Привидение на просеке. Ведьма 0.5

Привидение на просеке. Ведьма 0.5
Татьяна Латукова

В сонное Лукогорье приезжает юная сиделка, и деревню захлёстывает череда происшествий. Связана ли страшная находка в овраге с пропажами деревенских девушек? Смогут ли приезжие эксперты разгадать тайны давно исчезнувшей княжны? Древние легенды оживают, новые злодейства будоражат умы, ниточки причинно-следственных связей переплетаются и запутываются. А там, где заканчиваются одни истории, начинаются другие.

Привидение на просеке

Ведьма 0.5

Татьяна Латукова

Иллюстратор Леонард Крылов

© Татьяна Латукова, 2019

© Леонард Крылов, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-6385-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Летний вечер

Что ищут люди в одиночестве? Тишину и забвение? Уныние и бесстрастность? Или вот это тонкое чувство кристальной ясности мира? Всё знать, понимать, предвидеть и вместе с тем остро воспринимать свою ничтожность – это и есть то откровение, за которым уходят в пустыни отшельники?

Жаркий день не обещал Петру Ивановичу ничего особенного. Выйдя из душного магазина, он медленно побрел в сторону станции метро, раздражаясь отсутствием автомобиля, неделю назад сданного в ремонт. В машине, создающей иллюзию уединения, было проще стряхнуть с себя наваждение сделок, переговоров, общения с тупыми покупателями и еще более тупыми продавцами.

Карьера Петра Ивановича дошла до некоторого максимума, прыгать выше было некуда. Можно было бы начать свое дело, но для этого нужно было залезать в долги, искать инвесторов, закапываться в бумаги и взваливать на себя ярмо ответственности. Зачем? Чтобы потом с утра до вечера понукать ленивое быдло, которому недосуг инструкцию к чайнику или утюгу прочитать? И без того жизнь вполне себе удалась.

Тёплый вечер принес откуда-то тонкий аромат полевого раздолья, и нечто болезненное шевельнулось в душе Петра Ивановича. Воспоминание. О других вечерах. О летних вечерах, полных запахов леса, цветов, и невероятной свободы. Тогда время казалось бесконечным, а жизнь – прекрасной и счастливой…

Острая вонь автомобильного выхлопа, ударившая в ноздри, расставила всё по своим местам. Город не хотел отпускать своего раба ни на мгновение. Выдохнув, Пётр Иванович влился в людской ручеек, стремящийся прорваться к большому потоку спешащих в подземку горожан. Но где-то в космосе на сегодня была запланирована одна особая встреча.

– Петька!! Петюныч! Петюха!

Пётр Иванович оглянулся и оказался в крепких объятиях высокого загорелого мужчины. Изумленно вглядевшись в широкие скулы и заросший недельной щетиной волевой подбородок, Петька с трудом признал в незнакомце давно позабытого друга детства.

– Сашок… – Пробормотал он, скорее констатируя себе, что не ошибся, чем обращаясь к старому знакомому.

– Ну ты и откормился, брат, еле признал тебя. Пойдем, посидим где, тяпнем по соточке, поговорим.

– У меня работа…

– Да не волк твоя работа, в лес не убежит. Такая встреча! Не гневить же судьбу?

– Ну, пойдем…

Нелепые откровения, братания навек, слезливая ностальгия по поводу безвозвратно ушедшего времени – мегагород привычно перемалывал миллионы судеб. Почти пустой ночной клуб радушно принимал всех, создавая иллюзию душевного комфорта, в котором так тянет на признания и высокие слова.

Сашок болтал без умолку, бестолково перескакивая с темы на тему и торопясь похвастаться своими успехами. У него был свой магазинчик стройматериалов где-то за кольцом, на большой трассе. Торговля кирпичами и досками позволила ему отстроить дом неподалеку от самого магазинчика. Не так давно Сашок женился на одной из местных красавиц, и вскоре должен был стать отцом, и вроде бы мальчика.

