Дитя пустоши. Книга вторая. Осколки

– Пятерых тварей. Потом лес попилили, сложили всё и поехали. Знаешь, привыкли ко всему. Это старожилы жалуются, боятся. Они жили в мирное время, когда были все блага для жизни, даже Интернет.

– Интернет фигня, это для ленивых, – махнул рукой Вадик.

– Да брось. Зато общаться можно со всеми, кто за тысячу километров от тебя.

– Что ты там, много наобщался? Это все развлекалово, хорошо хоть наладили производство. Говорят, жаль, бензина уже нет. Его из нефти делали в прежние времена, теперь гоним спирт для техники, хорошо старики молодых успели обучить механике и всяким наукам. А ты про Интернет. Помню, как вечно не хотел в школу ходить.

– Ну, да, – довольно улыбнулся Димон. – Мама потом за уши таскала, когда к нам домой учитель приходил жаловаться. – Он рассмеялся, весёлые воспоминания детства, как и тепло от печки, и горячий отвар, подняли настроение. – Знаешь, говорят, в некоторых городах вообще детей некому учить. Вот это плохо. Хорошо ещё читать умеют, писать, цифры складывать, а что-то большее уже недоступно.

– Если бы не война с зомби, всё было бы хорошо. Наверное, так и было бы. – Вадик допил отвар, ополоснул чашку и поставил на полку, посмотрев на часы. Сейчас не у каждого имелась такая редкость. Новые часы быстро выходили из строя, не хватало опыта в подборке механизмов или каких-то знаний.

По-настоящему хорошие часы делали белые люди из колонии Металлистов. Они обосновали город вокруг старого литейного завода и поставляли любые металлоизделия по всей стране. Жили металлисты неплохо, много оружия у них имелось в запасниках. Руду добывали, как – никто толком не знал. Говорили, что они каким-то секретом пользуются, но ничто не выходило из-за высоких стен Металлистов.

Красные с Фермы привозили им мясо на консервы в хорошие годы, как и Серые Рыбаки тоже из-за гор. Со временем красные «воскресили» заброшенный консервный завод. Он располагался вдалеке от троп мертвецов, и поэтому работа по восстановлению двигалась быстро. До холодов успели возвести стены, «колючку» натянуть, вышки поставить. А потом уже занялись обустройством колонии, куда переселилась половина красных из городка.

На Ферме места уже не хватало для всех, вот и решили «убить двух зайцев», и город расширить, и производство возобновить.

Димон натянул шапку до бровей, обмотал вязаным шарфом горло, выходя из теплого дома в метель, которая разыгралась не на шутку. Вадим, выскочив за ним, потянул друга за собой:

– Идём. На собрании будут печенья. Девочки обещали испечь!

– Уговорил, я вот только из-за печенья и пошёл, – буркнул Димон. – Смотри, сектанты Байки прикатили! – Он ткнул пальцем в двух крупногабаритных мужчин, проехавших по накатанной дороге между домами. Снегоходы сектантов Байков всегда отличались некой вычурностью – украшения из шипов, черепов и религиозных символов. Они были, как регалии в армии, чтобы сразу стало ясно, кто перед тобой, простой байк или сектант высокого ранга.

– Привет, мужики! – крикнул подбежавший Лерка Хлам, невысокий коренастый парень лет двадцати пяти. – Чё у нас, сектанты приехали? Освещать или просвещать будут нас?

– Ага, – кивнул Димон, – окроплять святой водичкой!

– Мальчики, прибавьте ходу! – прикрикнула Светка, соседка Вадика. – Опаздывать нельзя!

– Может, расстреляють? – саркастически усмехнувшись, спросил Димон, поправляя длинную чёлку, вылезшую из-под шапки. Светка фыркнула и, обогнав парней, ускорила шаг, бросив на ходу:

– Каким был, таким и остался, придурок!

– Надо же, меня Светочка обидела, – противно пропищал Димон, получив от Вадима по макушке.

– Иди давай!

– Да брось, Вадь, – буркнул Димон. – Строит из себя умную, знаю, что она за…

– Не стоит, – прервал его Лерка. – От баб одни заботы. Но и без них никуда. Слушай, у меня тут одна вещица появилась, как раз для спиртовара твоего подойдёт.

