Муаровая жизнь

– Так как же мне говорить? – спрашивала ученица.

– Как подсказывает твое сердце, милая моя. Одесситы чувствуют свой город душой. Ведь не в море и не в красивых домах здесь все дело. Таких городов в мире очень много, уж поверь. Дело в людях, которые живут в нем, все дело в нас. И ты тоже можешь однажды стать одесситкой, если захочешь.

Янину притягивало все, что было связано с морем и этим самым замечательным городом на свете, городом, который подарил ей будущее.

– Я слышала, что среди прочих институтов в Одессе открывают медицинский. Я все узнаю. Яночка, ты готова превзойти своего учителя? – с улыбкой спросила Ольга Феликсовна по дороге домой.

В 1928 году Янина поступила в Одесский медицинский институт. Она была лучшей студенткой на курсе, ее всегда ставили в пример другим. Она по ночам прочитывала одну медицинскую книгу за другой, конспектируя в тетради. Ольга Феликсовна правильно указала ей путь. Будущая профессия полностью захватила девушку. Одну часть дня она жила в госпитале, вторую проводила в медине[1 - Медин (авт.) – краткое обозначение медицинского института среди студентов.]. Дома, на Ближних Мельницах, почти не появлялась. Она давно уже негласно среди персонала отделения хирургии была медицинской сестрой и выполняла обязанности не как санитарка. Заведующий отделением хирургии, зная ее безудержную страсть к сложным медицинским случаям, всегда ее вызывал. Но причиной их частой работы вместе была не только любознательность девушки.

Кирилл Эдуардович был не молод, ему было намного больше тридцати лет. От напряженной работы и ненормированного дня он выглядел старше своего возраста, волосы полностью были седыми, но всегда идеально уложены на пробор. Носил усы с проседью, которые любил в минуты раздумий поглаживать. Военная форма, белый халат поверх нее, всегда быстрая походка с ровной спиной, и его невысокий рост был окружающим незаметен. В операционной стоял всегда на помосте в лучах операционных ламп, возвышаясь над остальными. Всю свою жизнь посвятил медицине, спутницу жизни так и не нашел. С началом его профессиональной карьеры хирурга он полностью переселился в свой кабинет, освободив комнату в доме на Мясоедовской, чем порадовал соседей, которые, воспользовавшись случаем, сразу же ее заняли. Все человеческое было не чуждо Кириллу Эдуардовичу, он очень хотел разделить свои мысли и переживания с близким человеком, который бы понимал его с полуслова. Все его подчиненные, весь медицинский персонал понимал его как руководителя без слов, но это другое.

– Мы с Вами, как муж и жена, – улыбаясь, часто проговаривал Кирилл Эдуардович своей самой незаменимой сотруднице, на плечах которой лежала внутренняя организация всего хирургического отделения госпиталя. – Я без Вас жизни здесь не представляю, – шутя, признавался он ей в любви. – Вы моя «боевая подруга».

– Полно Вам, Кирилл Эдуардович, чепуху молоть. – Ольга Феликсовна не любила фривольности в общении и всегда на его шутки по поводу их «семейной медицинской жизни» отвечала колко.

Такую форму общения он позволял себе лишь с Ольгой Феликсовной, которая была его «правой рукой». Все это знали и не оспаривали, несмотря на то, что она даже не была доктором. С остальными заведующий был строг, заставлял ходить по струночке. Нередко в коридорах больницы можно было услышать его хрипловатый от курения голос, дающий наставления медперсоналу. В такой работе, как у него, ошибок быть не может, поэтому порядок ценил больше всего и добивался идеальности во всем. Этаж, где располагалось его отделение, всегда блестел от чистоты, а больные знали, что если Кирилл Эдуардович сказал так делать, то это неоспоримый закон, аксиома.

