Табула Раса

Синельников едва не задохнулся от возмущения.

– Ни конец света, ни окончание солнечного цикла отражённого в календаре майя, ни предсказания Нострадамуса или бредни создателей голливудских страшилок, короче никакую антинаучную ахинею, я даже обсуждать не хочу, – крикнул он сердитым фальцетом, потом перевёл дух и спросил, – а где у нас была вторая машина? Никто точно не знает?

– А зачем она вам? Она же в пыль провалилась? – Удивился Руслан.

– Да не могла она провалиться, – возразил профессор, – там глубины нет. Посмотрите на край дороги – вся травка на виду, даже низкие горец птичий и лапчатка гусиная. Да и щуп у меня нигде больше, чем на сантиметр не углубился. Так, что либо, Раскольниковский Форд нашёл себе какую-то ямку точно по размеру, либо…

– Что? – Испугано прошептал Борис.

– Либо он каким-то неведомым образом растворился в этой пыли. Понимаю, что эта гипотеза очень фантастическая, но ничего больше на ум пока не приходит. Ладно, дел у нас с вами много, давайте двигаться вперёд. Только лучше держаться поближе к краю дороги. Не стоит судьбу искушать.

Искушать судьбу никому не хотелось, и все, как по команде, свернули на обочину и дружно потопали по ней.

* * *

Вторая группа, состоявшая из полковника Сосновского, Раскольникова-старшего, Артёма, Андрея, Ларисы Синельниковой и её верного спаниеля Лорда, тем временем двигалась по железнодорожной насыпи, припорошенной той же пылью.

Если состав первой группы ни у кого сомнений не вызывала, то при формировании второй группы возникли некоторые разногласия. Мужчины ни в какую не хотели брать с собой в разведку Ларису, мотивируя это тем, что дело предстоит трудное и, возможно, опасное, и девушке лучше оставаться дома. На что Лариса, тоном, не допускающим возражений, заявила, что от неё, как от химика-профессионала, в разведке толку будет больше, чем от всех остальных вместе взятых, и что пеших переходов она не боится, так как с детства приучена отцом к дальним походам. А лучше было бы обсудить целесообразность участия в разведгруппе Андрея Николаевича, который непонятно какие травмы получил в момент катастрофы, и какие могут быть последствия этих травм. Тут окрысился Белокопытов и заявил, что, во-первых, он чувствует себя замечательно, а во-вторых, в отличие от всех остальных, за спиной которых остаются семьи, он человек совершенно свободный и может отправляться куда угодно. Полковник Сосновский попытался волевым решением избавиться от обоих, но к своему величайшему изумлению выяснил, что, ни профессорская дочка, ни прораб его совершенно не боятся. Полковник плюнул, и зашагал вперёд. За ним потянулись и остальные.

* * *

Приступила к своей миссии и группа «животноводов», сопровождаемая Агатой и Гоблином. Агата решила, что такое серьёзное дело без её пригляда проводить нельзя, а Гоблин увязался из чистого любопытства.

Валерка с Санькой плелись в хвосте. Они с куда большим удовольствием пошли бы в разведку с профессором или Валеркиным отцом, но полковник категорически запретил сыну даже думать об этом. А тут ещё профессорская жена Алевтина Игоревна подлила масла в огонь и заявила, что для неокрепшей подростковой психики уже увиденное может оказаться фатальным, а дополнительные впечатления могут окончательно сломать мальчиков. Понятно, что после такого и Наталья Павловна, и Марина Александровна хотели сыновей вообще дома запереть. Хорошо, хоть к коровам отпустили.

Полина же, в отличие от ребят ничуть не жалела, что пошла в коровник, а не в разведку. С её точки зрения, помочь несчастным животным было куда важнее, чем таскаться по проклятой пылище.

Варька и Таня, шагая впереди всех, обсуждали, как именно будут решены две основные задачи, а именно открывание запертого коровника без ключа и укрощение страшной собаки.

Валерка, услышав чириканье девчонок, вернулся и подобрал кусок арматуры, при помощи которого были освобождены невольные пленники разрезанного БМВ, рассудив, что для выполнения хоть одной задачи, это орудие подойдёт.

Замок на воротах коровника оказался огромным.

– Ничего себе, – удивился Даниил, двумя руками дёргая огромный замок, – где это фермер достал такую цацку. Я таких огромных и не видел никогда.

– Да уж, замок такой, что на двери алмазного фонда вешать можно, – сказала Кристина, – как хозяин сам-то с ним справляется?

Тут Валерка выступил вперёд и молча протянул арматурный прут.

– Молодец, – похвалил его Даниил, – верно мыслишь.

Он просунул железку в дужку замка и навалился всем телом.

Замок даже не скрипнул.

– Валерка, помогай! – Прокряхтел Даниил.

Валерка повис на арматурине.

Безрезультатно.

