Гнездо ласточки

Гнездо ласточки
Татьяна Михайловна Тронина

Его считают образцовым семьянином, его жене завидуют, а дочь, которой не было в родном доме более десяти лет, считают неблагодарной. Никто не верит Кире, когда она пытается изобличить изверга-отца, ведь горожанам удобнее видеть в нем храброго полицейского и настоящего мужчину. Вернувшись в родное гнездо спустя годы, Кира понимает, что ничего не изменилось и дома – того самого, в котором помогают даже стены, – у девушки по-прежнему нет. Чтобы построить новый, настоящий дом, ей потребуется пройти нелегкие испытания.

Татьяна Тронина

Гнездо ласточки

Ласточка прилетела – скоро гром загремит.

    Народная примета

Заскрежетал гулко и визгливо ключ в железном замке, тяжелая дверь распахнулась.

Человек шесть женщин находилось в камере – кто лежал, кто сидел на койке, лениво переговариваясь с соседками, одна стояла под зарешеченным окном, спиной к вошедшему.

– Гартунг, к следователю, – равнодушно произнес сержант, который должен был сопроводить на допрос обвиняемую.

Стоявшая обернулась – это оказалась еще молодая женщина, невысокая, худенькая, с темными, забранными назад волосами и с бледным, спокойным, отрешенным лицом. Вернее, личиком – уж больно кукольным, нарисованным, даже мультяшным показалось оно конвоиру. Да, точно, личико – как из японских мультиков. Чересчур большие, чересчур прозрачные голубовато-серые глаза, уголки которых приподняты к вискам; тонкий и четкий контур бровей, аккуратный, тоже тонкий носик и маленький, напоминающий вишенку рот.

Сержант, молодой еще парень, холостой, не имеющий на данный момент подруги, реагировал остро на каждую привлекательную женщину, даже если та была старше его, даже если она была одной из тех, кто находился здесь, в следственном изоляторе.

Вот и сейчас, словно против воли, он «просканировал» женщину всю, с ног до головы, насквозь – быстро, всего за пару мгновений. Оценил. Зачем? Совершенно незачем, да и не по себе еще стало – сердце словно кольнула острая игла, оставив после себя саднящую боль.

Но как не оценить? Потому что хорошенькая. И такая беззащитная при этом, слабенькая на вид. А беззащитность эта, беспомощность – словно приманка для мужика. Повод расправить плечи, загарцевать, показать свою стать.

Только, блин, это же обман все. Мираж. Дурман, которым бабы дурят головы мужчинам.

Никакая эта Гартунг не слабенькая и не беззащитная, она – убийца.

Подробностей ее дела конвоир не знал, ведь его обязанность – только сопровождать заключенных. А этих заключенных тут… Что мух на варенье. То воровки, то аферистки, то детоубийцы, то еще что. Тьфу, словом, меньше знаешь – крепче спишь.

Тем не менее сержант кое-что краем уха слышал о Гартунг – будто она не просто убийство совершила, а какое-то особое, которое не часто случается и поражает всех своим кощунством. И которое, по-хорошему, ничем нельзя оправдать и нигде – ни на божеском суде, ни на человеческом.

…Она шла по коридору, вдоль стен, крашенных темно-зеленой краской, держа руки за спиной, опустив голову. Маленькая, покорная судьбе, с этим хорошеньким носиком – четко очерчены ноздри, кончик острый, словно клюв у птички; пряди волос выбились из хвоста и упруго висят, чуть изогнувшись дугой, возле щек – так трогательно тоже.

Платье из грубой темной ткани, напоминающей дерюгу, тряпичные туфли без каблука. Ступни крошечные – поди, мучается, обувь себе подобрать не может, бедолага.

Да, эта Гартунг всем своим видом напоминала беззащитную, кроткую птичку, попавшую в западню.

Фамилия какая-то странная, не русская. Из этих, что ли? Хотя видом русачка. Или, может, этот… псевдоним. Да, наверное. Ведь она не из простых, что-то там с искусством связано. Может, на почве искусства мозги себе свихнула?..

Как знать. Ну ее. Лучше не смотреть, не реагировать, забыть. Спать крепко и сны под утро тоже стараться забывать – это если во сне надумает прийти.

Все морок, все обман. Верить им, женщинам, нельзя. Да и не женщины они вовсе, а бабы. Настоящие женщины по жизни редко встречаются.