И вот вдруг его начали посещать мысли о женитьбе. «Старею что ли?» – подумал он и сам себе улыбнулся. Потом понял, что переживания одиночества возникли с момента появления в госпитале молоденькой девушки. В двадцатых годах, точно и не помнит, когда его «правая рука» попросила разрешения устроить на работу дочь. Он знал, что это неродной ребенок Ольги Феликсовны, как и то, что девушка полностью заменила ей дочь. Этого было достаточно, чтобы не отказать. Не знал он тогда, что эта миниатюрная и хрупкая девушка со светлыми глазами нарушит покой его души. «Она еще совсем юная, – подумал он, когда понял причину происхождения своих мыслей о супруге. – Она может меня не принять, и я более не смогу вернуться к этому разговору или того хуже, она перестанет приходить на работу», – в свободное время его голова теперь была занята лишь такими размышлениями. С каждым днем ему было все мучительнее находиться рядом с Яниной. Пока она проявляла лишь страсть к его профессии, пленив его сердце и мысли. «Неужели на свете есть женщины, так же любящие столь сложную специфическую работу? – думал хирург. – Не каждый мужчина в силах отстоять, сосредоточившись, в операционной многие часы кряду».

Конечно, вначале, как только Янина появилась в больнице, ни о какой операционной и не шла речь. Впервые Кирилл Эдуардович увидел ее, когда в кабинет, постучавшись, вошла Ольга Феликсовна, держа за руку светленькую стеснительную девушку, голосок которой дрожал при их знакомстве. После этого заведующий отделением и забыл о ее существовании на время. Кухня, куда решили определить на работу приемную дочь Ольги Феликсовны, располагалась в отдельном корпусе, в другой стороне от хирургии.

Военный госпиталь – одно из старейших учреждений Одессы. Он всего на три года младше самого города и начал функционировать в далеком 1797 году. В ХХ веке он занимал территорию около десяти гектаров, поэтому Кирилл Эдуардович и не встречал Янину, пока по просьбе Ольги Феликсовны не перевел ее дочку в свое отделение на освободившуюся должность санитарки. В ее обязанности входило убирать после операций и в палатах, помогать больным. Теперь они виделись чаще. С этого все и началось, с маленьких недолгих встреч в палатах, коридоре или операционной. Внутри него что-то происходило, когда он неожиданно встречался с Яниной. Ему хотелось сразу же взять ее за руку, прижать к себе и поцеловать. Она словно магнит притягивала и не отпускала его сознание. И вот он уже думает о ней, даже когда не видит. Всегда разговорчивый по своей натуре, не знал, о чем и заговорить. В голове целый рой мыслей при встрече, а на деле поначалу молчал, лишь водя рукой по усам. А ведь именно с Яниной ему хотелось говорить без остановки обо всем.

«Седина в бороду, бес в ребро. Тоже мне, жених выискался, так и до врачебной ошибки недалеко, – корил себя Кирилл Эдуардович, уговаривая бросить затею с отношениями. – Вдруг у меня это чувство мимолетное и пройдет так же быстро, как и возникло, а я девушке голову буду морочить? Всего лишь химическая реакция организма, выплеск гормона», – успокаивал он себя. Но чувство лишь крепло, словно вирус, поражая весь организм. Теперь нарушился не только его покой, но и сон, все свободное время мысленно он был с ней.

– Она поступила, – с радостью в голосе сообщила Ольга Феликсовна в один из летних дней.

– Очень рад за Вас. Скоро штат госпиталя пополнит великолепный доктор, – ответил немного с грустью Кирилл Эдуардович.

