Страсть выбирает отважных

– Об этом должна заботиться я, – перебила девушка. – Однако же… Вы, кажется, говорили, что я могу вам доверять, потому что вы обещаете вести себя как джентльмен, не так ли?

– Да, именно так, – ответил Хьюго. – Мне доверять вы можете, но я не могу поручиться за остальных попутчиков.

– Я этого и не жду… то есть понимаю, что вы не можете отвечать за других.

«Значит, мне можно успокоиться? – спрашивала себя Джорджетта. – Да, наверное, можно. И все-таки жаль…»

Ох, какая же она дура! Ей нужно вспомнить, ради чего все это затевалось. А затевалось все потому, что ей надо найти украденные золотые и брата в придачу. Сначала следовало найти деньги, чтобы обеспечить свое будущее, а потом – того, кому вроде бы надлежало о ней заботиться. И вовсе она не собирается вздыхать по мужчине, сидящему напротив…

– Ну и ладно, – выпалила она в ответ на собственные мысли. – Лучше давайте подумаем, на что можно рассчитывать. Есть у вас листок бумаги и что-нибудь, чем можно писать?

Хьюго извлек из своего кожаного футляра и то и другое.

– Благодарю вас, – кивнула Джорджетта, старательно разгладила листок у себя на коленке и огрызком карандаша начала писать. – Итак… Сегодня двадцать девятое мая. Таким образом, у нас остается месяц с небольшим до первого июля, когда соверены должны быть пущены в свободное обращение. Если их не найдут до этого срока, Королевский монетный двор отзовет обещанную награду.

– Но мне нельзя покидать Лондон на такой срок, – заметил Хьюго.

– Может, управимся и быстрее, – пробормотала Джорджетта и нацарапала на листке еще несколько цифр. – Скажем, семь миль в час… Когда же мы туда доберемся?

– Пожалуйста, покажите мне, что вы там пишете, – попросил Хьюго. – Когда человек что-то считает и бормочет себе под нос, это очень настораживает.

Вскочив со своего места, девушка сняла кожаный футляр с коленей Хьюго, вернула ему листок и карандаш, присаживаясь рядом с ним, пояснила:

– Я пытаюсь вычислить, сколько дней нам остается на поиски.

– В таком случае надо вычесть дни, которые мы потеряем, добираясь до места.

– Я так и собиралась, однако путешествие вовсе не обязательно пустая трата времени.

– Разве? Позолоты в нашей карете пока что нет. – Хьюго опять положил кожаный футляр себе на колени, а сверху пристроил листок.

– Если делаешь то, что тебе нравится, разве это пустая трата времени?

Ей, к примеру, нравилось сидеть рядом с Хьюго. Тем более что теперь на нем был чистый сюртук. Правда, выражение его лица казалось слишком уж строгим. Впрочем, Джорджетта ничего не имела против строгости, если она была приправлена долей юмора.

Вернув ей листок, Хьюго пробурчал:

– Мне придется поверить в ваши расчеты. Тут для меня слишком темно, и я ничего не вижу без очков.

– Вы носите очки?

– Иногда. Для чтения. Обычный инструмент для тех, кто годами корпит над книгами при жалком свете свечи. – Хьюго снова протянул девушке огрызок карандаша. – Итак… тридцать три дня, начиная с сегодняшнего. Потом золотые соверены пойдут в обращение.

– Однако…

– Погодите! – Хьюго вскинул вверх руку. – Для начала мы найдем вашего брата, а потом выясним, что ему удалось узнать в Дербишире об украденных соверенах. Кроме того… я решил, что тоже участвую в поисках.

Джорджетта скрестила на груди руки.

– О боже! – воскликнул ее спутник. – Похоже, вы снова хотите мне возразить. Что же на сей раз?

– Значит, вы собираетесь поохотиться на золотые? Но ведь это была моя идея! Меня нельзя исключать из игры!

