Матка

Она спускалась несколько минут и оказалась глубоко под землей. Постепенно глаза Вари привыкли к темноте, но когда ее ноги коснулись мягкого, как ей показалось, земляного пола, она не смогла определить размеры помещения, в которое попала. Она не видела также, есть ли здесь еще кто-нибудь, но чем внимательнее приглядывалась и прислушивалась к окружающей темноте, тем отчетливее ощущала чье-то присутствие. В подземелье все усиливался незнакомый густой, приторный запах. Варя осторожно нащупала край деревянного стола, потом – коробок спичек и свечу. Засветив огонек, она осторожно протянула свечу впереди себя и сделала несколько шагов. Свет выхватил поблизости незамысловатый деревянный стул, еще один… Внезапно Варя услышала какое-то стрекочущее ворчание, а потом огромное, в человеческий рост, белесое насекомое наподобие клопа, шевеля жвалами, бросилось на нее из темноты.

Дальнейшее Варя запомнила плохо. Насекомое больно укусило ее в грудь и повалило на пол. Свеча упала и погасла, Варя ничего не видела в темноте, но насекомое с громким чавкающим звуком кусало ее в плечи и шею и яростно царапало лапками. Варя почти не могла пошевелиться под накрывшим ее с головы до ног мягким брюшком и вскоре вся перемазалась липкой слизью, сочившейся из туши чудовища. Пока она задыхалась, пытаясь сбросить его, возникла жуткая боль в низу живота, и что-то твердое проникло внутрь. Варе показалось, что ее режут ножом. Насекомое принялось методично раздирать ее, причиняя такую нестерпимую боль, что через некоторое время Варя потеряла сознание.

К тому времени, как она пришла в себя, в комнате уже никого не было. Длинные глубокие царапины, покрывшие все тело, ужасно болели, к горлу подкатывала тошнота. Трудно было определить что-то наверняка, но ей казалось, что по ногам течет кровь.

Заставив себя перевернуться, Варя принялась ползать по полу, дрожащими руками ощупывая липкую от слизи землю, и через некоторое время ей удалось найти свечу, а потом, на углу стола, – спички. Вид собственного тела привел ее в ужас. Кофта висела клочьями, вся остальная одежда, порванная на лоскуты, валялась по сторонам, словно попала в миксер, а на бедрах расплывались синяки размером с дыню. Сжавшись от страха, Варя с мучительным усилием поднялась на ноги. К горлу снова подступила тошнота, но Варя справилась с приступом и, с трудом переводя дыхание, привалилась к столу. Все казалось каким-то бессмысленным. В углу комнаты она заметила яму, в которую, по всей видимости, уползло насекомое. Подниматься наверх не хотелось, да и не осталось сил – Варя чувствовала, что на лестнице у нее закружится голова и она снова свалится вниз. Даже если бы ей удалось добраться до поверхности, что она сделала бы одна, ночью, в лесу? Варя устало села за стол. Ужасно хотелось что-нибудь съесть или хоть чаю выпить. На какое-то мгновение у Вари мелькнула мысль, а не полезть ли в яму за насекомым – может, у него найдется что-нибудь съестное, но она отказалась от этой идеи. Поступить так значило самой превратиться в как бы насекомое.

«Сейчас опрокину свечу и сожгу здесь все», – внезапно подумала она и подняла голову. Эта мысль как-то придала ей сил. Она встала и протянула было руку, как вдруг резкая боль внизу живота словно переломила ее пополам.

Варя со стоном упала на колени. Спазм повторился, на этот раз с такой силой, словно в животе у нее поворачивали нож, и по ногам хлынул липкий поток белесой слизи, крови и гноя. Тягучий приторный запах, от которого у Вари сразу закружилась голова, заполнил комнату. Она откинулась на спину; что-то рывками шевелилось внутри нее, пытаясь выбраться наружу. Ее живот стал раздуваться, как опухоль; она почувствовала, как новый поток зловонной слизи хлынул ей на ноги; кости таза стали словно бы раздвигаться, ей даже казалось, что она слышит хруст поясницы, на нее накатил очередной приступ дурноты, а потом внезапно все кончилось.