С грустью, потому что теперь о своих чувствах говорить нельзя, а предложение, которое он намеревался сделать девушке, тем более несвоевременно. Сначала она должна закончить институт, не отвлекаясь на мирское. Решил тогда еще немного пожить в придуманном мире, будто они уже супруги. Любил наблюдать за Яниной в работе и старался, чтобы она чаще находилась рядом. Когда он ее повысил и она начала свою работу в качестве медсестры, ее глаза загорались, видя тот или иной интересный медицинский случай. Этот ее взгляд его завораживал. Янина становилась словно одержимой, не боялась, как другие женщины, крови, не испытывала отвращения в операционной, а хотела знать все больше и больше, ее было не остановить. Поэтому становиться преградой на ее пути Кирилл Эдуардович не хотел, а выбрал роль учителя, что позволило им бывать подолгу вместе дни напролет. Иногда рабочая смена одного дня переходила в следующую. Обращаясь к Янине, всегда называл ее по имени и отчеству, чем показывал равность и паритет в отношениях, выказывал уважение. Девушке это очень льстило, но она понимала, что такое отношение заслужила лишь упорной работой. В беседе с руководителем всегда соблюдала субординацию и старалась вести беседы лишь по работе. Боялась показаться пустоголовой, как часто называла других девушек-болтушек ее приемная мама.

Когда Кирилл Эдуардович разрешил Янине первый раз присутствовать на операции, она в ответ, не поверив такому счастью, в эмоциях обняла его. Он же, от неожиданности, даже не обнял в ответ, хотя тысячу раз мечтал об этом и представлял, как это будет. Жизнь никогда не идет по написанному сценарию. Вы можете по многу раз проигрывать сцену жизни в голове, но на деле в самой жизни все сложится иначе.

Ольга Феликсовна, видя, что Кирилл Эдуардович неравнодушен к дочери, много раз заговаривала с ней на эту тему.

– Яночка, как тебе работается под руководством Кирилла Эдуардовича?

– Он превосходно все объясняет. Когда мы в операционной, мы словно одно целое. Мы отличная команда.

– Приятно это слышать, – порадовалась внутри таким словам Ольга Феликсовна.

– Он мне как отец.

– Константин может обидеться на такие слова, – улыбаясь, проговорила Ольга Феликсовна и продолжила, – наш заведующий – самый красивый мужчина в госпитале. На него засматривается весь персонал больницы. Я удивлена, почему он до сих пор холост.

– Тогда не все, – засмеялась Янина. – Не представляю его своим мужчиной, ну честно. Я вижу рядом с собой совсем другого человека.

– Мала, значит, еще. Ничего, подрастешь, мозгов наберешься, – сказала Ольга Феликсовна и обняла дочку. Больше на эту тему старалась напрямую не говорить. «Время покажет. Глупа и молода еще. Я ее наставлю на путь истинный», – думала Ольга Феликсовна. Теперь в разговоре ненароком и без навязывания старалась показать заведующего с лучшей стороны. У него-то и не было других, но напоминать об этом Янине решила как можно чаще.

– Янина Францевна, поступил мужчина средних лет с проникающим ранением в брюшную полость, колотым ранением кисти правой руки, многочисленными травмами и, возможно, повреждением внутренних органов.

В себя он пока не приходил, доставили на «скорой» в бессознательном состоянии. Заполните карту, и жду Вас в операционной. Медлить нельзя, – проговорил заведующий хирургией, выходя из кабинета. – Сегодня Вы за главную, мы так решили с Ольгой Феликсовной. Она Вам сегодня уступает больного. Переодевайтесь.

Янина зашла в операционную, где на столе лежал мужчина, подготовленный к операции. Над ним возвышался Кирилл Эдуардович в медицинской маске, держа руки в перчатках наготове, освещенный софитами и словно ведущий внутренний отсчет до старта. Вокруг медицинский персонал вел подготовку к операции. «Место поистине священное», – подумала, зайдя, Янина. И вот все на пару секунд замерли, Янина стояла напротив хирурга, по другую сторону лежащего мужчины.

– Приступаем. Случай серьезный, нужно срочно остановить кровотечение, – поступила команда главного человека в этом помещении. – Скальпель.

Глаза Янины зажглись внутренним огнем. В секунду из хрупкой девушки она превратилась в львицу, которая смотрит на бегущую лань. Кирилл Эдуардович, стоявший напротив, на секунду залюбовался ею. «Это после, сначала необходимо спасти жизнь», – вернул себя и свои мысли в операционную хирург.

Началась их совместная работа, словно единого цельного механизма. Команды от него и четкое исполнение от нее. Металлический звук медицинского инструмента.

