Территория напряжения. Психологическая фантастика, триллер

Из приятного было: Светка, полдник из оладий с джемом (почти как у деда) и то, что моя кровать стояла у окна, и я иногда мог читать при свете луны. Даже фонаря не надо. Аккуратно мне так светило на подушку. Наверное, поэтому там никто не спал, – хлипкие занавески висели, как тряпочки, ровно до половины.

Я посмотрел на Стаса. Наверное, я давно так долго ни с кем не разговаривал. Может быть, от этого чувствовал какую-то назойливость, что ли, со своей стороны. Мне не хотелось, чтобы он подумал, что я за него цепляюсь. Поэтому я постарался спросить как можно равнодушнее.

– А чем вы занимаетесь здесь в выходные?

– Да-а, кто чем, – так же прохладно и туманно ответил он, как будто почувствовал смену настроения и тоже отгородился.

Я не понял и пока отошел, чтобы все обдумать. Решил, что надо присмотреть сначала. У них уже, может быть, своя компания, решил я, и посвящать меня в свои дела они вряд ли станут, тем более вот так, сразу. Ну и плевать. Почитаю чего-нибудь.

– Ну ладно, я пошёл, – кивнул я, уходя, и он поднял руку в знак прощания.

Я оставил Стаса сидеть за сараем и направился к входу в наше гостеприимное серое здание. Ко мне сразу подскочила какая-то женщина и сказала, что нужно позвонить родителям, предупредить, что я остался. Мобильники мы сдавали в камеру хранения, для порядка, поэтому звонить приходилось оттуда.

Ячейки, как в бассейне, закрывались цифровым кодом. Четыре цифры – шкаф открыт. Можно было бы сделать по отпечаткам пальцев, но, видимо, Грум тратиться совсем не хотел, а эту рухлядь свезли с какого-нибудь древнего завода.

Я полазил в своих вещах, посмотреть, что могло бы мне пригодиться. Дверь в камеру хранения открывали два раза в день на два часа. Но сейчас выходной, и время допуска к личному имуществу сместили до обеда. Охранник маячил рядом, поглядывая на всякий случай.

Охранников у нас было два. Один – на дверях школы, другой – в здании. Он обходил этажи, крутился возле туалетов, а на его поясе болталась дубинка. Настоящая. Мне не нравился ни тот, ни другой.

Я позвонил маме, сказал, что меня оставили на дополнительные занятия, и сунул телефон обратно в сумку. Браслет тоже положил, зачем он мне тут, только лишние взгляды привлекает. Взял с собой электронную книгу, куда давно скачал Конан Дойля, Эдгара По и Пола Экманна, про то, как распознать лжеца. Услышал как-то, заинтересовался. Теперь почитаю. И свою любимую книгу – «Гражданин Галактики» Хайнлайна – я закачал дважды в разных шрифтах.

Чем раньше написана книга, тем она понятнее. Это какой-то парадокс, ведь должно быть наоборот. Поэтому и дед меня дома учил по потрепанным изданиям столетней давности, потому что не мог понять, о чем я спрашиваю. Там не так быстро перескакивала информация, как будто в рекламном ролике, чтобы быстрее забросить ее в мозг в нужную ячейку. А ты спокойно обдумывал то, что узнавал, и информация упорядочивалась. Так мне казалось, во всяком случае.

Здесь была старая библиотека, но так себе, хранилище старья. Книжки с желтыми листами рассыпались на глазах, страницы путались, а в некоторых так просто торчали огрызки. Я пока выбрал две более-менее приличные на вид, которые ещё держались крепко. Не очень интересные, просто, чтобы хоть что-то полистать. Одна – про поездку на Мадагаскар, другая – про строительство и ландшафтный дизайн. Дед приучил разглядывать старые книги, как нечто очень ценное. Может, найду что.

Близилось время обеда, и надо быстрее спрятать всё под подушку. Я ещё не до конца уяснил, насколько можно доверять здешней публике.

Глава 6

В столовой я посчитал, сколько нас осталось. Если обедать пришли все (думаю, вряд ли кто-то захотел остаться без обеда), то нас собралось восемь человек. Пять мальчиков и три девочки. Никого, кроме Стаса, я не знал. Хотя и в своем классе я знал немногих, – я на них просто не смотрел.

Одна из девочек тихо плакала, отвернувшись к окну. Как только я вошел, сидевшая рядом крупная девушка с большим ртом, толкнула ее локтем и шикнула:

– Кончай реветь.

