Госпожа и её Владелец

И вот в тот момент, когда Госпожа, Любаня, Зинаида Михайловна и лайф-тренер дружно завели «Ямщик, не гони лошадей», один из смуглых юношей, нет, двое смуглых юношей подошли к стойкам, отделяющим круг лежаков от остального пространства, развязали шторы, что потяжелее, и распустили их над шторами, что полегче, и таким образом закрыли занавес!

– Э! – так и вырвалось у меня, но это уже проблема четвёртого «Э» в его чистом понятийном ядре, а по этой проблеме, к сожалению, эксперт отсутствовал, так как был приглашён на симпозиум в Калифорнию, но не спеши огорчаться, мой друг: кубки, из которых наши героини пригубили неоднократно, оказались настолько глубоки, что их содержимое хорошенько промыло нашему квартету голосовые связки, и чтобы услышать всё происходящее за кулисами, не нужно напрягать ни слух, ни фантазию, поэтому не переключайся: романс уже подошёл к третьему куплету, а именно к фразе «боль незакрывшихся ран останется вечно со мной», и здесь Зинаида Михайловна обратилась к Любане:

– Хоть совершенство ты, – сказала она, – а мажешь «соль»!

– Всё соль вы ищете! – отмахнулась Любаня, хотя и попыталась при этом откашляться.

Зинаида Михайловна, конечно, придралась к ней на пустом месте – она смазала не «соль», а «ре бемоль», да и не смазала вовсе, а так, дрогнула голосом на обертоне.

– Всё ищете вы соль, – повторила Любаня, – и не находите, тогда как соль и эти… как их… все приправы, что перечислили в начале Обужи?на, – метафора всех наших совершенств! Ужель не догоняете?

– Но коль, – не унималась Зинаида Михайловна, – считаешь ты себя собраньем совершенств, то курсы эти на фига тогда? И что же, члены ЖЗЛ, неужто хренью вы страдаете?

Но Любаня парировала:

– Хоть совершенство я, а стану совершеннее ещё! Усовершенствую свои я совершенства, чтобы счастливой быть на зависть всем!

Короче, между Любаней и Зинаидой Михайловной развернулся философический диалог с филологическим уклоном, который, ввиду наличия у обеих по кубку, вёлся на специфическом наречии из разряда «чем дальше в лес, того и тапки», так что неискушённый слушатель рискует утерять глубину смыслов, увлекшись внешними логическими схемами. Сдаётся мне, мой друг, что этой словесной баталии для пущего её понимания требуется подстрочный, вернее, синхронный перевод, что я сейчас и сделаю.

Итак, ещё раз: Зинаида Михайловна на фразе «боль незакрывшихся ран останется вечно со мной» обратилась к Любане со следующим вопросом (опустим здесь и соль, и ре бемоль):

– Хотя, Любаня, ты и обладаешь всей совокупностью качеств, достигших своих вершин, то есть качествами совершенными, а следовательно, остановившимися в своём развитии, ибо «совершенство» как целокупность высших качеств есть константа неизменяемая, и перфектность совершенства, его законченность и завершённость мы яснее увидим, когда существительное «совершенство» обратим в глагольную форму «совершить», отчего становится нагляднее и нелепость фразы «совершенствовать совершенство», как если бы мы произнесли «потерять потерянное» или, что ещё абсурднее, «выпить выпитое». В связи со всем вышеизложенным есть ли, Любаня, какой-либо смысл в посещении тобою подобных тренингов? Не есть ли это блажь?

– Взвешивая pro и contra, – отвечала Любаня, – можно сказать, что в курсах больше «pro», нежели «contra», ибо «non progredi est regredi» – «не идти вперёд значит идти назад». Если исходить из парадигмы о беспредельности совершенства, под чем я понимаю известную всем фразу «совершенству нет предела», и заставить высказывание Гёте «сознание своего несовершенства приближает к совершенству» звучать корректно, а именно: «сознание своего совершенства приближает к совершенству», то мы с вами получим ригорически верное утверждение без примесей амбивалентности.