Едва не теряя сознание, Варя попыталась отдышаться, но в комнате стоял смрад, казавшийся осязаемым и густым, как сироп. Уши резал какой-то совершенно потусторонний, неестественный визг. Повернувшись на бок и подтянув колени к груди, Варя взглянула в лужу вылившегося из нее гноя. На полу яростно извивалась огромных размеров гладкая, белесая личинка, скрипя упругими боками. Варя невольно отпрянула в сторону, угодив рукой в яму, из которой выползло первое насекомое. Вскрикнув, она вскочила на ноги и метнулась к стене, возле которой начиналась лестница наверх. Схватившись за железную скобу, Варя с ужасом следила за катающейся по полу личинкой, которая, несмотря на отсутствие даже подобия рта и вообще головы, непрерывно верещала леденящим пронзительным голосом.

Внезапно в ее визге Варе послышалось что-то пусть и безобразное, но все-таки человеческое, какая-то неизбывная тоска. Варе пришло в голову, что ведь это теперь, наверное, ее ребенок и, стало быть, ей придется до конца жизни заботиться о нем. Личинка, судорожно свернувшись в кольцо, кричала раздирающим голосом. В какой-то момент у Вари возник порыв, преодолевая отвращение, попытаться подойти и взять чудовище на руки. Но потом она бесповоротно решила, что ничего подобного в ее жизни не будет ни при каких обстоятельствах, никогда, какие бы доводы в оправдание этого ни приводились. Метнувшись в середину комнаты, она схватила стул и изо всех сил ударила им по личинке.

Ножки пробили белесые бока в двух местах, и из дыр хлынула смрадная слизь. Раненая личинка завизжала так пронзительно, что, казалось, воздух сгустился и задрожал; у Вари что-то лопнуло внутри головы, и она почти перестала слышать. Но она не позволила себе остановиться и, с усилием размахнувшись, снова ударила по личинке. Куски белесого мяса брызнули во все стороны, как суп. Варя колотила личинку до тех пор, пока на полу и на стене, к которой тушу отбросил очередной удар, не осталось только однородное бесформенное месиво.

Отдышавшись, Варя с отвращением отбросила заляпанный слизью стул. Голова раскалывалась, Варя чувствовала, что близка к обмороку. Упав на колени, она машинально наклонилась, и приторная белесая слизь ручьями хлынула у нее изо рта, из носа, из ушей. Варя думала, что умрет, но в конце концов все прошло; когда ее перестало рвать, она почувствовала себя лучше. Переведя дыхание, она почувствовала, что настало время уходить; Варя неловко, но торопливо поднялась на ноги, подбежала к лестнице и схватилась за скобу с намерением выбраться наверх, как вдруг заметила, что она в комнате не одна.

Возле стола задумчиво сидел красивый мужчина лет тридцати с длинными черными волосами. Варе показалось смутно знакомым его лицо, но она не могла вспомнить, где видела его раньше. Мужчина с любопытством рассматривал оставшееся от личинки белесое пятно, а потом перевел взгляд на Варю.

– Мое почтение, – произнес он. – Тебя голыми руками не возьмешь. – Мужчина поднялся из-за стола. – В награду за невинность сердца я освобожу тебя, – сказал он. – Ты забудешь меня и все, что здесь происходило. Но я оставлю для тебя подарок.

Он сделал неуловимое движение кончиками пальцев, руку Вари пронзила острая боль, и одновременно появилось ощущение, что из локтя вынимают какие-то иглы; Варя пошатнулась и…

…проснулась как раз в тот момент, когда тесный, нагретый солнцем автобус неспешно поворачивал к городу. Заторопившись, Варя выбралась со своего места, протиснулась мимо других пассажиров к двери и вышла на знакомой улице.

Тетя встретила ее как-то странно: бросилась к ней, как будто не ожидала увидеть, оглядела с головы до ног и затрясла за плечи с криком:

– Ты где была?! Ты что творишь?! Мать с ума сходит!

– А мы разве не на два часа договаривались? – удивилась Варя.

– Так третий день уже! – всплеснула руками тетя. – Тебя милиция ищет!

– Да ты что? – растерялась Варя. – Ты шутишь, что ли? – И тут из кухни показалась заплаканная мать. Варя поняла, что мама не могла успеть к тете раньше нее, если они, как казалось Варе, расстались дома два часа назад, а значит, и в самом деле случилось что-то непонятное.

