Пять, восемь, тринадцать…

Оторвать дверь…

Зачем эта глупая дверь на меня упала?

Лицо и руки Редди залиты кровью. Сидит неподвижно.

– Уходи, Ладошка.

– Я тебя не брошу.

– Уходи!

Ноги. Надо вытащить ноги. Левая точно сломана.

Теперь подтянуть туловище к проёму.

Я знаю, что больно, потерпи.

То, что осталось от руки, собрать в кучу.

Ну же, давай. Раз, два, взяли. Раз, два, сама пойдёт.

Это Наташа в дурдом пойдёт. Сама. Может быть.

Раз!

Глупый Редди, зачем ты на меня упал?

Раз, два, три. Когти рви. Как хорошо, что Редди нацепил эту дурацкую куртку.

Раз, два. Трава. Хорошо, что здесь трава, а не гравий.

Раз. Это вам не адидас. Хорошо, что я в кроссовках.

Вроде продвигаемся, да?

Раз, раз, раз, свет погас. Какого чёрта? Какая гнида свет выключила?

Это я мордой в земле лежу. Вставать надо.

Потом я махала руками, отвечала на вопросы, называла номера телефонов. Меня трясло, я мыла руки в каком-то туалете. Я переоделась в рваный халат, мне сделали узи и рентген, сказали, что всё хорошо. Я переоделась обратно в окровавленные джинсы, я снова отвечала на вопросы. У меня взяли кровь. Мне дали несколько пластырей.

Семья Редди ждала в холле недалеко от операционной. У главной виновницы всех бед галактики не было права ждать в холле, и меня сразу же изгнали. Я сидела на банкетке в приёмном покое, положившись на милость медсестёр. Не знаю, сколько прошло времени, пока одна из них не присела рядом и не сказала, что операция закончена, состояние пациента стабильное.

Я встала и пошла домой.

14. Редди

Все знают, что Редди – моя первая любовь, мой первый любовник, и уж наверняка – мой первый муж, ибо сколько верёвочке не виться, а однажды мы набегаемся, остепенимся, поженимся и нарожаем кучу ребятишек. Собственно, что ещё нам остаётся?

Мы подружились ещё подростками. Отец ходил чинить проводку в отеле, которым владела мать Редди. Я помогала в роли принеси-подайки, а Редди болтался рядом. Слово за слово, шутка за прибауткой, и мы обнаружили, что можем общаться легко и непринуждённо. Он учился в другой школе, но жил неподалёку. И мы стали проводить много времени вместе, разговаривая, гуляя, проказничая. Но не забредая в вопросы разнополости.

Влюблялась я в других мальчишек. В спортивных, сильных, уверенных в себе капитанов. Увлекалась я часто, но ненадолго. Один избранник прямо на моих глазах съел козявку из носа. Другого стошнило после неудачной дегустации вина. Третий почесал брюки сзади, а потом потянулся к моей тетрадке. Я спасла тетрадку, начисто излечившись от желания красоваться перед грязнулей. И так далее.

После своего шестнадцатилетия я честно призналась Редди, что не чувствую в себе никаких порывов к тому, о чём говорят все вокруг. Меня не тянуло к мальчикам. Я не хотела обниматься с ними, мне вообще не нравилось, когда до меня дотрагивались. Я знала всё о сексе, я неоднократно подглядывала за развлечениями отца, я видела самые разные выкрутасы отдыхающих, но мне всё это казалось нелепым и бессмысленным.

Редди меня не понял, но поддержал. Сказал, что некоторые мальчишки из его школы очень даже впечатлены моей красотой. Наврал, конечно, но приятно. У самого Редди была другая проблема. Он знал всё о сексе, он хотел секса, но фигуристые девчонки, которые в его фантазиях бегали за ним и бросались в него трусиками, в реальности высмеивали все попытки Редди не то, что поухаживать, но хотя бы постоять рядом.

Обсудив всё хорошенько, мы решили помочь друг другу. То есть заняться сексом. Для чего же ещё нужны хорошие друзья?

В шестнадцать я была похожа на тонкого кузнечика с неловкими руками и слишком длинными ногами. Редди был колобком – плотным энергичным коротышкой на полголовы ниже меня. Мы оба были неопытны, но любопытны. И нам помогало здоровое чувство юмора. Не сразу, но у нас всё получилось.

Иногда детям надо только дать себе время вырасти. Однако это мы сейчас такие умные, а в шестнадцать казалось, что секс-поезд уходит, и мы на него явно опаздываем. Мы взяли и запрыгнули на подножку вместе. Хорошо, что тогда об этом никто не узнал.

Редди ушёл в армию. Он мог позволить себе любую отмазку, но хотел проверить себя. Он не просил его ждать, лишь разумно напутствовал, чтобы я была осторожной. Я пару раз попробовала секс с курортниками. Физиологические реакции срабатывали, но голова оставалась холодной, и от этого всё казалось скучным.

Фейерверк чувств накрыл нас с Редди, когда он вернулся. Вернулся статным, спортивным, уверенным в себе мужчиной, за которым сразу начали бегать легкомысленные красотки. Но и вместо кузнечика его встретила чувственная Ладошка, теперь уже на полголовы ниже, зато со всеми нужными женскими формами. Я хотела обниматься, целоваться и заниматься сексом хоть целый день.

Какое-то время мы были поглощены друг другом. Потом постепенно охладели и начали ссориться. Дошли до края, разошлись… и снова вернулись к разговорам, прогулкам, проказам, уже не путая секс и дружбу.

В пору расцвета нашей влюблённости чёрт дёрнул нас забраться на дорогую виллу очень важной персоны из правительства. Редди уверял меня, что отключил сигнализацию, что никто не узнает о нашем приключении на гигантском ложе под бархатным балдахином. Увы, кроме сигнализации на вилле оказался охранник, который перепугался и вызвал полицию. Полицейские первым делом запечатлели наши с Редди объятия под балдахином. В отчёт также попали ню-фото меня в наручниках, ню-фото Редди, лежащего у ног полицейских, да и вообще, много чего в тот отчёт попало.

Посмеявшись, начальник отделения нас отпустил. А заодно и прославил.

С аварией мы с Редди перешли на новый уровень славы. Один из федеральных телеканалов украсил свою недельную сводку происшествий коротким видео с нами в главных ролях. Безжизненное окровавленное тело. Плачущая окровавленная девушка. И сзади пылает всё, что только может пылать.

Этот ролик списали к себе в домашние альбомчики все наши друзья и знакомые. Мы же там так здорово получились. Редди так выразительно лежит. И я так трагически красива. Достойно увековечивания.

Все знают, что Ладошка и Редди – это навсегда.

Но как не хочется, чтобы это так быстро написали на нашем памятнике!

15. Песок и волны

Цифры. Числа. Спасительная математика. Буквы. Слова. Умная литература. Совместными усилиями всех других Наташек убить Наташку-нытика! Нет, не получается? Сильна, зараза. Подпиталась негативом.

Звонят в калитку. Принесло кого-то. А день утешения был вчера.

Рим протянул мне коробку конфет:

– Я узнал о происшествии. Помощь нужна?

– Нет, спасибо.

– Ты одна?

– И очень этому рада. Вчера орда сочувствующих сожрала весь мой запас продуктов.

– Давай. я привезу.