Амаркорд смерти

Руки тряслись: на мушке совершенно сломленная женщина. За ней в капсуле погружения умиротворенная Дженнифер с безмятежным лицом. Через призму стекла она выглядела живой, но протяжный писк сенсорного кардиографа на панели говорил об обратном. Огоньки «НКИ» Дженни начинали гаснуть один за другим. Вскоре свет окончательно потух, погрузив тело девочки во мрак.

В стекле напротив Кара видела свое озадаченное лицо. Что она хотела сейчас? Чтобы Дженнифер очнулась и вернулась к матери, либо же навсегда сгинула в этой вязкой синей жиже? Смотря на свое отражение, Кара не знала ответа. Она понимала Дженнифер. Понимала ее злость. Но, как она сама и сказала, Дженнифер давно перешла черту. Назад пути уже не было…

В соседней капсуле был человек, который сломал Каре жизнь. Человек, который целенаправленно разрушал ее семью. Человек, убивший десятки если не сотни людей… Но также в этой капсуле был тот, кто решил умереть для того, чтобы Кара могла жить. Как бы сильно детектив ни старалась ненавидеть Грэма Сайлента, но внутри ее сердца основательно поселилось смятение. Этот человек сумел оставить свой жирный след в ее жизни.

Звук сенсорного кардиографа Грэма становился все реже, а вскоре и вовсе затих. Последний огонек «НКИ» Сайлента погас. Свет в капсуле потух. Вместо обнаженного мужского тела в стеклянном отсеке Кара видела лишь дуло пистолета, направленное в затылок той, кто был во всем этом виноват.

– Мисс Хилл…

Доусон подошел сзади и аккуратно накинул полотенце Каре на плечи. Детектив даже не пошевелилась. Она боялась, что может сорваться и выстрелить в ту женщину, из-за которой ей пришлось пройти через весь этот ад. Кара была уверена: если бы не трагедия Дженнифер она бы так и сделала. Наплевала бы на все и просто пристрелила доктора и ее скользкого подельника в дорогом костюме. Эти люди заслужили свинец в голову. Но она не могла так поступить с девочкой. Дженнифер хотела, чтобы ее мать, наигравшись в Бога, страдала. И сейчас Кара была с этим полностью согласна.

– Они могут выбраться? – сглотнув, спросила Кара, глядя на остальные капсулы погружения.

– Нет, детектив, – начал было Доусон, но Кара его перебила.

– Заткнись, нахер! – крикнула Кара, выплескивая весь свой гнев и негодование. – Я не тебя спрашиваю!

На несколько секунд лаборатория погрузилась в тишину. Был слышен лишь звук работающих компьютеров. На главном мониторе виднелись сотни карточек подключенных юзеров: большинство из них горели серым цветом, явно намекая на то, что пользователи мертвы.

Сколько людей…

Сколько жертв…

И все из-за того, что кто-то решил построить свой личный рай.

– Повторяю вопрос, Сара, – сказала детектив, на имени доктора сделав акцент. – Они могут выбраться из капсул?

– Нет, – тихо ответила Пэйн. – Мы перехватили управление. Теперь все вновь в нашей полной власти. Никто не сможет попасть или выбраться без нашего, – Сара всплакнула, замешкалась, но потом добавила: – одобрения.

– Хорошо, – лишь после этих слов детектив Хилл опустила пистолет и повернулась к Доусону.

– Что дальше? – спросил мужчина. – Наверняка внутри установки вы всякого натерпелись. И думаю, будет правильно если мы компенсируем ваше время весьма солидной суммой…

Уильям стоял с открытым чемоданом денег, смотря куда угодно, но только не на обнаженную грудь Кары. Детектив поставила пистолет на предохранитель, нашла свои вещи и оделась. Она видела деньги: там действительно было целое состояние. Ей и ее отцу хватило бы до конца жизни. До конца обеспеченной жизни, в которой они бы ни в чем себе не отказывали. Но…

– Вам это с рук не сойдет, – сказала Кара. – Слишком много людей погибло.

– Кара, – чемодан в руках Доусона дрогнул: впервые Уильям выглядел растерянным. – Подумайте хорошенько!

На столе доктора Пэйн стояла все та же недопитая бутылка виски и стеклянный стакан. Кара подошла, налила себе порцию и поднесла ко рту. Ей очень хотелось выпить. Хотелось напиться до беспамятства и забыть все как страшный сон. Забыть кровь, забыть грязь, забыть смерть! Но сейчас она начала понимать, что это не выход. Сделав это, она проиграет.

