На третий взгляд, или Написанному верить!

–– Именно неуверенность, приправленная чувством вины, и препятствует исполнению наших самых заветных желаний, – с сожалением резюмировал магистр. – Но это так, к слову, – поспешно добавил он.

Я тотчас вспомнила, как эта особа бесстыдно висла на Игорёше, играя на его самых низменных инстинктах, и все мои сомнения сразу как рукой сняло.

–– Вообще-то я нисколько не раскаиваюсь в содеянном и считаю, что моя месть оправданна и справедлива – поделом ей: пусть не зарится на чужое, – окончательно расхрабрилась я.

–– А почему объектом мести вы выбрали эту женщину, а не своего мужа? – поинтересовалась Глаша.

–– Знаете, у моей дочери Наты есть своя собственная теория по поводу представителей мужского пола. Она считает, что каждый из них может быть отнесен к одной из трёх выявленных ею категорий: «мужчина-сынок», «мужчина-отец» и «мужчина-самец». Так вот, мой Игорёша – наитипичнейший «сыночек». Такие как он женщин не обхаживают и не завоёвывают: это несвойственно их природе – они охотно уступают это право противоположному полу. Время от времени у них, как у капризных детей, бывают попытки продемонстрировать свою псевдо-самостоятельность, но стоит только предоставить их самим себе, позволив хлебнуть чуток свободы, как они, тут же опомнившись, в страхе цепляются за «мамочкину» юбку. Поэтому я убеждена, что инициатива исходила от этой «цапли», а никак не от Игорёши: он, скорее, жертва соблазна, чем соблазнитель. Хотя это его нисколько не оправдывает, но несколько смягчает его вину, – охотно объяснила я.

–– По-моему, эта теория применима и к женщинам. А что – те же три категории: «дочка», «мамаша» и «самка», – заявила сметливая Глаша. – Верно ведь, Аристарх Аскольдович?

За магистра ответил неугомонный Аркаша:

–– Пр-р-рименима, пр-р-рименима! Пр-р-росто универ-р-рсальная теор-р-рия! Пр-р-ревосходно р-р-работает!

Он определённо начал мне нравиться, даже несмотря на его эксцентричность и всклокоченный хохолок.

–– Это хороший симптом, – одобряюще сказал магистр. – Ваше отношение к самой себе улучшается просто на глазах.

Я не уловила никакой связи между своей мыслью об Аркашином хохолке и его замечанием, но решила ничего не выяснять. Наверное, порядком утомилась от переизбытка новых впечатлений.

–– Вам действительно пора домой, – верно понял мой настрой магистр. – На сегодня более чем достаточно.

Я с ним полностью согласилась, но не успела сказать об этом вслух: снова стало темно, как в глухую полночь под толстым одеялом. Когда же очертания окружающих предметов начали незаметно проступать, я обнаружила, что стою перед дверью, где меня оставила улыбчивая девушка в клетчатых брючках.

Мой пресытившийся впечатлениями мозг наотрез отказался от всяческих комментариев. Меня уже волновало совсем другое: необходимо было успеть сочинить что-нибудь правдоподобное для Игорёши и срочно поймать такси. Не успела я об этом подумать, как прямо передо мной остановилось авто, сплошь расписанное впечатляющими рекламными цитатами.

–– Вас подвезти? – высунулся из окна мордастый парень в удивительно знакомой светло-коричневой беретке.

–– Вы случайно не телепат? – мрачно поинтересовалась я.

–– Я непьющий и некурящий, и на меня, между прочим, ни разу ни одной жалобы от пассажиров не поступало, – обиделся парень. – И зачем сразу оскорблять? Стараешься обслужить культурно и на уровне, а тебя – последними словами…

Я поняла, что в моих же интересах чистосердечно раскаяться и признать свою ошибку.

–– Простите, я не хотела вас обидеть, просто вы появились так неожиданно…

–– Что значит «неожиданно»? – ещё больше обиделся парень. – По-вашему, выходит, я должен был появиться с задержкой, чтобы заставить вас ждать? – Лицо его сморщилось, как у готового заплакать ребёнка. – Так что ли?

Я махнула рукой и молча влезла на заднее сиденье. По-моему, иногда лучше не оправдываться и обойтись без извинений, и сейчас именно такой случай.

В кабине приятно пахло зелёным яблоком. Рядом со щитком был прикреплён маленький плакат с красноречивым призывом: «Люди! Давайте жить душа в душу!». «Дельное предложение», – подумала я, но свою мысль предпочла не озвучивать.

–– Вот это верно! – буркнул себе под нос водитель – и машина тронулась с места.

В любом виде транспорта меня всегда чуточку укачивает, поэтому, чтобы как-то отвлечься, я обычно стараюсь задремать. Но на этот раз меня как будто отключили снаружи – я очнулась, когда парень гаркнул мне почти в самое ухо:

–– Приехали, гражданочка! Прошу с вещами на выход.

Только очутившись на улице, прямо напротив нашей парадной, и проводив ошалевшим взглядом пёстрое авто, доставившее меня до самого дома, я вспомнила о двух никак не связанных между собой, но одинаково странных фактах. Во-первых, парень не потребовал с меня никакой платы за проезд, а во-вторых, я хорошо помню, что не называла ему места назначения.

