Детектив для уютной осени

Он подошел и прочитал:

«Философ не испытал в жизни ни сильных радостей, ни сильных страданий, которые приносят с собой страсти. Его внутренняя жизнь всегда находилась в состоянии равновесия… В глазах современников Кант представлял образец мудреца…»

– А Бессель сказал, что ничего подобного, – так же громко продолжал Василий Васильевич. – Он вообще признался, что в университете считал философию лженаукой!..

И прислушался. Ничего не происходило, даже подвеска не звякала.

– Не хотите, как хотите, – пробормотал Василий Васильевич, захлопнул книгу и сунул ее на подоконник. – Постой пока тут.

Кто может с ним играть? Кто его дразнит? Кристины со вчерашнего дня в доме нет. Мура-Антипия уходила на маяк, и оттуда он ее почти на руках принес, точно не она!

Тогда кто? Лючия? Софья? Меркурьев был уверен, что таким образом ставить его в тупик может только женщина.

Он зашел в свой номер, разыскал клей и спирт и постучал к соседке.

Мура сидела возле окна и смотрела на улицу. Выражение лица у нее было странное.

– Ты чего? – удивился Василий Васильевич.

– Я думаю, – сказала она, и больше Меркурьев к ней не приставал.

Он разложил на салфетке тюбик, спички и пузырек со спиртом, в ванной, оглядевшись по сторонам, добыл пару ватных дисков и устроился клеить богдыхана.

Когда в дверь постучали, он крикнул:

– Войдите!

Мура даже не шевельнулась.

Нинель Федоровна внесла уставленный поднос, поставила его на стол и первым делом пощупала Мурин лоб.

– Ты температуру мерила?

Та посмотрела так, словно ее не узнала.

– Есть, но невысокая, – не обращая внимания на странную Муру, продолжала Нинель Федоровна. – Вася, я там вареньица положила в маленькую баночку, малинового. Пусть она с чаем выпьет, а потом сразу под одеяло! Верное средство, температуру снимет как рукой. Слышишь, Вася?

– Слышу. – Меркурьев спиртом протирал голову богдыхана. – Нинель Федоровна, вот эта штука где стояла?

Она подошла и посмотрела.

– Это не наша, – сказала она уверенно. – А где ты ее взял?

– Нашел, – буркнул Василий Васильевич.

– Да и бросил бы там, где лежала. Еще клеить ее!..

– Точно она не из дома?

Домоправительница еще раз посмотрела.

– Надо у Вити спросить, может, с чердака или из подвала. Я там порядок давно не наводила!.. Побегу, некогда мне.

– Нинель Федоровна, если Кристина объявится, сообщите мне! – вслед ей крикнул Меркурьев.

Он приставил голову богдыхану, придержал, сильно нажимая, отпустил и полюбовался своей работой. Голова села крепко.

– Давай завтракать. Или ты в астрале?

Мура оглянулась и сказала про богдыхана:

– Господи, еще и голову приделал! Что он тебе покоя не дает?!

– Посмотри, он как новый. Нет, даже лучше нового!..

Мура подошла к столу, откинула с подноса салфетку и потянула носом.

– Ничего не чувствую, – пожаловалась она. – Когда не пахнет, есть неинтересно.

– Придется поесть, – тоном собственной бабушки сказал Василий Васильевич.

Он налил себе кофе – большую кружку, – Муре заварил чаю, разболтал в нем полбанки малинового варенья и принялся за яичницу. Мура ковыряла ложкой золотистую пшенную кашу.

– Что у нас есть, – начал Василий Васильевич. – Первое, труп. Ванюшка свалился с маяка. Все двери в доме были заперты, следовательно, кто-то видел, как он вышел, и дверь за ним закрыл. Но никто не признается.

Мура посмотрела на него и кивнула.

– Второе. На верхней площадке маяка ты нашла фонарь. Ванюшка шел с фонарем, следовательно, к походу готовился. Друг Саня уверен, что Ванюшка просто рисковый пацан, любит шалости и в этот раз тоже шалил, но неудачно. Фонарь Саниным выводам противоречит.

– Согласна.

– Третье – у Кристины пропал изумруд. Двери у нас никто не запирает, кроме меня, изумруд мог взять кто угодно. Или она сама его потеряла.

– Нет, – перебила Мура, отхлебывая чай из варенья. – Не потеряла.

– Откуда ты знаешь? А, от Канта с Бесселем, да? Ну хорошо, пусть его украли, а не потеряла. Вокруг изумруда какая-то непонятная возня. Лючия сразу сказала, что это не драгоценный камень, а подделка, Бессель сказал, что мы должны его найти, еще я слышал разговоры в коридоре, тоже про камень. Кто там мог разговаривать, я так и не понял.

– Мало ли кто, – туманно заметила Мура.

– Но их интересовал изумруд, – повысил голос Василий Васильевич. – Четвертое – Саня и Кристина куда-то провалились. Куда, непонятно. Или она все же сама спрятала перстень, или Саня его украл и решил уехать от греха подальше.

– В том, что он столкнул друга, ты его не подозреваешь?

– Нет, – сказал Василий Васильевич твердо. – Хотя я думал об этом. Смотри: если Ванюшка собирался ночью на маяк, значит, вряд ли он был сильно пьян. Он даже фонарь приготовил, дошел и по лестнице влез! То есть до положения риз он явно не набрался. Выпили они порядочно, мягко говоря. Виктор Захарович вел учет выпитого. Значит, налегал один Саня. К ночи он на ногах не стоял, кое-как добрался до отведенной ему комнаты и там упал замертво. Утром мы все его видели в столовой. Такое похмелье не сыграешь!..

Мура внимательно слушала, жевала кашу.

– Пятое – вот эта штука, – Меркурьев показал на богдыхана, который ласково улыбался глазами-щелками. – Кто и зачем положил его тебе в кровать?