– Потом зайду, после собрания, – бросил Вадим, не хотел при Димке вести разговор. Сюрприз хотел сделать ему, тем более в связи с последними событиями голова занята только думами о странной женщине, похожей на инопланетянку.

За разговором и не заметили, как подошли к клубу. Здание почти не пострадало после войны, да и атака зомби не затронула эту часть Снежного города.

Электрические люстры под потолком Вергилий предложил заменить огромными канделябрами с подсвечниками. Свечи зажигали с помощью длинной нити, пропитанной спиртом, конец которой свисал почти до пола. Фитили свечек были соединены горючей нитью наподобие бикфордова шнура, чтобы облегчить задачу ответственному за освещение. Полное освещение в зале собраний производили редко, не чаще одного раза в месяц, на собрании о планах на будущий месяц. Вергилий считал ежемесячные собрания залогом процветания колонии, и большинство жителей поддерживали его.

Свечи отливались из соевого воска. А сою выращивали в Росах Анатомах и в Морском Перевале, хотя после нашествия бродячих зомби она подскочила в цене. Южный регион был больше всего заражён тварями, и доставку осуществлять стало сложнее.

В последние несколько лет сою начали выращивать в Пивзаводе и Зоне, но соя была у них мелкая, и качество страдало. Довольствовались старыми запасами, переплавляли огарки, а потом снова искали пути доставки. Так всегда.

Зимой, когда ночи становились длиннее, свечи горели, и люди пытались экономить. Кто-то предложил пустить в ход китовый жир, который начали добывать жители из Серых Рыбаков. Однако промышленное производство находилось в упадке, что делало его невыгодным для пропитания быстрорастущего городка, если говорить о Серых Рыбаках. Рядом с Финскими Болотами орудовали банды падших, и финны, как называли себя жители, специально добавив вторую букву «н» в названии, опасались перевозить большие партии жира. Сотрудничая с Зелёными Сектантами, они могли заниматься перевозкой, но либо не хватало желания, либо они были слишком трусливыми, чтобы продолжать торговлю. Финские Болота оставался самым закрытым городом. Даже Росы Анатомы и Морской Перевал оказывали содействие содружеству серых, белых, зелёных и красных, хотя «за глаза» их считали рассадником Человеческого Бешенства.

Несмотря ни на что, Человечество снова пыталось выживать.

Зал был заполнен до отказа, здесь помещалось около двух тысяч человек, но на самом деле набилось раза в два больше. Люди расположились в проходах на лестницах. Женщины держали на руках детей. Мужчины усаживали на колени жён, девушек, матерей. На задних рядах умудрились положить доски на спинки кресел, сделав дополнительный ряд. Правда, сидели, свесив ноги на плечи соседей, сидящих ниже, которые не протестовали, а внимали каждому слову Вергилия.

Его голос был слышен отвратительно, поэтому он призывал к всеобщему спокойствию, приложив руки ко рту на манер воронки.

Когда голоса стихли, и в помещении повисла долгожданная тишина, Вергилий поблагодарил присутствующих, рассказывая о причине, по которой собрал всех, кто смог поместиться в этом зале.

– Тех, кого не вместил клуб, прошу заранее простить меня, но думаю, они узнают обо всём из свежего выпуска «Вестника Снежного города».

Главный редактор «Вестника», Алекс, молодой мужчина плотного телосложения, поднял руку и, кивнув, поклонился Вергилию.

– Проходи на сцену, Алексей, для тебя есть работа, – махнул ему Вергилий. – Помощников бери!

Алекс, улыбаясь, протискивался сквозь толпу сидящих, выхватывая взглядом коллег: Нюту, Рекса и Павлина, которого на самом деле звали Павел.

Усевшись за столом, редакционная коллегия раскрыла тетради, сделанные специально для письменных целей. Производство бумаги в последние десять лет стало сложным, её делали кустарным методом в нескольких городах, где осталось старое оборудование. От многих ингредиентов пришлось отказаться, бумага теперь не радовала белизной, а была грязно-жёлтого цвета и несколько шершавая на ощупь.

Руководствуясь записями предков, почти в каждой колонии изготавливали чернила. Для производства использовали особый налёт на дубовых листьях – галлы. Следствие жизнедеятельности насекомых-вредителей. Так называемые чернильные орешки собирались в большом количестве, замачивались в уксусе на несколько дней, а потом смешивались с медным купоросом и смолой акации, которые предварительно растворяли в кислоте.