– В таком случае, Любаня, – продолжила Зинаида Михайловна, приподнимая тюрбан и почёсывая под ним макушку, – в таком случае на ум мне приходит высказывание несравненного Лоуренса Стерна: «Существует известный предел совершенства, достижимый для человека, взятого в целом, – переступая этот предел, он, скорее, разменивает свои достоинства, чем приобретает их», item, позволь мне вспомнить и Томазо Маринетти: не кажется ли тебе, что «само твое совершенство и есть твой главный недостаток?» И в этом смысле, Любаня, не кажется ли тебе, что толика «regredi» оказалась бы для тебя спасительна, явилась бы, vere, определённым благом для тебя?

– Всё же надо определиться с дефиницией двух упомянутых вами терминов, – отвечала на это Любаня, – а именно: «благо» и «блажь». Стоит различать коннотацию этих понятий, не отходя, впрочем, от семантики двух представленных лексем. И, однако же, хотя архисема «блага» и «блажи», их имманентность едина и нисколько не дивергентна, всё же здесь очевидно даже невооружённому знаниями обывателю, что именно «блажь» наиболее соотносится с «блаженством», как «рожь» соотносится с «роженицей». И, подобно тому как рожь, наливаясь семенем, питает свою плодородную сестру – роженицу, так и, продолжая данную экстраполяцию, и блажь, если регулярно её ублажать, неминуемо приведёт нас к блаженству. Но блаженству, согласно моей апперцепции, неизменно предшествует совершенство…

– Либо проистекает из него, – произнесла Зинаида Михайловна, и по звуку, который последовал за этой сентенцией, можно было предположить, что она ещё хлебнула из кубка, то ли вина, то ли воды, коей в этом диалоге было, конечно, премного.

Вообще синхронный перевод философических бесед с филологическим уклоном – вещь довольно специфическая, она требует навыка и сноровки, знаний терминов и профессиональных фразеологизмов, а поскольку для меня это первый опыт, то здесь можно смело заменить слово «опыт» на «блин», не повредив ни его коннотации, ни экспрессии. К сожалению, мне не удалось перевести семантическое значение слов «месть» и «местность», а также «ложь» и «ложбина», приводимых в пример Любаней в качестве идентичных понятий, не удалось найти высокофилософический эквивалент фразе Зинаиды Михайловны «много ржи да всё лебеда», а кроме того, переводить синхронно мне приходилось на такой скорости, что не оставалось времени для складывания рифм, отчего поэтичность оригинального слога утратилась – и всё-таки диалоги эти, несмотря на погрешности моей интерпретации, довольно занятны, и даже, вполне вероятно, находятся на грани нового слова в филологии и философии, поэтому очень советую тебе ознакомиться со следующими изданиями, выпущенными не без моей протекции:

«Диалоги Зинаиды Михайловны и Любани о совершенном совершенстве». – М.: Издательство «ЖЗЛ», серия «Диалоги замечательных людей», 2018. – 854 с. (офсет, кожа, золотое тиснение).

А также «Диалоги Зинаиды Михайловны и Любани о блажи и блаженстве: В 3 т.». – М.: Издательство «ЖЗЛ», серия «Платон дороже, чем Луи Виттон», 2018. – (офсет, кожа, золотое тиснение).

А также «Монолог Зинаиды Михайловны о консервировании овощей». – М.: Издательство «СадОгород», 2018. – 114 с. (мягкая обложка, дорожный формат).

Последняя книга – бонус за покупку двух первых (но только если ты закажешь их прямо сейчас! Звони: 8 880 333 754 222), опубликована она под редакцией уже знакомого нам шеф-повара, так как именно он оказался тем славным рыцарем, который спас Зинаиду Михайловну от Любани, а может быть, Любаню от Зинаиды Михайловны, а точнее, спас их обеих от солёного помидорчика в сахарном желе, который стрелой направился к ним невесть откуда. Кто метнул маринованный снаряд – сказать трудно, в помещении царил полумрак, известно только, что в этот момент Стефанида Потомственная попросила поднять ей веки, а поскольку рядом с ней находилась только одна стилист, да и то к концу дня ослабевшая, то она приоткрыла ей лишь один глаз, в руках же у таролога блеснуло нечто круглое, может быть, магический шар, а может быть, и помидорчик. Сам же повар всё то время слушал Зинаиду Михайловну и Любаню с открытым ртом и – …эээээээ… да… Ворвавшись в рот шефа, помидорчик, однако, не стал там задерживаться, а направился непосредственно в гортань, где – какая досада! – застрял.