При этом она почему-то с вызовом посмотрела на меня. Та, что плакала, нагнулась к своей тарелке и начала вилкой ковырять макароны. Остальной народ даже не шелохнулся.

Я прошел к столу, на котором возвышались две кастрюли, на зеленом подносе выстроились стаканы с компотом, а рядом – тарелки с погнутыми вилками. Открыв крышку, удивился, сколько там еды! Натуральной, как у деда. Жуй, не хочу. Обычно, я не очень-то наедался. Пожалуй, сегодня это можно поправить. Я взял две глубокие тарелки и наполнил их до краев.

– Не лопнешь? – ухмыльнулся Стас, когда я направился к столу.

– Посмотрим, – ответил я, ставя тарелки и отправляясь обратно за компотом и хлебом.

Кажется, сегодня из столовой не уйду до вечера. Какая тишина! Сколько еды! Я был почти что счастлив.

Только сейчас осознал, что все это время запихивал пищу, как топливо, в толпе себе подобных, – так же торопливо и равнодушно, подчиняясь общему ритму.

Сегодня был день остановки. Мне казалось, будто я очутился на кухне ресторана, в котором неожиданно никого не осталось.

Вскоре в столовке действительно никого не осталось, и я, уже порядком разомлевший, пытался запихнуть в себя еще чуть-чуть, чтобы не терзали потом воспоминания об оставленной еде.

Если бы не появилась дежурная и не унесла кастрюли, я бы не смог их покинуть.

Я так объелся, что еле вылез из-за стола. Передвигаться было сложно, дико хотелось спать. Я доплелся до своего этажа и проспал до вечера.

Не знаю, что делали остальные, – во дворе было тихо, по коридорам никто не бегал. В спальне девятиклассников я находился один.

Спальни мальчиков располагались на четвертом этаже, а девочек на втором. Всего по четыре комнаты в каждом крыле: в одном – с пятого по восьмой, в другом – с девятого по одиннадцатый. Но нас было так мало, нас – старшеклассников. Десять человек (мальчиков) в девятом, шесть – в десятом и пятеро – в одиннадцатом. Четвертая пустующая комната использовалась, как самодельная гостиная. Я знал, что там тусовались вечерами, но ни разу не заглядывал. Да и зачем? Мне не нужна толпа.

Сейчас никого не было, и я решил зайти.

Гостиная. Забавно. Ребята притащили несколько кроватей и устроили из них подобие диванов. Еще здесь была школьная парта и две тумбочки. В одной я нашел маленький складной телевизор. Странно. Разумнее было бы хранить его при себе. Почему здесь? Тем более все уехали…

Я достал это сокровище и водрузил его на почётное место. Экран светился, ругался, стрелял, – а я наслаждался. Мне было все равно, что показывают, я просто переключал программы и смотрел на людей. Каких-то далеких даже людей.

Ужин я чуть не пропустил. Впрочем, не особо и хотелось, да и то отвратительное, по сравнению с обедом, месиво – с большим трудом походило на еду. Терпеть не могу капусту в тушеном виде. Осталось только порадоваться, что так оторвался на обеде.

Я выпил чаю, прихватил с собой несколько кусков хлеба и хотел уже отправиться и дальше смотреть телек, как неожиданно на моем пути нарисовалась крупная девица.

– Ты откуда? – спросила она, вытянув руку и упершись ею в дверной косяк. Словно шлагбаум перегородил мне дорогу.

– В смысле? – не понял я.

– Класс какой, доходяга? – устало выдохнула она.

Нежности я от нее не ожидал, но и грубости тоже.

– Первый, – сказал я, в упор глядя в ее круглые пустые глаза. Как незажженные фары, без внутренней подсветки, не имеющие ни цвета, ни выражения.

Круглые глаза скосились в легком недоумении, но свет не зажегся.

– А если по-нормальному? – один глаз как-то особенно угрожающе уставился на меня.

– А тебе зачем? Список составляешь?

– Ой, все. Катись.

Шлагбаум опустился – путь был свободен.

– Это она так интерес проявляет, к новеньким, – захохотал Стас.

– Так я же… доходяга.

– А ей и такой сойдет, правда, Мань?

– Да пошёл ты, – бросила Маня Стасу, развернулась и, важно раскачиваясь, вырулила на середину коридора.

Я решил, что пускай «этот грузовик» проедет, прежде чем двинусь следом.