Пётр Иванович вяло, но веско козырял фамилиями знаменитостей, которые лично у него покупали кофе-машины и холодильники для баров. Квартирный вопрос Пётр решил благодаря матери, вовремя подсуетившейся и уболтавшей свекровь на то, чтобы её квартирка досталась внучку. В личной жизни у Петра Ивановича всё было шатко, девушки охотно заводили с ним знакомство, но быстро исчезали, каждый раз с новыми и глупыми претензиями. Но он, конечно, озвучил приятелю версию о том, что никак не может определиться с тем, какую из трёх влюбленных в него королев красоты выбрать в жёны.

Всё это было обычной пустой болтовней, и по мере накачивания алкоголем обоим мужчинам становилось всё тяжелее и ленивее дополнять житейские факты флёром успеха и процветания. Разговор замедлился и перескочил на общих знакомых. Точнее, на тех, чьи имена были смутно знакомы Петру Ивановичу, но не заговори о них Сашок, он бы, пожалуй, и не вспомнил, откуда их знает.

Динка играет на сцене столичного театра. Толян строчит статьи в научные журналы. Ярослава уехала конструировать светящихся зверьков за океан. Борька не получил нового звания, зато сделал серию фотографий жучков-паучков и отхватил приз известного журнала…

Петька кивал и поддакивал другу детства, вдруг ощутив холодную тяжесть имени, которое неизбежно должен был произнести Сашок. Имя ускользало, и в то же время вспыхивало в сознании яркими неоновыми буквами. Петька давно излечился от власти этих букв, и всё же не мог оставаться к ним равнодушным.

После паузы Сашок с надрывом в голосе выдал:

– А помнишь Рину?

Водоворот мыслей и воспоминаний засосал Петра Ивановича в полузабытое прошлое. И выкинул в терпкие, сладкие, кружащие голову вечера. Перед глазами поплыли яркие и бессвязные картинки лета…

Лета под знаком ведьмы.

Часть 1

1. Дорога в Лукогорье

Пишу тебе бесконечное письмо в никуда. Мне хочется с тобой поспорить. Хочется тебя увидеть. И хочется, чтобы ты когда-нибудь узнал об этом. Я не гордячка, Север. Совсем нет.

Петька увидел Рину самым первым. Ещё на остановке автовокзала. Стройная девчонка в простом платьице с небольшой джинсовой сумкой через плечо стояла возле лавочки и читала какой-то толстый фолиант. Книга была очевидно тяжёлой и неудобной, но девчонка не обращала на это внимания, лишь время от времени меняя руку, которой держала книгу.

Петька забыл о девчонке через полсекунды, как забываются все такие нечаянные встречи. Но в автобусе девчонка села рядом с Петькой. Оказалось, что она тоже едет в Лукогорье. Сама девчонка Петьку не заметила вовсе. Деловито затолкав сумку на полку, она плюхнулась в кресло и снова углубилась в чтение. Заглянув в текст книги, Петька решил, что девчонка – зануда и ботаничка. Мелкий текст и какие-то формулы наверняка относились к точным наукам.

Старый автобус тащился по пыльной загородной трассе, и Петька, равнодушно глазея в окно, начал прикидывать, чем же ему, такому взрослому и серьёзному пацану, заняться в глухой деревенской дыре.

Некогда Лукова Гора была процветающим поместьем, по слухам приносившим князю Дмитрию Петровичу Лукогорскому несметные барыши, на которые тот закатывал дорогущие вечеринки с фейерверками в столицах. Князь был доверенным лицом императора Александра Первого, исполнял какие-то секретные миссии в Европе, изрядно отличился в войне с Наполеоном. Но восстание декабристов загнало Лукогорского в эмиграцию. Сам князь не участвовал в восстании, и, в общем, даже не разделял идей заговорщиков, но ухитрился резко выразиться по поводу казни декабристов и попал в немилость нового императора Николая.