– Капуста не пуста, сама летит в уста! – Подскочила к бедолаге Зинаида Михайловна, которая, надо отдать ей должное, за диалогами не упускала шефа из виду.

– По… по… по… – хрипел тот, желая, видимо, исправить «капусту» на «помидорчик», но наша уважаемая философ молниеносно обхватила его со спины и несколько раз тряхнула, метровый накрахмаленный колпак при этом обречённо нырнул в пиалу с томатным соусом.

– Была и капуста, а стало пусто! – тут-то Зинаида Михайловна и разразилась монологом о консервировании овощей, который повар благодарно выслушал.

Тем временем ПЗС, к которому примешалась энергия шеф-повара (выскочив, помидорчик освободил дорогу его горловой вишудха-чакре и та брызнула фонтаном), обрёл максимальную динамическую силу, благополучно покинул мезосферу, на всех парах промчался по термосфере, по ходу одарив кусочком счастья уставших работников МКС, совершавших свой горизонтальный полёт вокруг Земли, но на границе термосферы и экзосферы ПЗС неожиданно замер и уже не двигался ни туда ни сюда, как если бы встал на паузу. Так, бывает, безнадёжно зависает фильм, транслируемый онлайн, хотя ты в тщетной надежде сдвинуть его с места лупишь по всем возможным кнопкам что есть мочи.

Глава 11

В которой объясняется, как составлять рифмы, а появившийся неожиданно высокий поэтический образ объявляет пертурбацию

Сейчас… сейчас приоткрываю… Тяжёлый, э, не для моей спины и не для моей ушибленной коленки (ты помнишь, мне пришлось слететь с крыла?), но, может быть, хотя бы небольшой кусочек для взора твоего смогу открыть, чтоб не подумал ты чего… Хотя бы чуточку мне удалось раздвинуть шторы, пока с тобой веду я разговоры… Ах, мой друг, прости! Всё увлекаюсь стихотворным ритмом, утраченным в синхронном переводе, но прежде в изобилии разлитом… Сейчас я выйду из него… М-да, пожалуй, так. Ещё секунду! Здравствуй, проза!

Итак, мой друг, картина, что открывается тебе через небольшой лаз, образованный моей неудачной попыткой открыть занавес полностью, может показаться идентичной тому, что происходило в предыдущей главе, а между тем прошло две с половиной недели, с тех пор как ЖЗЛ обосновались в Дубае. На золотых лежаках, завершив свои спа-процедуры, по-прежнему восседали представительницы ЖЗЛ, включая Госпожу, которая не член ЖЗЛ, а также Зинаиду Михайловну, случайно ставшую членом ЖЗЛ, не являясь ЖЗЛ по сути. Стилист, визажист, фотограф, Эксперт по трём «Э», астролог и кардиолог, притулившись на дальнем топчане, тихонько рубились в «дурака», Стефанида Потомственная, облюбовавшая ещё в первый день тренинга пуф в уголке напротив, застыла всё в той же безмятежной позе, порою изо рта её вырывались хриплые протяжные трели, которые, впрочем, обрывались так же резко, как и возникали. Лайф-коуч готовилась к медитации, повар вместо трубадура оттягивал струны на гитаре.

– Я замечательный, – начала наконец коуч медленно, монотонно, нараспев, с хорошо читаемой усталостью в голосе, прикрыв глаза и сложив вместе большой и средний пальцы на обеих руках, – я замечательный… в высшей степени достойный человек… я достоин всего самого лучшего…

– А в женском роде можно о себе говорить? – уточнила Любаня.

– Женщина – тоже человек, – отвечала коуч, – я дарю себе любовь… я дарю себе весь мир… я принимаю все блага, которые даёт Вселенная… мой день полон радости и счастья… я всё ближе к построению своей собственной реальности… энергия здоровья, успеха и изобилия открыто и свободно течёт ко мне… я принимаю неистощимые потоки денежной энергии, здоровья, счастья, изобилия…

Тут у Зинаиды Михайловны загудел телефон, но она не стала брать трубку, и даже когда звонки повторились ещё пять раз, не ответила.