Об этом разделении – на женщин и баб – сержант смутно догадывался раньше, после череды несчастных любовей, а теперь точно узнал, когда на форум один зашел. Там умные мужики мозги ему прочистили – есть женщины, а есть бабы. Женщины, то есть нормальные люди, редко встречаются. А вот баб много, и от них только беды.

Они хищные, корыстные, наглые. Злые и глупые. Они не любят, они – используют мужиков. Бытовые проститутки. Но их не сразу разгадаешь, не так просто вычислишь, поскольку бабы еще и хитрые ко всему прочему.

На примерах всяких разных ситуаций на том форуме разбирались – как самому вычислить бабу, как не дать ей накинуть на тебя сеть. И использовать ее саму. Интересно, прикольно!

Вот и сейчас если с точки зрения антибабского того форума эту Гартунг попробовать оценить на предмет того, женщина она или баба, кто? С одной стороны, вроде как женщина, раз на вид такая кроткая и милая, всякие нежные чувства невольно вызывает. Но на самом деле, если хорошенько подумать, она самая что ни на есть настоящая баба. Потому что беспринципная убийца, злодейка.

И не дай бог с такой в реальной жизни встретиться – потому что вонзит нож прямо в сердце и будет наблюдать с кроткой улыбкой, как ты корчишься, умирая.

Изыди, ясноглазая, из мыслей моих!

…Сержант постучал в дверь, ведущую в кабинет следователя, и отрапортовал четко, без эмоций:

– Заключенная Гартунг, прибыла на допрос.

* * *

Кира вспомнила о том, что ей нужен новый телефон, только уже подъезжая к вокзалу.

Старый еще работал и мог проработать немало, но это был древний, простейший аппарат. Конечно, красивый – панельки со стразиками, золотое напыление и все такое… Его Кире подарил Тим лет семь назад. Красивой девочке красивую игрушку. Телефон исправно ловил сигналы, по нему можно было говорить долгое время, но – и только. Формально он мог фотографировать, если брать основные функции, но, боже мой, на этих фото ничего не разглядеть… Рыжевато-зеленые мутные пятна.

А Кире сейчас нужен был навороченный гаджет – ведь она собралась к родным, которых давно не видела. Хотелось бы сделать фото на память, снять видео… Да еще хорошо бы иметь возможность заглянуть в Интернет, послать электронное сообщение и т. д. и т. п. Не дурью маяться, шляясь по соцсетям, а действительно для дела. (Какие соцсети в двадцать девять-то лет, это смешно! И всевозможные форумы Кира, кстати, тоже игнорировала, считая сидение на них пустой тратой времени. Да, был любимый форум, вернее, блог одной известной персоны, но и то – Кира его просто читала, никак не участвуя в дискуссиях.)

Что еще нужно от нового телефона? Чтобы это была не громоздкая, не объемная (пусть и легкая!) вещица, а нечто компактное, способное поместиться в кармане, удобное. Тем более что у Киры, по моде нынешнего сезона, накопилось изрядно платьев-сафари с нагрудными карманами. Положила в кармашек телефон и побежала налегке, со свободными руками…

Кира вынырнула из метро на привокзальную площадь.

Уже стемнело. Прохладно, несмотря на то что конец июня. Ветер порывами, дождик начинал накрапывать…

До отправления поезда – еще сорок минут.

И Кира направилась к ближайшему салону связи. Там она озвучила продавцу свои требования к новому аппарату. К счастью, продавец оказался толковым юношей.

– Вот, смартфон нового поколения, с сенсорным экраном…

Сенсорный экран оказался для Киры в диковинку. То есть все вокруг давно такими пользовались, и Тим давно хотел подарить Кире нечто подобное взамен устаревшего аппарата, но Кира противилась. Во-первых, нечего захламлять природу, меняя модели и выбрасывая старые (экологическое мышление в противовес потребительской психологии), во-вторых, боялась не освоить эту «пальчиковую» технологию.

Но деваться некуда. Сейчас приперло, надо срочно купить. Конечно, и в Светлорецке есть салоны связи, а вот выбор в них? Да и зачем тратить время на покупку, ведь всего два дня с хвостиком на визит к родным…

Зазвонил телефон – тот, свой, старый. На экране – имя жениха.

– Наконец-то… Ты где?

– Тим, я в салоне связи…

– Кира, я тут бегаю по всей площади, ищу… Промок уже весь до нитки!

– Ты забыл зонтик?

– Какой еще зонтик, скоро отправление… Кира, ты меня убиваешь! – Короткие гудки. Кажется, Тим был в бешенстве.

Кира нажала на кнопку отбоя, повернулась: