Записки обыкновенного человека. Книга вторая

С таких начинается Родина —
Из «А» ли, из «Б» ль чудаков,
Кому ошибаться позволено
И не избежать синяков.

За эти ошибки, за промахи,
Что к знаниям верным ведут,
И трудно, и больно, но всё-таки
Такие умрут, но дойдут!

Ведь с них начинается Родина,
Ведь с них начинается всё,
Что небо с любовью готовит нам,
Что небо с любовью даёт.

С таких вот она начинается,
Российская наша земля:
Кто сдюжит, кто сможет, кто справится —
Тех самых обычных ребят!

Из неожиданного

Года имеют удивительное свойство: чем старше ты становишься, тем чаще видишь, как много вокруг тебя детей. Дети поступают в вузы и заканчивают их, принимают ответственные решения на предприятиях и делают операции в больницах, воюют и охраняют покой в стране, обучают тех детей, что помладше, в школе. Тебе кажется, что рядом с тобою кто-то ещё должен быть, но постарше и поразумней, чем ты, но рядом – только твои ровесники, и они такие же, как и ты, а ещё, неподалёку, – совсем старые, в большинстве своём немощные, потерявшие многие навыки и выпавшие из хода времени люди. И тут ты вдруг начинаешь понимать, что жизнь на земле есть зыбкое, совершенно неустойчивое чудо, что она не развивается от примитивного к высоко-организованному, а просто существует. И в любой момент может случиться осечка и беда, причём по нелепой случайности. Земная жизнь тотально нуждается в мудрости, и это самый большой дефицит на земле. Но мудрость нужна не книжная и не кафедральная, а естественная, можно сказать, бытовая, когда самые обычные люди будут следовать знанию о всеобъемлющем милосердии. Почему именно о милосердии? А потому, что именно оно и есть наивысшее состояние духа, способное проникать в любую сферу человеческой деятельности. И если так оно и будет, то жизнь, будь она даже трижды юной, обретёт совершенно иной эволюционный статус. И только Бог способен продолжить опыт и развеять сомнения. Когда-то ты осознаешь, что без веры дальнейшее существование просто бессмысленно. И речь идёт не о форме, а только о Духе этой самой веры.

И никуда нам не деться от этого

Современная научная доктрина индивидуальной борьбы за существование настолько овладела человеком в его представлениях о реальности, что он почти забыл простую истину: даже при самых благоприятных условиях, вне всякой изматывающей конкуренции и при наличии здоровой пищи, организм все равно постепенно умирает, а в итоге – умрёт. Это сделает термодинамическая основа мироздания – энтропия. Жизнь нашла выход: биологические системы обходят термодинамический запрет не индивидуально, а коллективно – при помощи размножения или собственного копирования. Но только – чего?

Жизнь победила смерть через передачу информации в новую жизнь, и сегодня это вроде как понятно даже детям. Возможно, что вместо изначально обречённого дела сохранения сложных структур нашего тела под непрерывным давлением энтропии, жизнь поставила перед собой задачу и выполняет её: сохранить только опыт и каким-то образом передать его в вечность, не уделяя особого внимания дальнейшей судьбе того, через кого этот самый опыт будет передаваться. Другими словами, отдал, а дальше – в расход: свидетели, как говорится, здесь не нужны.

Сложность данной темы в том, что смерть была и остаётся вопросом не только сохранения жизни как феномена, но и сохранения нашей с вами личности. Умирает или нет личность, то есть мы с вами? В этом и только в этом заключается основной вопрос всей танатофилософии. Наука говорит, что да, умирает. Религия говорит, что нет. А дальше вопрос нашей с вами развитости. Именно там, в духовном очищении, и лежит это знание, и не в виде ответа, но состояния, а точнее – любви. Бессмертие – это не опыт знания, а опыт тотального переживания, отодвигающий правду на не работающее в системе расстояние. В любви смерти нет, да и вообще неважно, есть ли она, когда ты любишь. Если хотите, то любовь это наимощнейшая анестезия от любого незнания и неуверенности. Осталось сделать выбор… Так что и думайте, и решайте сами: хотите жить вечно – ступайте в религию. Не желаете – идите в науку. Это дело лично каждого. Избрав науку, вы просто будете жить, пока не остановится сердце – это ваша позиция. В религии всё сложнее, и вам сначала придётся отыскать Божие Царствие в себе, убедить себя в его благе, то есть уверовать в него и далее с лично вашим подходом закрепиться в этом ощущении навсегда. Причём сделать это таким образом, чтобы от усердия не свалиться в фанатизм и законничество, иначе всё будет потеряно и ваша религиозная жизнь окажется, простите, филькиной грамотой с одним лишь желанием: что-либо наконец-то понять, что, априори, бессмысленно.

