Всё равно мы будем

Сразу после завтрака ей убежать не удалось: девушка-гид собрала группу в светлом зале храма, чтобы путешественники могли задать свои вопросы монахам из монастыря и узнать о традициях разных школ буддизма.

Настоятель, суровый и отрешенный, появился на минуту и представил своего ученика, молодого послушника. Затем исчез, а молодой человек, восторженно сверкая глазами, начал лекцию о дзене. Он рассказывал притчи одну за другой, артистично представляя всех патриархов дзен по очереди.

Все хохотали. Кроме Кати, которая сидела как на иголках, все время поглядывала на часы и слушала вполуха. Поскорей бы все это закончилось!

Послушник изображал медитирующего Бодхидхарму[5 - Бодхидхарма (440—528 или 536) – первый патриарх чань-буддизма, основатель учения чань (дзен).].

По легенде, однажды во время медитации патриарх невзначай заснул. В гневе на самого себя он вырвал собственные веки, которые позволили себе такую неслыханную дерзость – закрыться во время практики. На том месте, куда они упали, вырос чайный куст.

– Монахи пьют чай, чтобы не засыпать во время медитации, – послушник мелко засмеялся. – А вы теперь будете пить чай и думать, что это веки патриарха!

Он вынул из холщовой сумки куклу-неваляшку, похожую на матрешку.

– Это Дарума, – объяснил он. – По-японски это имя Бодхидхармы. Видите, у него нет ни рук ни ног. Говорят, он так долго медитировал под деревом бодхи, что у него отнялись все конечности.

Лектор опрокинул Даруму, но решительный патриарх мгновенно выпрямился.

– Джинсейвананакороби, йа-оки, – пропел послушник. – Это значит: «Жизнь человеческая – семь раз упал, восемь встань». Дарума – символ непреклонности и способности не унывать и подниматься после каждой неудачи.

Римма легонько толкнула Катю в бок:

– А у нас тоже ванька-встанька есть. Интересно, это влияние Японии? Как думаешь? – Римму интересовало все в жизни, в том числе и межкультурные связи, но Катя вяло пожала плечами. Она уже изнемогла от ожидания.

Выражение лица у куклы было суровое, даже слегка дикое, а вместо глаз – два огромных пустых кружка.

– Дарума помогает исполнять желания. Напишите свое желание на бумажке и нарисуйте Даруме один глаз. Если за год желание исполняется, то рисуете и второй. А если нет, – послушник снова мелко, как будто украдкой, чтобы не разгневать патриарха, засмеялся, – сжигаете Даруму и покупаете другого. После лекции можно будет у нас приобрести … – Он достал из сумки еще несколько кукол разных размеров.

Лекция продолжалась еще час, и за это время Катя совсем обессилела. До нее долетали только какие-то обрывки фраз. Послушник стрекотал и сыпал цитатами: «Дзен это созерцание», «Есть только настоящий момент», «Если сидишь – сиди. Если идешь – иди. Главное – не мельтешись попусту». Вся эта мудрость пролетала мимо Кати. Ум ее, как бешеный волк, рыскал в воспоминаниях о вчерашнем дне, желая найти пищу и насытиться. Он хотел немедленно бежать на поиски пещеры. Быть в настоящем моменте ему быстро наскучило.

И тут до нее донеслось:

– Но были у нас и таинственные секты, о которых мы ничего не знаем, например, Фукэ. Монахи пустоты. По легенде, она была основана бывшим самураем и существовала с XIII по XVII век. Отличительными атрибутами монахов были бамбуковые флейты и специальные шляпы в виде корзины с прорезями, полностью закрывавшие лицо. Символически монахи это объясняли тем, что отрекаются от своего личного «я». Но, возможно, все гораздо проще. – Послушник оглянулся и перешел на шепот, словно делясь чем-то сокровенным: – Основатель секты Кусуноки Масакацу просто не хотел, чтобы враги знали его в лицо. Он многих погубил… Почему он после смерти своего господина не сделал ритуальный сэппуку, – послушник задумчиво возвел глаза к небесам, – мы не знаем…

Кусуноки!

Катя вздрогнула, как будто ее щелкнули по лбу. Сердце застучало быстро-быстро, и она снова испытала животный страх ребенка, который бежит, спиной ощущая приближающуюся смерть, и не в силах обернуться, чтобы посмотреть этой смерти в лицо.

Наконец лекция закончилась, все ринулись покупать себе куклу на счастье и Катя смогла выскочить из зала. Ей надо туда! Надо во всем разобраться! Надо спросить!

