо, хотя и метр с кепкой. Сам черт ей не брат, чего уж говорить о каких-то скелетах.

Лумумба тоже хорош. Пустил из глаз два желтых луча и чешет, как Змей-Горыныч, которого ждет прикованная к столбу девственница… Только плащ по стенам шуршит.

А я застревал. Мелкие какие-то в Египте тайные ходы строят. То ли у нас, в Москве! Был я как-то в туннелях под Кремлем, так там даже узкоколейка проложена и электричество от атомных батарей.

Наконец повеяло свежим, живым воздухом. Впереди обозначился тёплый золотой круг – вскоре я увидел, что это керосиновая лампа. Она была подвешена к мачте и освещала небольшой плот.

На плоту кто-то сидел.

После темноты, слабенький керосиновый свет фонаря просто ослеплял, и сидельца разглядеть было трудно. Некрупный, ростом чуть выше колена. Собака? Да нет, не похож. Обезьяна? Горбоносый упоминал, что подготовил проводника… Я представил: Машка, с её темпераментом пороховой петарды, в дуэте с обезьяной, от которой тоже всего можно ожидать. О-бал-деть.