– Варечка, – сказала мать слабым голосом, обняла ее и заплакала.

– Да я ничего не помню… – в замешательстве произнесла Варя. – Доехала, как обычно… Села на автобус часов в двенадцать… Да ты же меня провожала, не помнишь, что ли? – она отстранилась и с недоумением посмотрела на мать. Та внимательно взглянула ей в лицо и снова залилась слезами.

– Три дня назад это было, – негромко сказал появившийся в дверях дядя.

– А что это за камни в кармане у тебя? – вдруг спросила тетя. Она вешала куртку девочки на вешалку и почувствовала непривычную тяжесть. Вынув несколько каменных осколков, она рассеянно повертела их в пальцах и машинально бросила на столик перед зеркалом. В тот же момент несколько камней блеснули цветным светом, и вокруг них, перекрывая одна другую, начали возникать причудливые полупрозрачные картины, сопровождавшие свое появление как бы отдаленным и не совсем приятным скрежещущим звоном.

– А… это я, пока автобус ждала, нашла, – вспомнила Варя. Она чуть было не сказала «около помойки», но сообразила, что такое объяснение вряд ли подойдет, и добавила: – Около остановки. Мне показалось, красивые…

– С ума сойти, – неуверенно проговорила мама, осторожно держа один из осколков в вытянутой руке. Он загудел, отделился от кончиков ее пальцев и поплыл вперед, переливаясь миражом.

– Это ж какие деньги… – выдохнула тетя.

Мама внимательно разбирала камни, и на ее лице отразилось замешательство.

– «Синий… дом», – с усилием вникала она в хтонический поток. – «Мертвая вода». «Яма»… Господи, да что тебе в них понравилось-то?..

Варя задумчиво обвела взглядом странные, мрачные и словно бы неоконченные, едва намеченные несколькими отблесками голографические рисунки. Ей показалось, что прежде она видела на картинах какое-то другое изображение, но в следующий момент она вспомнила:

– Здесь под одной из картин есть другая!

Как бы в ответ на ее слова одно из изображений подернулось рябью, растаяло и изменилось.

– А ты откуда знаешь? – удивилась мама.

– Мне так показалось… когда я в первый раз смотрела, – пояснила Варя.

Среди пугающих фантасмагорий появился портрет юной девушки с тонким, перламутрово-нежным лицом, очертания которого растворялись в призрачных бликах, как в отблесках неведомых светил; по квартире полился неясный гул стройных, переливчатых голосов. Все притихли.

– Ну надо же, а! Вот это красота! – воскликнула наконец тетя.

– Да ведь их, может, потерял кто? – встревожилась мама.

– Не похоже, чтобы их забыли там, – с сомнением покачала головой Варя. – По-моему, их хотели там оставить.

– А ведь это действительно ценные вещи, – задумчиво покачал головой дядя, бегло пересчитав камни.

– В любом случае надо будет в милицию сдать… или куда там… – растерялась мама.

– Кстати надо им позвонить, сказать, что девочка нашлась…

– А вам не кажется, – озвучила тетя общую мысль, – что девица-то на картине… ну… на Варю нашу похожа?..

Красноярский городской портал

Новости

Сенсационная находка в Чернотоле

12-летняя школьница из села Яровое нашла голографические картины в придорожной канаве

12-летняя жительница села Яровое Варвара Соломина ехала к родственникам в город Чернотол. Ожидая автобуса на пустой остановке, она случайно заметила среди камней возле дороги автохтоны. Необычные голографические изображения понравились девочке, и она решила взять их с собой. Все они, по заключению экспертов, оказались подлинными произведениями Глеба Тасманова – автохтонами версии «слепок сознания». Коллекционеры уже заинтересовались находкой и готовы предложить семье девочки значительное вознаграждение. Почему уникальные предметы искусства оказались в придорожной канаве, осталось загадкой.

From: solominka

To: TYOMKA

Re: Кто хочет стать миллионером?

Привет :) Ты все смеешься. Как там тетя? Ты, говорят, будешь поступать в институт? Но ведь Красноярск далеко.