– Мне очень импонирует, – заметила коуч, – импонирует, что вы игнорируете звонки своего мужа, давая ему возможность подумать о вас, подумать о своём безобразном поведении по отношению к вам, ему нужно осознать, что жизнь без вас тяжела, безотрадна…

– Так ведь дорого, – вздыхала Зинаида Михайловна, – два слова скажет, а тыщи нет.

– Медленно поднимите руки над головой, – продолжила коуч, – раскройте ладони вверх. Представьте, как в ваши ладони падают самые разнообразные подарки судьбы…

– А пусть он к вай-фай подключится! – посоветовала Любаня Зинаиде Михайловне.

– Да разве он соображает, дед мой, горе луковое, про какой-то вай-фай, да и телефон у него допотопный…

– …Ко мне приходит столько денег, сколько мне нужно, а нужно мне столько, чтобы с запасом хватало на высокое качество моей жизни…

– Запас – это для подстраховки? – уточнила Госпожа.

– Да, – отвечала коуч, всё ещё держа ладони кверху, – мало ли, все под Богом ходим… Комфортное уютное жилище… качественная пища в достаточных количествах… достойный гардероб… все необходимые средства заботы о себе… те виды отдыха, которые для меня привлекательны… Приняв дары, медленно проведите ладонями по лицу, будто умываетесь…

Тут пикнул телефон Госпожи – сообщение. Зарина, наспех «умывшись», схватила трубку: «Дима Дима приглашает нас с тобой на день рождения своего гольф-клуба. Завтра. Полина».

Надо признаться, мой друг, к концу двух с половиной недель все участники сессии успели изрядно притомиться. Медитации, визуализации, обужины и спа-процедуры стали для наших героев той обыденностью, повседневностью, теми серыми буднями, что мы обычно величаем прозой жизни, потому мне и пришлось перейти от стихов к прозе.

А ведь, что ни говори, любовь к рифме продолжает теплиться в каждом из нас независимо ни от какой рутины и выражается порой самыми замысловатыми путями. В самом деле, существует множество способов проявить свой поэтический дар, не изъясняясь при этом стихами, и сейчас я поведаю об одном их таких методов, для которого потребуются: время, фантазия и деньги (хм… хотелось бы сказать «немного», но поэтический дар, в особенности большой поэтический дар, требует больших вложений).

Может быть, ты слышал, как говорят «ваша чёрная юбка-карандаш отлично рифмуется с белой водолазкой» или «ваша голубая рубашка идеально рифмуется с вашим серым костюмом в синюю полоску»? В этих случаях и вправду создаётся точнейшая, безукоризненная рифма, однако она так же банальна, как «розы – морозы», «любовь – кровь», так же проста, как «зяблики – яблоки», «кулаком – молоком», «больно – довольно». Примитивную рифму представляют из себя и такие привычные комбинации, как шорты – футболка – сандалии – бейсболка; вечернее платье – лодочки – высокая причёска; джинсы – пуховик – кроссовки; пиджак – галстук – брюки, а также цветовые сочетания по типу розового с кремовым, синего с голубым, чёрного с белым, красного с чёрным и так далее. Эти комбинации, мой друг, очень просты, а простота, как известно, лишь половина спасенья, нам же, напротив, необходимо спастись от простоты. Попробуем усложнить поэтическую задачу и срифмовать алое вечернее платье с жёлто-зелёным спортивным бомбером. Может показаться, что данное созвучие диссонирует, на самом же деле оно переходит в ранг высокого искусства, когда два слова, произнесённые отдельно, не составляют рифму, но в контексте произведения именно рифмой и являются. Например, пара «хитр – духи». Вот если к вечернему платью добавить меховую горжетку, получится «хитр – литр», а если бомбер – «хитр – духи», звучащие весьма гармонично в контексте:

«… Любовницу щиплет,
Весел и хитр.
– Вот это
подарочки Сонечке:
Вот это, Сонечка, вам на духи.
Вот это вам на кальсончики…»

Если к этому же вечернему платью надеть лодочки на каблуке, получим «алый – малый», если кроссовки – рифма усложняется и будет звучать, как, например, «алый – умчало»: