Миражи счастья в маленьком городе

Но Ник не ошибся: все совершилось само собой, тогда, на причале. Наполовину сочиненная им, Марина оказалась похожей и совсем другой. Для нее также не имел значения закон «все, кто не наши, – чужие». Весь тот день они провели вместе и за разговорами не заметили, как он прошел.

Но Максу Ник рассказал об этом в двух словах и самым безразличным тоном. А тот огорошил его сообщением:

– Ну, про твою-то я и сам все знаю. – И пояснил: – Я с ее сестрой познакомился. Кларисса. Там же, в доме с корабликом живет. Классно гуляем! К тебе как ни зайдем – все нет, прямо пропал человек… А это что? – Макс взял с дивана книжку. – Тол-ки-ен. Чего-то больно мудреное. А, кинцо такое было.

Ник забрал у него из рук обернутый в бумагу томик, бережно поставил на полку и принялся объяснять, что Марина дала ему почитать свою любимую книгу.

– Тебе? А она знает, что ты, кроме «Муму», ничего не читал? – поддел его Макс.

– Как ничего? А «Секретные материалы»? – тревожно спросил Ник.

Макс уже торопился поправиться: мол, шутка, у Ника были крепкие кулаки, это узнавали на опыте все любители приколоться. Еще в младших классах ему пытались приклеить кличку «ботаник» из-за дедушки и мамы, работавших в питомнике, но тут же единодушно решили, что Николая Берестова лучше называть Ник. Больше подходит. А тут он совсем не въехал, подивился Макс. Выходит, когда человек втюрится, то становится болваном. Интересно! А та девчонка и правда может зацепить, такая она какая-то. И чего она в «ботанике» нашла? Сразу спелись. А ведь он, Макс, с ней первым тогда познакомился! Кто придумал девчонок покатать?

И Макс решил проверить, действительно ли это у друга слабое место.

– Вспомнил: я ее на интеллектуальных играх видел. Помнишь, городские игры у нас в школе проходили. Ее дружок был в команде, а она ему все, что он не знал, подсказывала. Она и дружит с такими же. Охота тебе связываться с заумными?

– А на кой черт мне дуры? – отрезал Ник без всякой паузы, и Макс возликовал в душе, какой же он проницательный.

И как это, оказывается, здорово: нашел уязвимое место – и человек в твоих руках! Даже такой крутой. И уязвил еще разок.

– Конечно, она не дура, и хорошенькая. Я ничего не говорю. Вот только ты мне друг, а даже ее сестра говорит, что она мальчишница. Все пацаны в классе в нее повлюблялись, а ей нравится, что они таскаются хвостом. Развлечение, в общем, вроде коллекции. И еще, они там все, с Зеленой улицы, настырные, все друг за дружку, а мы для них – чужие. Вот ты все серьезно, а она, Кларисса говорит, своих дружков ни на что не променяет…

Максим бубнил в том же духе, но отпора типа «А твоя Кларисса что, не с Зеленой улицы?» не получал. Ник, знающий толк в драках, первый раз в жизни не понял, что это тоже поединок. Он всерьез задумался над смыслом сказанного – и настроение упало.

Расшифровка

Марина сидела за партой и смотрела на друзей. Мальчишки после праздников подстриглись. Артур зачесал волосы назад и выглядел совсем по-взрослому. У Рафаэля не осталось милых кудряшек, и он сделался похож на лопоухого олененка с большими черными глазами. «Ежик» Рудика стал еще колючее. Но постриглись не только мальчишки. Жанна отрезала свою толстую смоляную косу, и ее новая прическа напоминала Маринину. С непривычной копной на голове, она сидела неестественно прямо и неподвижно и не оборачивалась.

А вот большой, красный от загара Фольц поминутно ерзал, вертелся, прятал глаза, краснел еще больше, злился на себя за это и наконец зашептал почти вслух, сложив ладони рупором:

– Да Жанка придумала, а мы как дураки! А я говорил: заехать чужакам в морду, и дело с концом.

Рафаэль часто и беспомощно моргал, а встретившись глазами с Мариной, тут же красноречиво указал глазами на Жанну. Марина рассерженно вспыхнула, что означало: да хватит сваливать все на нее! Рафаэль, тыча в себя пальцем, начал выразительно прикладывать к уху воображаемую телефонную трубку, а потом отчаянно развел руками. Да, звонить Марине в эти дни было бесполезно.

После долгой паузы Рафаэль несмело поднял ресницы. Марина смотрела выжидающе. Конечно, никаких особых прав у него нет, но вдруг он их сейчас заявит? Болтала же Кларисса, что они все в Марину влюблены. Но Рафаэль робко указал на тетрадочку: «У меня есть новые стихи». Марина чуть не рассмеялась и махнула рукой: давай сюда. Рафаэль возликовал и кокетливо подал тетрадочку.