– Ольга Феликсовна! – Янина бежала по коридору из операционной и кричала. Лицо раскраснелось от волнения и напряженной долгой работы, волосы выбились из-под медицинской шапочки, операционный халат развязался, глаза светились счастьем.

– Он умирал уже, но мы, мы, мы… спасли его! Кирилл Эдуардович разрешил мне самой наложить швы. Он просто чудесный человек.

– Умница, – она погладила рукой девушку по щеке. – Не страшно было?

– Нисколечко. Я бегу оформлять карту, – и Янина побежала дальше по коридору, поцеловав женщину в щеку.

«Вот и славно, – подумала Ольга Феликсовна и пошла по коридору в другом направлении, мурлыкая мелодию себе под нос. – Наконец-то Яночка одумалась».

– Я останусь с ним, – проговорила Янина, зайдя в палату, другой медсестре, дежурившей в ту ночь. – Иди, отдохни немного, я тебя позову, если что.

«Там, в операционной, я спасла его, я почти держала его сердце, – думала девушка, смотря на молодого человека, лежащего в палате. – Пока он так слаб, не могу его оставить». Она заботилась о нем больше, чем о других больных. «Наверное, это потому, что он первый мой операционный случай, в котором я принимала непосредственное участие, можно сказать, оперировала», – размышляла она о своей привязанности именно к этому больному. Когда он открыл глаза после операции и спросил, где находится, она была рядом и все ему объяснила.

– Что с Вами произошло? – спросила Янина.

– Не совсем все хорошо помню, кажется, их было трое или четверо, – безэмоционально ответил мужчина. – Вы мой доктор? – спросил он в ответ, немного с недоверием глядя на девушку в белом халате.

– Нет, я только учусь. Вас оперировал заведующий отделением, – скромно ответила она. – Совсем забыла, что не записала Ваши данные в карту, – спохватилась молоденькая медсестра. – Ваше имя?

– Терентий, – проговорил больной, слегка улыбнувшись лишь уголком рта на одну сторону, видимо, зная, как его имя действует на женский пол.

И был прав: Янина улыбнулась и сразу же покраснела. Записав дату рождения, поняла, что они ровесники.

В госпитале Терентий пролежал около трех месяцев. Больше всего пострадала правая нога. Ходил он плохо и только при помощи костылей. Все это время Янина заходила к нему в палату по поводу и без него. Все переживала: вдруг ему стало хуже, а ее рядом не было в этот момент.

Когда Янина шла по коридору с книгами в руках, а не как обычно с медицинскими картами, все больные знали, что пора идти в палату № 3. Так образовался негласный книжный клуб. Но спешила Янина лишь к одному слушателю, с которым у нее оказались одинаковые предпочтения в литературе. Ольга Феликсовна располагала большой библиотекой с хорошей и интересной подборкой различных авторов. Когда палата наполнялась слушателями, Янина раскрывала книгу, и начинался литературный вечер. Но свободного времени у нее обычно было немного, на небольшой рассказ, одну главу романа или несколько стихов, и снова пора бежать работать или учиться. И вот наступил тот день, которого Янина больше всего боялась.

– Меня выписывают завтра, – Терентий стоял перед девушкой невысокого роста в белом халате и говорил, смотря ей прямо в глаза. – Я очень благодарен Вам за свое спасение и за заботу. Другие медсестры поговаривают, что я обязан Вам жизнью, – он ненадолго замолчал.

«Мы больше не увидимся, – пронеслось у нее в голове. – Это последний день, который мы проведем вместе».

– Янина, я хочу сделать Вам предложение. Выходите за меня.

– Да, – ответила девушка, ни секунды не задумываясь. Она смотрела снизу вверх на высокого молодого человека. Не веря своему счастью, привстала на носочки, чтобы оказаться ближе к его красивому лицу. Закрыла глаза и поцеловала Терентия в губы.

И вот день, наступление которого она больше всего боялась, принес ей несказанное счастье.