И только когда к ребятам присоединился Санёк, замок удалось победить. Сам замок устоял, но отвалилась приваренная проушина.

Тотчас из глубины коровника раздался такой лай, что всех «животноводов» как ураганом разметало по окрестным кустам. Замешкалась только Вера Кирилловна. В глубине души она тоже была бы рада отступить, но как-то растерялась, а остальным участникам операции её поведение показалось совершенно естественным – она, же сама утверждала, что с любой собакой может найти общий язык. Ну и, как говорится, флаг вам в руки, сударыня. Агата, обмирая от ужаса, осталась рядом с хозяйкой.

Тяжёлая воротина распахнулась под ударом мощных лап, и из коровника вылетело такое чудовище, что Агата с жалобным писком поспешила укрыться за углом. Веру Кирилловну вид охранницы коровника лишил остатков мужества. Псина была размером с телёнка, а недвусмысленно приподнятая верхняя губа являла взору набор замечательных орудий убийства.

Самое ужасное, что ещё при подходе к коровнику, Гоблин взял заячий след, и умчался в неизвестном направлении. Вера Кирилловна осталась со смертельной опасностью один на один.

Осторожно отступая на ватных ногах, она жалобно пропищала:

– Ну, что ты, лапочка, не бойся. Всё хорошо.

И тут произошло неожиданное.

Дело в том, что фермер, запугивая всех свирепостью своей собаки, пытался скрыть страшную тайну – роскошная по всем статям собака оказалась бракованной. Не было в ней должной свирепости, как ни бился с ней хозяин, не смог пробудить в ней злобы. К тому же, несмотря на внушительные размеры и великолепные зубы, кавказка была ещё почти щенком. Бедняга так настрадалась ночью в тревожной неизвестности, и когда появилась эта женщина с ласковым голосом, так похожим на голос хозяйки, собака решила ей пожаловаться на пережитые страхи. Она тоненько по-щенячьи взвизгнула и попыталась поставить свои могучие, как у медведя лапищи на плечи своей спасительницы. Ноги у Веры Кирилловны подогнулись, и она упала прямо во вчерашнюю коровью лепёшку, а кавказка принялась азартно вылизывать лицо женщины. Барминцева, пытаясь хоть как-то увернуться от горячей слюнявой ласки, вспомнила выражение: «собака страшная – залижет до смерти».

Самое обидное, что все, кроме самой Веры Кирилловны, разумеется, нашли поведение сторожевой псины забавным.

А кличка Лапочка так и прилипла к огромной овчарке, тем более, что лапочки у неё были весьма заметными.

Гоблин, вернувшийся наконец с неудачной охоты, пришёл в восторг от новой подружки и после ритуального обнюхивания и махания хвостами втянул её в игру, а Агата, так и не решившаяся приблизится к страшной псине, тоскливо поскуливала в кустах от обиды на его предательство.

После «победы» над суровой охранницей коровника можно было приступать к основной части спасательной операции, а именно к кормёжке и дойке, но беда была в том, что никто из «животноводов» не знал толком, как и в какой последовательности это стоит делать.

Только Варя и Полина, с самого начала решившие взять шефство над лошадьми, действовали более или менее осознано. Как только они вошли в коровник, Варя углядела висящую на стене упряжь. Сняв с гвоздиков недоуздки, девочки отправились разыскивать лошадей, чтобы вывести их на лук пастись. Они шли, заглядывая во все загоны, и вдруг к ним через деревянную решётку высунулась замшевая чёрная мордочка. Полина

заглянула в загон и взвизгнула от восторга.

– Ой, Варька, здесь телятки! Какие хорошенькие!

Варя мигом вскарабкалась по решётке, и, взглянув на телят, предложила:

– А давай мы и над ними шефство возьмём. А то в этой суете про них наверняка забудут, а телятки такие милые.

Данила, Валерка и Санька тоже нашли себе дело. Они занялись осмотром инвентаря, рассудив, что кормить, поить и доить всю эту живность, а, главное, выгребать вонючий навоз – не мужское дело.

Таня, заглянула в одно из стойл, увидела там огромную, как гора корову, и решила, что с этим чудовищем ей, девятилетней горожанке нипочём не справиться. И вообще, она привыкла к молоку в пакетах. Поэтому, девочка решила покормить кур. Найдя в одной из боковых комнатушек мешки с зерном, Таня нагребла его в ведро и, выпустив кур на выгульную площадку, стала горстями разбрасывать угощение.

Вера Кирилловна и Кристина тоскливо переглянулись. По всему выходило, что всё остальное придётся делать им вдвоём.

– Ох и влипли мы с вами, тётя Вера, – вздохнула Кристина.

– И что мы будем делать?

– Ну, начнём потихоньку доить, а дальше посмотрим, – пожала плечами Кристина.

– А сколько здесь этих коров? – Спросила Барминцева.