Тут ее ткнули сзади и подали записку. Это был квадратный листок в клетку, весь без пробелов заполненный четкими печатными буквами, которые не складывались ни в какие слова. Марина достала из-за обложки дневника такой же бумажный квадрат, но с прорезями и, накладывая его на записку, начала читать. Этот способ шифровки они с Артуром ввели в обиход, когда выяснилось, что их записки попадают в руки неприятеля.

«Марин, не сердись, – писал Артур. – Все получилось спонтанно. Мы видели, что Жанка сама полезла в лодку, только у нас от обиды мозги затуманились. Мы с мамой привезли новые фильмы, и «Властелина колец» вторую часть, «Две башни». Давай у тебя посмотрим, как всегда. Если хочешь».

Марина оглянулась и с улыбкой кивнула. На душе у всех четверых потеплело, все одинаково чувствовали, как с нее свалилась небывалая тяжесть. Но мир и покой были еще неполными.

Если хочется – значит, можно

На перемене Жанна подошла к Марине и с вызовом сказала:

– Все устроила я. Я разозлилась на тебя и всех подговорила.

Когда она высказала все, что должна бы выслушать, Марина растерялась. Жанна рассказывала о своем разговоре с Рафаэлем, Артуром и Рудиком, о том, как дружно они осудили Марину, как возмущались и, наконец, решили ее проучить. Слушать это было невыносимо, а демонстративная честность вызывала только чувство неловкости. «Зачем она все это говорит?!»

– Короче, ты теперь не хочешь меня знать.

Тут Марину осенило: да не важно, что она мелет. Важно, что она подошла. И Марина сказала самым обыкновенным, нисколько не натянутым голосом:

– Да брось ломаться. Косу зачем отрезала? Я тебя и не узнала.

– Я сама себя никак не узнаю, – взвилась Жанна. – Прямо чудовище какое-то! Я все думаю: если бы я была на твоем месте, а ты на моем, ты бы со мной так не поступила. И это бесит! А коса – черт с ней, я, наверно, несовременно выгляжу, если никому не нравлюсь.

– Артур фильм привез, пошли ко мне смотреть после уроков.

– Издеваешься, что ли? Предательство нельзя простить.

– Если хочется – значит, можно, – твердо сказала Марина.

– Правда, что ли, мир? – развеселилась Жанна. – И правильно! Не хватало еще поссориться из-за паршивого чужака.

– Он не паршивый.

– Чего? Так ты не собираешься послать его подальше?

Марина молчала, глядя на нее с изумлением.

– Ну ты даешь, – проговорила Жанна, подозрительно всматриваясь в лицо подруги. – А я обрадовалась, что все будет как раньше.

– Да чем он вам помешал? Вы же никто его даже не знаете.

– И знать нечего, – отрезала Жанна. – Ты, что ли, вообразила, что приведешь его в нашу компанию? И как это будет? Ну, представь: ты его хоббитов с нами смотреть позвала – и все сидят, как дураки, особенно мальчишки. И ему больно весело будет!

Марина не нашла что сказать. Жанна, кажется, права. Ник, такой замечательный, в их компании действительно будет и смотреться, и чувствовать себя, как… чужой. И он, и ее друзья – прямолинейные, открытые, поэтому и они его не примут, и он вряд ли захочет вписываться.

Но почему, почему хорошие люди не могут быть вместе! Ладно, она постарается разорваться на столько кусков, сколько друзей. Ведь о выборе и речи быть не может. И ничего страшного: душа – она большая, ее так много. Хватит на всех. А потом, может, как-нибудь все образуется. Конечно, они с Ником только что горевали, что опять начинается школа и они не смогут видеться так часто, только после уроков, но…

– На фильм его и правда не стоит звать. Я увижусь с ним завтра, – решила Марина.

Жанна довольно улыбалась.

Следующим уроком была математика, и Марине сполна досталось за камешек, брошенный в собачонку. Рафаэль самоотверженно пытался доказать, что это был он, но получил ответ: «Нечего ее выгораживать».

Но не это подпортило радость примирения. Когда Марина позвонила Нику сказать, что этим вечером занята, он огорчился больше, чем можно было ожидать, и почему-то сразу угадал: «Ты сегодня с ними?» Раньше ей ужасно нравилось, когда один из них понимал другого, едва тот начинал говорить. И даже если еще не начинал. Но эта телепатия озадачила. Ник ревновал ее к друзьям так же, как они – к нему. С равномерным распределением души ничего не получалось.

Такое бывает?!

– Гляди, куриный бог. Прямо как на море.

Марина взяла с протянутой ладони Ника серый голыш с дырочкой посередине. Они гуляли по безлюдному берегу озера. Шлепать босыми ногами по нагревшемуся за день мелководью было просто блаженством.

– Я буду его носить, – сказала Марина, снимая со шнурка кулончик-сердечко и пытаясь попасть замахрившимся кончиком в куриного бога.