Никому тебя не отдам

– Глеб, – пролепетала Мила. – Ты же не уйдешь?

– Нет, – парень нежно провел по щеке девушки большим пальцем. – Я вернусь, когда ты уляжешься. Обещаю.

Маршал вышел на балкон и оперся на перила. Несколько секунд он просто смотрел в пространство, после чего резко опустил голову, запустив в волосы руку.

– Твою ж мать…

Глава 40

Открыв глаза, Мила сразу же села на кровати, наплевав на мгновенное головокружение от столь резкого движения. На секунду прикрыв веки, чтобы прийти в себя, она обвела взглядом комнату в поисках одного единственного человека. И он очень быстро нашелся в кресле рядом с окном. Глеб дремал, откинув голову.

Невольно на лице девушки расцвела нежная улыбка. Мозг тут же услужливо напомнил о том, что произошло вчера, и щеки залились ярким румянцем. Они с Глебом едва не… С тихим писком Мила спрятала лицо в ладонях, даже не позволив себе додумать фразу. Это слишком смущало. Но, даже несмотря на смущение, в груди разливалось приятное чувство теплоты. И то, что Глеб в итоге остановился, было лучшим вариантом, чем если бы он этого не сделал. Мила еще не чувствовала на сто процентов, что готова на такой шаг. Вчера она была вся на эмоциях, поэтому не исключала необдуманных поступков, но сейчас понимание того, что ничего не произошло, радовало. Но все же, почему он резко остановился, вспомнив Нику? Неужели она ему что-то сказала по этому поводу?

Щеки стали еще более алыми, и краска переползла даже на уши. Господи, а если Ника с Глебом и вправду об этом говорили? Миле захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Пока она, изображая саму наивность, думала лишь о том, как бы Глеб ее не бросил из-за всех этих проблем, эти двое не забыли поболтать и об интимной части жизни.

– Господи, – простонала Мила, завалившись на бок, обратно в теплую мягкую постель, на легкое белоснежное одеяло. Пусть она была смущена, но счастливая улыбка выдавала положительные эмоции.

В итоге, кое-как все-таки взяв себя в руки, девушка, укутавшись в одеяло, легко спрыгнула на пол и бесшумными шагами подошла к дремавшему в кресле Маршалу. Остановившись перед ним, она обвела его умиротворенное лицо ласковым взглядом. Мила первый раз в жизни видела его спящим, и кто бы мог подумать, что во сне он будет так похож на обычного смертного парня семнадцати лет. Вообще, удивительно, что пройдя такие жизненные испытания, Глеб все еще остался хорошим человеком. Парень действительно от природы обладал удивительной силой, если смог выжить и стать тем, кто есть сейчас. Мила, вспомнив, что Игорь сказал Маршалу, согласилась с его словами. Глеб в действительности создавал впечатление великого человека. Пока что юного, не расправившего свои крылья, но в будущем он обязательно сделает это.

– И будет прекрасен, – с улыбкой прошептала девушка, коснувшись кончиками пальцев теплой щеки Глеба.

Он резко дернулся, распахивая глаза, и схватил руку Кредовой.

– Мила? – хриплым после сна голосом спросил Маршал, протирая глаза.

– Ага, – испуганно кивнула девушка, не ожидавшая, что он очнется от ее прикосновения, да тем более так резко.

Глеб быстро сообразивший, что Мила выглядит какой-то напряженной, посмотрел, что же именно он схватил во время пробуждения.

– Ой, – он тут же отпустил хрупкую ладошку. – Извини, больно?

– Нет, – качнув головой, ответила Кредова, прижав руку к груди. – Все хорошо. Я просто не ожидала, что ты проснешься.

– У меня чуткий сон, – ответил Маршал, откинувшись обратно в кресле.

– Не удивительно, – улыбнулась Мила и поправила одеяло, сползшее с плеча. – Ты во сколько в комнату вернулся? Я не помню.

– Ты уже спала, – парень чуть повел головой, не сводя внимательного взгляда с девушки, стоявшей перед ним. Неожиданно у него на губах появилась хитрая, приправленная непонятной сладостью полуулыбка. – А ты вообще знаешь, что это чистой воды провокация?

Мила удивленно захлопала ресницами, не сразу сообразив, что Маршал хотел этим сказать, но стоило ему пройтись взглядом по ней, как девушка, снова вспыхнула алым цветом.

– Да нет же! Я и не думала! – смущенно воскликнула она, резко отворачиваясь от этого пронзительного, заставлявшего все внутри переворачиваться темного взгляда. Девушка собиралась забрать вещи и уйти в ванную, чтобы переодеться, но стоило ей лишь сделать пару шагов от Глеба, как его руки плотным кольцом оплели ее вместе с одеялом и крепко прижали к груди парня.