Просто нужно ощутить, что корабль – это и есть берег

Лично для меня артист Евгений Ткачук – один из самых талантливых в современном российском кинематографе. И с ролями ему везёт, и с фильмами, да и с режиссёрами – тоже. Каким-то образом ему удалось выйти, точнее вырваться за рамки телесериальности, исполняя роли в фильмах подобного формата: внося в картины подлинное актёрское мастерство, он делал каждую, в которой бы ни снимался, вполне достойной лентой. Безусловно, артист растёт, причём с каждой новой картиной. Начиная с «Приключений Мишки Япончика» – не совсем удачного фильма, где, собственно, я с ним впервые и познакомился, и заканчивая «Обителью» по роману Захара Прилепина.

Признаюсь, что роль Япончика в исполнении Ткачука чуть ли не оттолкнула меня от него – не впечатлило: скучно, наигранно и даже переигранно. Тронул финал, и то в большей степени как сценарный ход. Правда, в финале Ткачук сумел вытянуть весь фильм, с чего, собственно, и возобновилось моё желание продолжить знакомство с ним. Далее был «Тихий дон» режиссёра Сергея Урсуляка, но опять же смотреть его я начал с немалой настороженностью. И снова Ткачук вытянул ленту силой собственной подачи, переосмыслив образ Григория Мелехова настолько, что захотелось смотреть и досмотреть кино. А вот роль Витьки Чеснока откровенно провальная, и не потому, что артист плохой, а потому что негоже, как мне кажется, Евгению Ткачуку в надуманных картинах сниматься: получается, простите, лажа, иначе и не скажешь. Потом пошло-поехало: сплошная кинопатина – это когда артист, как бы он ни старался, но постоянно сливается с фоном, причём фоном неудачным из-за слабости самого фильма.

Вот тогда он и начинает выделываться, дабы его заметили и оценили, а от этого всё получается только хуже. Таким образом все шло до самого «Бориса Годунова», где Ткачук вновь засверкал в роли Лжедмитрия. Сроднился с персонажем настолько, что ему все поверили, а это – успех! Почему-то вспомнилась его «пламенная» роль в «Бесах» по роману Фёдора Достоевского. Видимо, роль обязывала, а потому и не удалась. Иван Шатов в исполнении Ткачука напугал зрителя неожиданным затянувшимся психическим форте, плавно перешедшим в игру, пусть и талантливую, но все-таки игру, а хотелось – жизни…

И вот она… «Бомба» – в прямом и переносном смысле: фильм Игоря Копылова. Улыбнулась всё-таки фортуна, и счастливый лотерейный билет достался мастеру. Физик-математик Михаил Рубин, пришедший в науку из лагерей, в исполнении Ткачука покорил окончательно и похоже надолго. Гениям, как артисту, так и его герою, удалось прозвучать, не загасив своим свечением фон картины, а потому и пошло всё как по маслу: впечатление осталось, причём хорошее. А лагерная тема легла в артистические загашники Ткачука совсем не зря, но об этом позже. В своё время Сергей Богаев из архангельского «Облачного края» спел:

Ой ты, земля былинная, земля многострадальная,
Огнем не раз горевшая, моя Святая Русь.
Родился здесь и вырос я, мечтал о вольной волюшке,
Какой не по своей вине с рожденья был лишен…

Признаюсь, что ждал – ждал «Обитель» Захара Прилепина в кино. Читал роман раньше, слушал аудиоверсию Добронравова, а потому и ждал появления экранизации, тем более с Евгением Ткачуком в главной роли. Первая серия разочаровала сразу: опаньки, даже Ткачук не помог: что-то пошло не так у отцов-создателей, и фильм поплыл в сторону самодеятельности – откровенно неприкрытой телевизионщины, способной глушануть любой, даже самый высокий замысел, словно динамит прудовую рыбу. Но я не сдался и решил-таки смотреть и думать дальше: как никак Ткачук и Безруков в теме, а они не подведут. Конечно, Захар Прилепин ушёл от новой, да и новейшей истории, видимо, увлёкшись лирикой основного замысла, а потому, порыскав в поисках правды, я не стал вникать в эту самую предправдивость и отслеживать соответствие фильма эталонам спирали диалектического материализма, а просто начал следить за тем, что называется психологией типичного бытия.