– Вас никто и не исключает. Ведь вы будете с братом. Я обещал, что передам вас ему с рук на руки.

Джорджетта насупилась. Чертов упрямец! С чего она взяла, что на него приятно смотреть? Было бы гораздо приятнее дать ему пинка.

– Моя главная цель вовсе не поиски брата, – заявила девушка. – На самом деле я собиралась…

– Вот и занимайтесь чем собирались, а я просто вам помогаю.

– Но не на ваших, а на моих условиях! Я же не просила вас о помощи… Ваша помощь мне не нужна, – возразила Джорджетта.

Последние ее слова весьма озадачили Хьюго.

– Помощь никому не помешает, – пробормотал он вполголоса.

Джорджетта молча пожала плечами. Она почти не знала своего старшего брата: ведь Бенедикт отправился плавать по морям, когда ей было всего три года от роду, а ему – двенадцать. Дома он появлялся лишь время от времени, и долгие годы они жили втроем. Родители были как бы дополнением к своему книжному магазину и ожидали того же от дочери – то есть ей следовало отказаться от всех человеческих потребностей, забыть про голод и усталость, а ее единственными друзьями были лишь персонажи книг, которые она читала.

Джорджетта не вполне соответствовала ожиданиям родителей, но гораздо лучше, чем требовалось для ее блага. Да что об этом говорить? Ведь ребенок пойдет на все – только бы родители его любили или хотя бы замечали (даже если будет делать вид, что вовсе не жаждет их любви). Но родители все равно принесли ее в жертву собственным интересам – не ради листьев колокольчика, как в сказке про Рапунцель, а ради листов бумаги с напечатанными на них буквами.

– Мне не нужна помощь, – повторила она. – И я собираюсь путешествовать, пока не найду украденное золото: не хочу возвращаться туда, откуда пришла.

Хьюго в растерянности заморгал.

– Но ведь вам нужна какая-то цель, чтобы…

– Отыскать украденные золотые – это и есть моя цель, – перебила Джорджетта.

– Однако первого июля погоня за золотом так или иначе закончится. Что вы станете делать потом?

Девушка с улыбкой пожала плечами.

– У нас еще больше месяца. К тому времени как мы доживем до этой даты, я что-нибудь придумаю, уж будьте уверены.

– Так цели не ставят, – возразил Хьюго. – Чтобы правильно поставить цель, надо сначала решить, что вы будете делать потом, после того как…

– Лорд Хьюго, не все идут по жизни так, как вы: с золотым кольцом-печаткой и кожаным футляром для чертежей, которые сделал для вас архитектор, – проворчала Джорджетта. – Я сказала, что хочу найти украденные соверены, а мой брат всего лишь средство для достижения этой цели. Если же я не найду брата, но сумею найти золото, – значит, именно это мне и нужно, – добавила девушка.

Ее спутник промолчал, однако посмотрел на нее так, будто что-то прикидывал в уме. «Уж лучше бы разозлился», – подумала Джорджетта. Надо было подкинуть ему наживку: пусть бы взорвался, накричал на нее – только бы не это выражение отчаяния на лице!

– Вы всегда так тяжко трудились… – проговорил он наконец. – То есть я хотел сказать… вот уж не думал, что близкие люди вам настолько безразличны.

– Я такой и не была до недавнего времени, – сказала Джорджетта. – Но мои родители умерли, а наш семейный магазин был продан. Братец же мой, морской бродяга, вернулся в Англию, однако меня не навестил. В тот день, когда мне исполнится двадцать один год, я стану нищей и бездомной. И я предпочла уехать, чтобы сохранить хотя бы достоинство, то есть уехать до того, как меня выставят на улицу. Конечно, нельзя сказать, что у меня совсем нет денег, однако позаботиться обо мне некому.

Лорд Хьюго нахмурился и, откинувшись на спинку сиденья, произнес:

– Джорджетта, но такого просто не может быть…