Детектив для уютной осени

– Стараюсь, – прохрипел он.

– Завидую вам, – сказала Лючия. – Я ни на что подобное не способна. Самое большее – утренняя прогулка. Ночью была буря. Вы слышали?

– Слышал.

– И так похолодало!.. Мне пришлось спуститься вниз, разбудить прислугу и попросить второе одеяло.

– Разве в вашей комнате нет камина?

– Есть, – живо ответила Лючия. – Но не стану же я сама его разжигать! Да еще среди ночи!..

– То есть у вас камин не горел, – констатировал Меркурьев.

– Да нет, что вы. А вы затопили?

– Он сам зажегся.

– У вас электрический?

– У меня мистический, – пробормотал Василий Васильевич. – Не обращайте внимания.

– Вы не знаете, куда делась девушка? У которой пропало колечко?

– Понятия не имею, – ответил Меркурьев мрачно. Он вообще мрачнел с каждой минутой.

Значит, не все камины в доме оборудованы поджигом, так получается? Не все, а только некоторые, например в его комнате! И про Кристину он позабыл, а теперь вот вспомнил. Она же пропала! Бессель ночью сказал: найдите девушку!..

– Зачем она вам понадобилась? – не очень-то вежливо поинтересовался Василий Васильевич.

Лючия посмотрела на него с удивлением.

– Я хотела узнать, нашла ли она свою пропажу. Ведь нехорошо, когда в гостинице воруют! Вдруг кольцо на самом деле украли?.. Или девушка совсем уехала?

– Я не знаю. Спросите у хозяина.

Лючия посмотрела на него с негодованием.

– Я спрошу, – молвила она холодно. – Хорошего вам дня.

Сапожки на каблучках рассерженно протопали по брусчатке, Лючия сложила зонт и пропала за дверью.

Меркурьев проводил ее глазами.

Где он станет искать Кристину? Как ее искать? И зачем?

Повздыхав, он вернулся в дом, принял душ, развесил мокрую одежду на батареях – комната моментально стала выглядеть как общежитие для рабочих в Бухаре, – оделся и постучал Муре.

– Кто там? – сонным голосом спросили из-за двери, и Меркурьев велел:

– Открывай!..

Она появилась на пороге – волосы всклокочены, на щеке след от подушки, глаза не смотрят, в руке коричневая обезьяна.

– Который час? – пробормотала Мура. – Ты что, с ума сошел?.. Я сплю, у меня температура!

И, бросив его на пороге, она вернулась в комнату, забралась в кровать и с головой накрылась одеялом.

Василий Васильевич вошел, цепким взором охватил комнату – камин не горел, лишних одеял не наблюдалось, – и сказал:

– Вставай, пойдем завтракать. Голова болит?

– Я не хочу, – проговорила Мура из-под одеяла. – И голова не болит. А может, болит, я еще не поняла.

– Я сюда принесу, – не отставал Василий Васильевич. – Что ты хочешь? Апельсинового сока?

– Спать я хочу, – сказала Мура и откинула одеяло. – Слушай, с кем ты разговаривал полночи?

– Я?! – поразился он.

– Еще так громко, ужас. Я несколько раз просыпалась и все время слышала разговор. Кто у тебя был? Опять этот Саня?

– Фридрих Вильгельм Бессель, – бухнул Меркурьев. – Двухсот двадцати лет от роду. Он притащился сюда за Кантом, а Кант явился на твой зов.

Мура глядела на него расширившимися глазами.

– Что уставилась? – грубо спросил Василий Васильевич. – Я тебе говорю как есть.

Встал на четвереньки и полез головой в камин.

Камин как камин. Огнеупорные кирпичи, судя по цвету, очень старые. В дымоходе отдаленно гудит ветер, и оттуда сверху слегка тянет гарью и дождем. Кованая решетчатая подставка на коротких чугунных ножках, чтоб ссыпалась зола, на подставке три сухих полена. Меркурьев подергал медную рукоятку дымохода. Заслонка с грохотом открылась и закрылась.

Никакого автоподжига, никаких жульнических приспособлений – это был честный и прямолинейный камин.

– К тебе приходил кто-то из… них? Из тех?..

– А? – Меркурьев оглянулся.

Мура стояла рядом с кроватью, завернувшись в одеяло. Вид у нее был ошалелый.

– Главное, я ничего такого не делал, – пробормотал Василий Васильевич. – Водку не пил, косяк не забивал. А Бессель явился!

– Что он сказал? – требовательно спросила Мура и взяла Меркурьева за плечо горячей рукой. – Он должен был что-то сказать, раз уж пришел!..

– Сказал, что его могилу потеряли и теперь ищут всем городом, – буркнул Василий Васильевич. – Еще признался, что в джинсах удобней, чем в шейном платке и панталонах.

– Вася!..

Меркурьев вскочил.