Проведя в Европе почти два десятилетия, Дмитрий Петрович скоропостижно скончался во Франции, оставив после себя изрядный бардак в делах. Тяжба за земли, поместья и особняки Лукогорского продлилась ещё пару десятков лет, и за это время поместье совсем обеднело. Отмена крепостного права лишила Лукогорье людей, массово рванувших в златоглавую столицу, к денежным карьерам дворников и горничных. А новый большой тракт, проложенный в самом начале двадцатого века в обход возвышенности, собственно и именуемой горой Луковой, оставил село и без скудных доходов от постоялых дворов и разной мелкой придорожной торговли.

В начале двадцать первого века Лукогорье жило в несколько десятков дворов, хозяйничали в которых старики и старухи, не желающие сниматься с обжитых мест. В деревне оставалось несколько фермерских семей, которым не было резона уезжать от земли-кормилицы, и некоторое количество людей, по привычке тянущих лямку деревенского бытия. На лето население села вырастало раза в три-четыре за счет приезжающих родственников, но в целом это не меняло картину обреченности Луковой Горы.

Некоторые надежды затеплились у сельчан с началом мощной застройки на лугу под горой, на землях разорившегося и выкупленного неизвестными столичными дельцами колхоза. Выросшие кирпичные монстры казались признаком новой жизни села. Но, увы, из двух десятков особняков до жилого состояния было доведено только пять, да и в тех обособленно жили нелюдимые и сплошь нерусские сторожа. А изредка наезжающие хозяева кирпичных монстров быстро составили о себе дурную славу – полным наплевательством на лукогорцев и их проблемы.

Петька ехал к родной тётке Оле. По настоянию родителей Ольга получила диплом экономиста, после чего вернулась в родную деревню и вышла замуж за первого парня на деревне – гармониста и забияку Семёна Сорокина. Родив ему трех сынишек подряд, Ольга зажила абсолютно счастливо и беспроблемно. Потребности «культурных жителей столицы» вроде походов в театры и посещений музеев она воспринимала с иронией, а материальные ценности рассматривала с точки зрения их целесообразности. Дом Ольга с Семёном срубили новый – большой и удобный, с достаточным комфортом. Детишки росли, росли, да незаметно и выросли – один другого здоровее и краше. Родная земля кормила вдоволь – так чего ещё желать?

Петькина мама Серафима относилась к сестре снисходительно, с высоты «образованного интеллигентного человека», но считала очень удобным то обстоятельство, что можно в любой момент спихнуть единственного отпрыска деревенской родне. Ольга относилась к ежегодным прибытиям Петьки примерно так же, как к таянию снега весной. Каждое его появление Ольга сопровождала ахами и вздохами, что «вот и Петюшенька приехал, надо бы банки перебрать, скоро пригодятся». Приезд племянника был своего рода приметой времени года.

Обычно Петька носился по полям и лесам вокруг Луковой горы, предоставленный исключительно самому себе. Пока он был маленьким, все деревенские развлечения вызывали у него искренний восторг, но теперь Петька полагал, что вырос из детских затей. Он смутно мечтал о подвигах, о путешествиях в неизведанные края и фантастические миры, и ему хотелось видеть рядом достойную команду сильных и крепких ребят. Мысль о том, что ему снова придется быть капитаном для Сашки и Толяна, не настраивала на подвиги. Скорее служила напоминанием: не забыть бы купить носовых платочков для этих хлюпиков.

Девчонка, пытаясь перевернуть страницу в фолианте, неловко повернула книгу и толкнула Петькину руку острым кончиком твёрдого переплета.

– Ой, извините, пожалуйста, я нечаянно. – В голосе было искреннее сожаление и раскаяние. – Простите, я совсем не хотела вам мешать.

Петька поморщился и, буркнув «ерунда», убрал руку с подлокотника. Девчонка закрыла книгу, неловко пристроила её на колени и уставилась в окно.

Ветерок из люка в потолке мягко теребил русые волосы девчонки, и прядки то открывали бледную шею девчонки, то прятали её. Петьку почему-то взволновало это нехитрое зрелище. Он искоса посмотрел на соседку внимательнее. Она заметила его взгляд и улыбнулась ему. Светло, широко и доверчиво.