Хозяйка чужого дома

Елена передернула плечами, словно налетел холодный ветер.

– Может быть. Но тогда ты видишь лучше меня. Знаешь, я действительно нечто подобное имела в виду, когда рисовала, но этого страшного слова у меня в голове даже не вертелось. Я вообще боюсь всего такого…

– Тогда ты нарисовала жизнь. Вот эта молодая зеленая травка, только что пробившаяся из земли, она как раз и символизирует победу жизненных сил, – нарочито менторским тоном, пародируя экскурсовода во время похода по музею, произнес Игорь.

– «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…» Не об этом ли ты?

– Резюмируем: ты изобразила вечное движение, жизнь в ее развитии, борьбу и единство противоположностей…

– Хватит, хватит, а то я сейчас возгоржусь!

– Нет, правда, Елена, – улыбаясь, ласково поинтересовался Игорь, – неужели ты и вправду не знаешь, что хочешь выразить своим рисунком?

– Да, так бывает. Потом, – позже, не сразу – до меня доходит. А иногда мне кто-нибудь объясняет смысл того, что получилось. Вот как ты сейчас…

– Почему так? Ведь творец, приступая к замыслу, должен четко представлять…

– Потому что чувство иногда идет впереди мысли, – перебила его Елена. – Это не только художников касается, а и всех прочих людей. Вот ты… У тебя душа и мозги всегда в ладу?

– Нет, – легко сознался Игорь. – Лара говорит, что я сам не знаю, чего хочу. Ей довольно часто приходится решать за меня.

– А на работе?

– О, там другое дело! Там душа не нужна, всякие сантименты даже вредны. Бухгалтерия в чистом виде.

– А я творю душой… – вздохнула Елена, не печально, не радостно, а как-то отрешенно взмахнув ресницами, и в первый раз Игорь подумал, что она, наверное, очень славное существо, только характер у нее какой-то… изломанный, что ли.

Холодный дом постепенно наполнялся теплом. Костя, румяный, с блестящими, как зеркала, глазами, сидел у печки и маленькими глотками прихлебывал коньяк.

Лара расположилась рядом, усевшись на низенькой скамеечке, и листала старый альбом.

– Вот это как раз мой дедушка на какой-то там профсоюзной конференции. А вот бабка на теплоходе «Русь». Ничего старушка?

– Хороша… В молодости все хороши. А где же ты, Костя?

– Листай, листай дальше, тут все по порядку!

Лара уже давным-давно привыкла, что все восхищаются ею. Она знала, что и Костя не является исключением, недаром сегодняшним утром он чуть не поцеловал ее. Грех небольшой, но… постепенно смутное недовольство стало накатывать на нее.

– Вот это, кажется, ты, да?

– Угу, в возрасте трех лет. Этакий купидон…

– Похож…

– Ларочка, а ты не хочешь хлебнуть? Очень тонизирует.

– Меня тонизировать не надо, я в речку сегодня не лазила. Костя, и что вдруг тебе в голову взбрело с купанием? Ведь апрель еще не кончился!

– Я сошел с ума! – Он радостно и безнадежно развел руками. – Мне надо было что-то сделать, чтобы загасить пожар внутри. Пусть и ледяной водой, чтоб до самых костей пробрало, чтоб хоть чуть-чуть отпустило.

– Кости у Кости… – задумчиво проговорила Лара что-то вспомнившееся из детства. Наконец до нее дошел смысл сказанного соседом, и она решительно заявила: – Я не хочу слушать ни про какой пожар.

– А о чем же говорить? – умоляюще спросил тот.

«Какого черта он на меня так смотрит? Никакой совести нет! Ведь женатый человек, жена его где-то тут, за стеной. Кстати, где она шляется, почему за мужем не смотрит? Хотя за Костей бесполезно смотреть, он все по-своему делает, его не остановишь… вот как сегодня, еле из речки вытащили. Ну и упрямец при всем внешнем добродушии… Гарик не такой. Гарик – как воск в руках. Впрочем, неизвестно, что хуже». Лара остановила поток своих мыслей и ответила на вопрос:

– Не знаю.

– Лара, я чувствую, ты не хочешь об этом говорить, но я-то… Я не говорить об этом не могу. Ты только выслушай!

Она уже догадывалась, что он хочет ей сказать, и произнесла чуть ли не с мольбой в голосе:

– Костя, не надо.

Но того было уже не остановить.

– В первый раз я увидел тебя возле нашего дома. Ты, наверное, не помнишь, мы еще не были тогда знакомы…

– Костя! – предостерегающе воскликнула Лара.

– Это было точно сон, галлюцинация. Потому что в первый момент я не поверил своим глазам – таких красивых не бывает! А потом я узнал, что ты живешь напротив, встречался с тобой в лифте, здоровался, говорил какие-то ничего не значащие банальности, а внутри меня что-то происходило…

– Любовь с первого взгляда? – откровенно раздраженно усмехнулась Лара.

– Да, – кротко согласился Костя. – Что хочешь со мной делай, только я не могу…

– А Елена?

– При чем тут это?! Ну при чем тут это?

– «Это» – ты так про родную жену говоришь? – возмутилась она. – Хорошо, а как же тогда Игорь?

– Игорь – отличный парень.

Лара с треском захлопнула семейный альбом, пыль полетела в разные стороны.

– Больше ни слова о любви, – холодно произнесла она. – Еще один намек на чувства – и ты меня больше не увидишь.

– Ладно, я сказал тебе обо всем, что чувствую, думаю, теперь ни слова… Молчи, грусть, молчи!

Лара положила альбом на стол и вышла на крыльцо. Солнце медленно скатывалось к горизонту, стало прохладно. Игорь и Елена сидели на лавочке молча, глядя на закат.

«Какая тоска!» – подумала Лара и вздохнула.

– Что ты? – ласково спросил Игорь, уловив вздох жены. – Садись рядом. Такой закат…

Но Ларе сейчас оказалось не до красот природы. Мысли неслись в ее голове, как летящий к пропасти табун.