– А вот и не пущу, – мягко усмехнулись Миле на ухо низким тоном, от чего, как ей показалось, у нее покраснело все лицо полностью.

– Глеб! – возмущенно воскликнула девушка, пытаясь вырваться. Но с каждым мгновением она лишь четче понимала, что скорее просто потеряет одеяло и останется перед Маршалом в одной футболке.

И тут в голове что-то очень вовремя напомнило, что лучшая защита – это нападение. Наступив на подол одеяла, Мила двумя движениями ног заставила его упасть на пол. Перестав вырываться, девушка круто повернулась в руках Маршала, сразу же обвивая его шею объятиями, и потянулась к его губам. Замешательство, отразившееся на лице Глеба, тут же дало Миле знать, что все идет как надо. Сейчас парень сам оттолкнет ее, удивленный таким поведением. Он ведь просто хотел ее подразнить, а такого поворота не предполагал. Поэтому, скорее всего, он просто ее…

Девушка просчиталась. Маршал накрыл ее губы, тут же голодным движением углубляя поцелуй. Его руки уверенно заскользили по ее спине, прижимая все ее тело ближе к нему. Тут уже настало время Миле замирать от удивления, когда она почувствовала ладони Глеба спустившиеся ниже поясницы и прижавшие ее бедра к его бедрам. Парень был возбужден.

– Красавчики мои, подъем! – дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь вошла до неприличия бодрая Ника, которая, впрочем, тут же замерла, увидев Глеба и Милу. – Маршал, а что это ты такое делаешь?

Лицо у Сократовой ясно выражало одну единственную мысль – оторву. Однако Глеб лишь криво усмехнулся и, нежно коснувшись волос пунцовой от смущения Милы губами, спокойно ответил:

– Говорю: «Доброе утро».

Ника недобро повела бровью, на что парень, не обратив ни малейшего внимания, наконец, отпустил Кредову.

– Увидимся позже, – шепнул он девушке и вышел из комнаты, наградив Нику убийственным взглядом. Парень уже всерьез начинал задумываться о том, что присутствие Сократовой очень ему мешает.

Как только дверь за Маршалом захлопнулась, Мила обрушилась на кровать, а Ника тут же возникла рядом.

– Он тебе ничего не сделал? – мгновенно выпалила сержант, с беспокойством оглядывая подругу.

– Нет, – по-прежнему пылая маковым цветом, Кредова покачала головой. – Но это было близко.

– Близко? Что близко? Так значит, он все-таки пытался?! Я ему точно пипиську оторву! – взорвалась негодованиями Ника, собравшись уже лететь за Маршалом и исполнять свои обещания.

– Да нет же! – воскликнула Мила, хватая сержанта за руку и возвращая на место. – Я… я сама этого хотела.

– Как? – казалось, Ника была поражена до глубины души. – Ты? Уже?

– Что «уже»? – не поняла Кредова.

– О, моя подружка выросла и хочет взрослых отношений, – Ника заключила Милу в стальные объятия, едва ли не рыдая у нее на плече.

– Ника, успокойся, ты меня пугаешь, – усмехнувшись, проговорила Кредова, гладя по спине девушку.

– Извини, – та мгновенно пришла в себя, выпрямившись и без малейшего следа истерики на лице. – Просто такое чувство, будто дочь замуж отдаю.

– Но у тебя нет детей, – заметила Мила.

– Но ведь когда-то будут, – повела плечом та и с любопытством уставилась на подругу. – Ну, и почему же вы с ним ничего не сделали, если все по обоюдному желанию было?

Мила потухше посмотрела на свои руки:

– Он почему-то остановился, вспомнив тебя. Сказал, что ты у меня очень заботливая. Ты ему что-то сказала, да?

Ника скрипнула зубами, виновато отводя взгляд в сторону:

– Ну я вообще-то не думала, что он реально меня послушает, да и по взаимному желанию…

– Ника! – возмущению Милы предела не было. – Ты что, серьезно с ним об этом говорила?

– Ну, а кто еще о тебе позаботится в этом плане, как не верная я? – сержант выставила перед собой руки в защитном жесте, справедливо предполагая, что может огрести по самое не балуйся от подруги.

– Боже, – покрывшись румянцем окончательно и чуть ли не с ног до головы, Кредова откинулась на постели, накрывшись краем одеяла. – Вам что, делать больше нечего? Зачем вы вообще эту тему затронули?