Пока я пыталась придумать всему этому хоть какое-нибудь убедительное и разумное объяснение, ко мне подошла наша соседка Зинаида Филипповна, дамочка средних лет, внешне не особенно примечательная и нигде особенно не работающая, но при этом умудрившаяся за последние два года трижды поменять всю обстановку в квартире. Она выгуливала на поводке свою задиристую таксу Афродиту, или попросту Фросю.

Вы, наверное, уже успели заметить, что вопросов у меня вечно больше, чем ответов – и мне ли угнаться за дошлой Зинаидой Филипповной?

–– Августа Яковлевна, добрый вечер, милочка, – приветствовала она меня своей неизменной змеиной улыбочкой. – Как вы чудно преобразились! Неужели на вас так благотворно повлиял уход с работы? А причёска!.. Можно узнать имя вашего мастера?

И как эта любопытная проныра выходит на информацию, которой даже в Интернете нет? Ну откуда, спрашивается, она вынюхала про моё сокращение? Не иначе, как у неё есть доступ к Хроникам Акаши!

–– Аристарх Аскольдович, – машинально ответила я, но, тут же спохватившись, добавила: – К нему очень сложно попасть, мне просто случайно повезло.

–– Понимаю, – ехидно поджала губы Зинаида Филипповна. – Но имейте в виду: для меня нет невозможного, стоит мне задействовать свои каналы… – И, засеменив прочь, она нетерпеливо дёрнула за поводок зазевавшуюся Афродиту.

–– Что ж, дерзайте, – не осталась в долгу я. – Буду рада, если ваши каналы сработают. – И вежливо помахала вслед обиженно тявкнувшей Фросе.

К счастью, никого из соседей я больше не встретила. Но всё же меня ожидал ещё один не слишком приятный сюрприз: на упорные и продолжительные трели дверного звонка, разносившиеся по всей квартире, никто не отзывался. Неужели Игорёша до сих пор не вернулся из ресторана? А мама?

Я автоматически взглянула на часы и обомлела: на них было пятнадцать минут седьмого. Что за бред?! Это что же получается – я вышла из дома десять минут назад?! Я вытащила из сумочки мобильник и едва не выронила его из рук: на экране насмешливо высветились те же самые злополучные цифры: 18.15. Но это было ещё не всё: с четырьмя замками, предназначавшимися бессердечному Игорёше, пришлось справляться мне самой. И назло ему я с ними справилась, причём с первой попытки.

Все домашние часы единодушно подтвердили показания моих наручных часов, но я решительно оставила всякие попытки найти этому артефакту рациональное объяснение, приняв самую убедительную и простую версию – обыкновенное чудо. А оно, родимое, предназначено вовсе не для абстрактных объяснений, а для конкретного использования. Я вот, к примеру, не знаю устройства даже простейшего калькулятора, но это не мешает мне им пользоваться. А разве мне доподлинно известно, как работают мои собственные мозги? Однако уже довольно продолжительное время я их вовсю эксплуатирую, не прибегая к помощи специалистов.

Усыпив такими мудрыми и своевременными рассуждениями свой пытливый и бдительный ум, терзаемый неразрешимыми вопросами, я с наслаждением постояла под горячим душем, с аппетитом поужинала, щедро напичкав себя калориями, потом с кайфом растянулась на диване перед телевизором и с удовольствием посмотрела смешную и трогательную французскую комедию с Пьером Ришаром в главной роли. В результате всех этих действий, а возможно, и по какой-то иной причине настроение моё приобрело несвойственную ему лёгкость и беззаботность, и я твёрдо и бесповоротно решила не позволить никому и ничему его испортить. Первую попытку сделала вернувшаяся от Регины мама.

–– Гутя, ты для кого столько еды наготовила? – ужаснулась она, заглянув на кухню. – Мы же за неделю это не осилим! Или ты вздумала устроить прощальный ужин для сокращённых сотрудников вашего сектора?

Я оценила её тонкий выпад, но не осталась в долгу.

–– А ты что, считаешь, что Регинин судак задумал навеки поселиться в твоём желудке, заполнив собой всё свободное пространство и не оставив места ни для чего другого? – парировала я, но, не дав маме выйти на новый виток словесной перебранки, тут же таинственно прибавила: – Загляни в мою сумку: там тебя ждёт сюрприз.

«Если сегодня день чудес, то нужно этим пользоваться, не сбавляя оборотов», – подумала я, сама поразившись собственной находчивости.

Женское любопытство взяло верх над всеми другими чувствами, включая врождённый родительский и приобретённый воспитательский инстинкты, и мама, секунду поколебавшись, с деланным равнодушием спросила:

–– А где твоя сумка?

–– На моей кровати, – притворно зевнув, в тон ей ответила я.

Когда спустя минуту она вернулась в гостиную, лицо её выглядело совершенно опрокинутым.

–– Как ты узнала, что я хочу её купить? – голос её дрогнул.

–– Интуиция, – скромно потупилась я, мысленно прикидывая, что мама могла обнаружить в моей сумке.

Долго ждать мне не пришлось – из маленькой бархатной коробочки она вынула брошку в форме корзинки с цветами и, полюбовавшись на неё, приколола себе на платье.

–– Мне подходит? – поинтересовалась она, явно рассчитывая на шквал комплиментов.

Я привычно изобразила безмолвное восхищение, картинно закатив глаза и с шумом втянув в себя воздух.