Проиграет самой себе…

Нужно что-то менять. Менять себя. Менять мир вокруг.

Глядя на бледное лицо Сары Пэйн – наверняка с утратой дочери она никогда не сможет справиться, – Кара поставила стакан обратно на стол. Спрятав пистолет в кобуру, детектив прошла мимо Доусона, даже не взглянув на его деньги в чемодане.

Кара Хилл дотронулась до ручки входной двери и уже собиралась уйти, но вдруг развернулась и спросила:

– Как его имя? Ублюдка, который владел ядром…

Эпилог

– Будешь? – спросил Боб.

Кара и Роберт стояли на кладбище возле небольшой мраморной плиты. Парень предлагал выпить: в его руках сверкала солнечными бликами полупустая бутылка крепкого алкоголя, но по Бобу не было видно, что он пьян.

– Нет, спасибо, – ответила она. – Я бросила.

В глаза светило солнце. Обычное желтое солнце, которое грело своими лучами. Солнце, глядя на которое у тебя всегда улучшается настроение. В синем небе над головой летали голуби и воробьи. Под ногами рос зеленый, аккуратно подстриженный, газон. Благодаря множеству декоративных клумб с цветами на кладбище приятно пахло свежестью.

– Я вот заливаюсь каждый день, с тех пор как мы выбрались, – сказал Боб.

Первое время Каре было непривычно видеть Роберта в обычной чистой одежде, плюс, стоящего на двух здоровых ногах. В реальной жизни парень выглядел довольно мило: ровные белые зубы, приятные черты лица, интересная стрижка. Совсем не похож на того человека, который связал и закинул ее в свою телегу и начал лапать грязными пальцами.

После событий в «НЕБЕ» они часто виделись. Суд над Сарой Пэйн и Уильямом Доусоном по своей медиа был сродни взрыву ядерной бомбы. Об этом деле говорили все газеты и телеканалы всех стран мира. Лицо Сары и Уильяма знал каждый человек на планете земля. Такой громкий скандал не удалось замять ни миллионами долларов, ни связями в самых высших чинах.

Все пострадавшие и семьи погибших получили солидные компенсации. Конечно, это не могло вернуть близких, но прокуроры позаботились о том, чтобы состояние Уильяма Доусона как следует растрепали на части.

– До сих пор не могу привыкнуть, – улыбнулась Кара.

Боб постучал ногой о землю, немного хлебнув из бутылки:

– Да, – сказал он. – А представь, как был рад я, когда вылез из этой хреновины и встал на ноги. На обе ноги.

– Да уж, – детектив глянула на виски в руках Боба. – Не думал, тоже подзавязать?

Парень сначала рассмеялся, а потом закашлялся. Так сильно, что Каре пришлось похлопать его по спине.

– Это у тебя вся жизнь впереди, – сказал он, отдышавшись. – Мне осталось-то, типа, всего ничего. Помнишь, я рассказывал, – Бобби постучал пальцем по голове. – Опухоль, все дела. Хорошо, хоть благодаря компенсации я могу пить самое дорогое бухло в мире, да и в общем ни в чем себе не отказывать. У меня даже рецепт на марихуану есть, типа, прикинь! – засмеялся он. – Если сильно не загоняться по поводу смерти, то можно нормально жить, – подняв бутылку на уровень глаз, Боб добавил: – Это, типа, помогает. Не сильно, конечно, но все же помогает. У тебя как дела? Как отец?

– Идет на поправку, – ответила Кара. – Врачи дают хорошие прогнозы. Так или иначе, у меня еще есть с ним время. И я стараюсь не упустить ни единой минуты.

– Рассказывала ему о том, что там случилось?

– Нет. Для этого у меня есть ты, – Кара подошла и по-дружески обняла Боба за талию.

Они вместе смотрели на могилу с букетом свежих цветов.

– Каждый день меняешь? – спросила Кара.

– Да…

Боб сел на одно колено рядом с плитой и прислонил бутылку к надписи «Здесь покоится Билл. Мой самый лучший друг. Человек, спасший мне жизнь».

– Думаю, ему бы, типа, понравилось, – сказал Боб.

– Скучаешь по нему?