– Сегодня хорошая погода, – сказал Ларри абсолютно внятно и улыбнулся.
Он всё это время обдумывал, с чего начать разговор: потирал руки, шмыгал носом, топтался на месте.
– Должно же быть хоть что-то хорошее, – Соня непроизвольно вздохнула. – Что я съела?
– О, это всё моя сестра Асанна. Она заготавливает разные штуки для своих отваров: корешки, травы, червяков, пауков. Чего только не придумает.
– Я съела несъедобных червяков?
– Ну… почему же? Наверное, можно… – Ларри отвел взгляд.
– А… – Соня замялась. – Последствия?
– Э-э-э… – задумался китаец. – Я их не пробовал. Но тебе же сейчас намного лучше?
– Да.
– Но есть действительно хорошая новость, – Ларри расцвел улыбкой.
– Какая? – полюбопытствовала девочка.
– Эрвин очень удивился, когда понял, чего ты наелась. Мне кажется, он не доверял тебе. Ну, не верил, что ты потеряла память и ничего не помнишь. Но ты, – Ларри хмыкнул, – с риском для… – тут он понял, что брякнул лишнее, и попытался обобщить: – Ну, в смысле так неожиданно развеяла его сомнения. По мне, очень удачно получилось.
Китаец не смог устоять на месте и двинулся к двери, потом обратно и еще раз вдоль комнаты. Наблюдая за ним, Соня молчала. У нее складывалось противоречивое мнение об этом парнишке. С одной стороны, вроде приятный. С другой, слишком чудаковатый. Сонино отравление трактовал как способ получить доверие. И это так восхитило его, что от радости он забегал по комнате.
– Люблю обдумывать идеи, – сказал Ларри, будто отвечая на вопрос девочки, – рассматривать их с разных сторон.
«Ну, хорошо, – подумала Соня, – с разных, так с разных. Мои одноклассники бы это оценили. Так что, белый китаец Ларри, попробуем найти твое слабое место. Любишь поговорить? Отлично. У меня уйма вопросов».
– Почему Эрвин не хочет пройти Высотомер? – неожиданно спросила она.
Упс! Настроение Ларри резко сменилось. Он замер на месте, улыбка исчезла, взгляд застыл, даже серьга в ухе перестала раскачиваться. Кажется, Соня попала в яблочко.
– Ну… э-э-э… у… у него высокий болевой порог. И… ну… он не хочет, чтобы об этом стало известно. Он уже два года уклоняется от Высотомера, не желает, чтобы Совет Меры узнал его… мысли.
– Совет Меры – это какая-то Ильза? Эрвин ее о-очень боится.
– Ильза – глава Совета Меры, ее все боятся, – с трудом выговорил Ларри, как будто из него тянули каждое слово. Молчать он не мог, а сказануть лишнего опасался. Он знал гораздо больше, чем сейчас озвучил любопытной гостье.
– А Высотомер – это какая-то пытка? Он читает мысли? – Соня продолжила допрос.
Ларри странно поглядел на девочку.
– Ты действительно ничего не помнишь? Не знаешь о Высотомере?
– Нет.
– А у тебя какой порог? Как у всех?
Теперь Соня с недоумением уставилась на Ларри. Что он хочет этим сказать? Что за люди в этой стране? Что за порог?
– Ларри, я не понимаю, о чем ты спрашиваешь, – она тщательно подбирала слова. – Я не знаю, не помню вообще ничего. Ну, как будто явилась из другого мира.
– Не может быть! Ты ничего не помнишь о Верховии?! О верховенцах?
– Нет.
– Скажи, а когда вы летели на драконе, ты что-нибудь ощущала?
– О! Жутко страшно.
– Когда вы спустились на землю, ты испытала боль?
– Какую боль? Тошноту?
Ларри вновь забегал по комнате, потирая руки, как будто это помогало ему крутить мыслительные шестеренки в голове.
– Странно! Странно! Невероятно! Ты потеряла память и теперь не чувствуешь боли при спуске.
– Про что ты толкуешь, не понимаю, – Соня хотела выудить из Ларри более внятное объяснение.
– Ни одному верховенцу не надо объяснять, что такое боль. Она всегда с нами.
– Как это? – девочка вопросительно уставилась на парнишку.
Ларри почесал в затылке. Ему с трудом верилось в Сонину искренность. Понятно, почему Эрвин так нервничал. В девочке необычно всё: от штанов с заплатками, рубашки с фантастическим рисунком, диковинных башмаков до пугающе удивительного беспамятства. Ларри еще раз взглянул на Соню. Говорить или нет? Она с таким неподдельным интересом ждала продолжения рассказа, что просто невозможно молчать. Ларри почувствовал прилив вдохновения и решился.
– У нас есть одна старая легенда. В древние времена жители нашей страны были любимцами богов. Боги дали им очень многое. И жители многое постигли. Они были избранными.
– Я понимаю. Легенда – это такая сказка.
– Если бы это была сказка, мы не терпели бы каждодневную боль. А это, поверь, заставляет верить сказкам от начала до конца.
– Хорошо, продолжай, – смутилась Соня.
– Наша земля сплошь покрыта горами, возвышенностями, холмами. Так вот, о даре. Жителям было подарено свойство. При каждом физическом подъеме вверх человек испытывал прилив сил, энергии, вдохновения, озарения, мудрости. Всё, что хотел, он получал. И земля эта, казалось, будет процветать во веки веков. Но жители Верховии так возгордились, что посчитали себя равными Богам. Они забыли, кто их наградил.
– Очень интересно, – вставила Соня.
– Всё самое интересное случилось потом. Боги рассердились на гордецов и наказали жителей Верховии. Чтобы они не забывали, что они простые смертные, им было дано наказание. При каждом спуске, даже самом незначительном, каждый верховенец должен испытывать боль. И чем круче спуск, тем сильнее боль. Резкий затяжной спуск может вообще убить человека. Вот что такое боль, которая всегда с тобой. Она напоминает нам, кто мы такие.
– Звучит убедительно. Теперь я поняла, почему Эрвину было плохо, когда мы приземлялись. Но я не чувствовала боли при спуске.
– Это невероятно!
– Ларри, ты тоже чувствуешь боль?
– Конечно. Мы все с этим живем.