До камня, на котором она сидела, она добежала быстро, но потом на нее навалилась какая-то тяжесть. Она не знала, куда идти. Места казались чужими, незнакомыми. Она попыталась закрыть глаза и идти наощупь, как вчера, но чуть не упала и только разодрала коленки. В слезах от негодования и гнева на саму себя, она бросалась в разные стороны. Пробежит несколько шагов – не туда. Возвращается к камню – и новая попытка. И опять провал. Чувство упущенного шанса раздирало ее изнутри, а досада и отчаяние затмевали разум.

Растерзанная и опустошенная, голодная, усталая, она вернулась в гостиницу только к вечеру. Римма сидела на пузатом чемодане и пыхтела, застегивая молнию, которая никак не поддавалась. Чемодан, поглотивший все подарки, явно не собирался уступать и зиял огромным открытым ртом.

Римма посмотрела измученными глазами на Катю. А та – на нее.

– Чего стоишь? Иди помогай!

Катя уперлась коленкой в ребристую ткань, а Римма навалилась всем весом, но даже вдвоем они не могли победить ухмыляющийся чемодан. Из дыры на них бесстрастно глядело безглазое лицо Дарумы.

– Так, а это ж я тебе купила! – Римма вытащила игрушку и сунула ее Кате.

– Да зачем?

– Зачем, зачем! Пусть будет! Напиши желание какое-нибудь! Может, он тебе мужика нормального наколдует!

– Ты что?!

– Что, что… – пробормотала Римма, снова пристраиваясь на чемодане. – Да ни-что-о! – Она, собрав все силы, как ниндзя перед ударом, дернула молнию. Та взвизгнула и проехала необходимые три сантиметра. Римма по-боевому подула на взмокшую челку, дескать, знай наших, и довольно огляделась, как будто перед ней была аудитория восторженных поклонников. Но перед ней маячила только Катя, прижимая к сердцу Даруму, как ребенка, и растерянно моргая огромными серыми глазами.

– Ты что, уже собираешься?

– Уже? – хмыкнула Римма. – Так самолет в пять утра! Ты у нас совсем ку-ку? Корова…

– Как, завтра?!

– Ну.

Как в полусне, Катя сгребла свои вещи и не глядя сунула их комом в небольшую спортивную сумку. Сверху положила сурового неваляшку. Нет у меня никаких желаний, мрачно подумала она.

Самолет уносил ее домой.

Она открыла свой блокнот, прочитала фразу, написанную в путешествии:

«Древние греки знали три вида времени и называли их Хронос, Циклос и Кайрос. Как же соотносятся эти понятия с настоящим моментом, о котором говорит дзен?»

Она посмотрела на часы и дописала:

«Хронос бы сказал: Сегодня 12 мая 2008 года, 6-05 утра. Кайрос бы сказал: еще не время. Циклос бы сказал: все повторяется. А дзен бы сказал: сейчас».

Прошло тринадцать лет. Катя больше никогда не была в Японии.

Глава 5

Несчастье современного человека заключается в его отчужденности от самого себя и от себе подобных, от природы.

Человек осознает, что жизнь его проходит впустую и что он умрет, так и не прожив жизнь по-настоящему. Он живет в изобилии, но лишен радости жизни.

(Эрих Фромм, «Дзен-буддизм и психоанализ»)

– Блин, да выключи уже этот долбаный будильник! – раздался чей-то хриплый голос. Лео пошарил рукой справа от себя. Мягкое женское тело, обтянутое синтетикой. Грудь…

– Отстань! – недовольное движение плечом. – Дай поспать.

В голове гудело. Как ее зовут? И где они вчера так нажрались? И где, твою мать, этот чертов будильник? Острый пронзительный звук высверливал в мозгу дыру размером со вселенную. В нее падали все мысли, даже не успев оформиться. Как же хреново-то! Он потянулся через женщину к прикроватной тумбочке. Телефон должен быть где-то здесь. От нее пахнуло кислым запахом перегара. Как же ее, блин, зовут?

Нащупал телефон. Нажал на кнопку. Будильник, издававший мелодичные звуки Кумпарситы[6 - Кумпарсита (La cumparsita), танго, одно из самых известных произведений этого жанра, написанное в 1914 году.], показавшиеся Лео истошными, наконец-то заткнулся, и наступила блаженная тишина. На экране высветилось время: 13-00. И надпись. Буквы расплывались перед глазами, казалось, они играют с ним в пляшущих человечков, а он должен, просто обязан разгадать этот странный ребус, чтобы понять что-то важное в жизни. Наконец удалось сфокусироваться, и он прочитал: «Открытый урок».

Чё-е-рт! Он резко мотнул головой и застонал от пронзительной боли. Открытый урок! В 15-00, сегодня. Придут новые ученики. Надо быть в форме. Может, там и красивые будут? Мысли скрежетали как заржавевший маховик огромной машины, но эта последняя выскочила моментально. Она никогда не засыпала.