Основная химическая промышленность развивалась в районе Красной Звезды – это Зелёные Сектанты, и поселения около озера Ильмень, Серые Волки. Там чернила делали разных цветов, пытаясь восстановить метод недавнего прошлого.

Алекс что-то записал в тетради, поправил съезжающие на нос очки, а потом повернул голову налево, видя выходящую из-за кулис женщину в сером балахоне.

Когда на сцену вышла Ария, по залу прокатился ропот. Люди перешёптывались, без стеснения показывая в её сторону пальцами. Она ждала, понимая, что без этого не обойдётся, люди должны привыкнуть к ней. Ария жила в чужом мире, где была часто изгоем, и поэтому терпение не подводило её.

Она откинула со лба длинные волосы, подняв руку вверх, прося тишины и слова этим жестом. Народ понемногу успокоился. Приложив руку к груди, она поблагодарила собравшихся людей, поклонившись. Удивлённый ропот стал положительным ответом её присутствию и придал немного смелости.

– Здравствуйте, люди Снежного города, долгих лет и вёсен вам. Спасибо, что приняли меня, не отреклись от помощи! Многие, не зная меня, могут испытывать страх, но не спешите судить о человеке по его внешности, давайте определять друг друга по поступкам. Чтобы отбросить пустые слухи и кривотолки, я расскажу коротко, чтобы не задерживать вас, что я почти человек, точнее, модифицированная версия.

Тридцать лет назад я появилась на свет. Меня и сестёр, которые составляли оплот кровожадных белых тварей, как люди называли нас, производила на свет женщина, прошедшая модификацию машин с искусственным интеллектом. С помощью нас машины хотели уничтожить остатки Человечества, но их сценарий не смог воплотиться в жизнь. Мне всегда казалось, что наше существование обречено, и мы поступаем неправильно, убивая людей. Знакомство с некоторыми из них оказалось честью. Эти люди заменили утраченную семью, научив меня любить, верить. Только вместе мы смогли отключить главную машину – мозг. Он с маниакальной тщательностью искал пути истребления оставшихся в живых людей, которые и так были на волосок от вымирания. Но вера друг в друга спасла не только наши жизни. Вы спросите, для чего я говорю об этом?

– Да, – послышалось из зала.

– Нам не нужна твоя история!

– Мы сыты по горло легендами!

Ария примиряюще подняла руки.

– Я знаю, и я слышу вас, но чтобы понять мои слова, вы должны осознать, кто я. Ведь я наполовину человек, наполовину кибернетический организм, и микроскопические механизмы, называемые нанороботами, несутся внутри моих сосудов вместе с кровяными тельцами, питают мозг и другие органы, регенерируют ткани. Представьте себе, что внутри вас появились настолько маленькие роботы, которых вы не увидите, если не используете микроскоп. Вы не будете знать о них, тем не менее, нано механизмы день за днём, год за годом исполняют свою работу. Они приводят в порядок клетки, на ядерном уровне восстанавливая организм. Если вам кое-что непонятно, я могу поделиться своими исследованиями. Спасибо тем, кто неустанно крутил педали, чтобы в лаборатории был свет, и тем, кто привёл зомби для изучения. Знаю, вам не терпится услышать ответы, и если рассказывать быстро, то многое может показаться запутанным, но я постараюсь.

У меня возникли подозрения при осмотре раны Юры, сына Оксаны, – по залу прокатился гул, и Ария увидела приподнявшуюся женщину, которая помахала ей рукой. Спасение сына сделало её союзником. Ария приложила руку к груди, поклонившись Оксане, и продолжила:

– Увидев нано кровь на ране мальчика, я предположила, что вирус Человеческого Бешенства не простое заболевание, и вообще это не болезнь, а спланированный захват территорий и истребление поднявшегося из пепла Человечества. Машины не захотели так просто уйти, они оставили частицу себя, чтобы потом поместить в человека, ставшим новым оружием массового уничтожения. Не буду вдаваться в подробности, как это могло произойти, теперь способ заражения уже не имеет значения. Если нанороботы внутри меня настроены на созидание и восстановление, враждебные механизмы, попавшие в кровь обычного человека, должны были превратить людей в монстров, пожирающих себе подобных. Вы не можете их убить. Даже выстрелом в голову, как вам кажется.