Глубина резкости

– Значит, у тебя свидание с футболистом?

– Это не свидание, а деловая встреча. Ник предложил мне работу.

– Ну конечно, а сестры Кардашьян не красят глаза. Клянусь, этот парень запал на тебя.

В ответ лишь пожала плечами. Конечно, Ник был привлекательным, к чему отрицать очевидный факт, но я не собиралась выходить с ним за рамки работы или дружбы.

Попрощавшись со Скоттом, отправилась домой, где целый вечер подбирала нужные снимки для завтрашней встречи.

Футболист, подумать только. В детстве мы не пропускали ни одного матча школьной футбольной команды «Кометы». Дэниел был лайнбекером, он жил футболом, мы часто приезжали вместе с родителями и друзьями в Чикаго на игры Национальной лиги. Потом выросли, Дэн уехал учиться, а я перестала интересоваться спортом, когда переехала в Чикаго, и по этой причине понятия не имела, кто такой Ник Каллахан. Этот факт меня более чем устраивал.

* * *

Днем позже я вышла на крыльцо корпуса цифрового дизайна, вынимая из рюкзака телефон, чтобы проверить сообщения от Ника. Ветер трепал подол темно-болотного плаща. Хорошо, что додумалась надеть белую толстовку и темные узкие джинсы вместо платья, ведь сегодня обещали дождь, а где дождь, там и ветер, это ведь Чикаго. Дополнили комплект грубые черные ботинки – в них было удобно гулять по городу в мокрую погоду.

Мы договорились встретиться на парковке перед зданием. Мое внимание сразу привлекла шумная толпа студентов возле серого «Кадиллака XT6», в центре которой стоял Ник, поочередно забирая что-то из рук вопящих от восторга парней и, спустя секунды, возвращая обратно. Было похоже на спонтанную автограф-сессию.

– Супер! – вслух проворчала я, не желая протискиваться через коридор тестостерона, потом поднесла телефон к лицу и написала:

Я: Не найдется автографа для меня?

Ник вытащил свой телефон из кармана джинсов, поднял голову, найдя меня взглядом, и улыбнулся. Он что-то напечатал.

Ник Каллахан: Иди сюда и получишь фото!

Я: Фото – это по моей части

С широкой улыбкой я подошла ближе, остановившись в пятидесяти дюймах от Ника:

– Привет!

– Привет, готова ехать? – спросил он, не обращая внимания на окружающих. Он был выше большинства парней, стоящих рядом, сегодня на нем не было кепки «Патриотов», и только сейчас появилась возможность получше его рассмотреть. Темно-каштановые вьющиеся волосы, стрижка не длинная, но пряди уже залезали на уши, завиваясь на концах; глаза цвета голубой стали и нос, который как будто уже был сломан однажды, потому что на переносице был тонкий белый шрам и едва заметная горбинка. Эта деталь совсем не портила его, наоборот, добавляла мужественности. Сегодня Ник был гладко выбрит и выглядел безупречно в тонкой кожаной куртке, белой футболке и простых синих джинсах. Я обвела толпу взглядом, стараясь перестать пялиться на этого парня.

– А сам готов? Похоже, ты тут немного занят.

Ник повернулся к студентам, засунув руки в карманы.

– Простите, ребята, нужно ехать! – В ответ послышались грустные вздохи и бормотание. – Приходите на матч в следующую пятницу, обещаю, что продолжим с этого же места! – Негодование сменилось одобрительным свистом и криками: «Ты лучший!» Ник улыбнулся мне, повернулся и распахнул пассажирскую дверь. Я проскользнула в салон, опуская рюкзак на пол, парень обошел машину и сел на водительское сиденье.

– К сведению, приглашение на игру распространялось и на тебя.

– Все будет зависеть от того, насколько хорошо «Файр» обещает сыграть, – сказала, притворно захлопав ресницами, но сразу осеклась. О господи, я что, с ним флиртую? Захотелось стукнуть себя по лбу.

– Вызов принят! – Что-то в его взгляде говорило, что он имел в виду другой «вызов». – Билеты скину на твою почту, можешь привести с собой парня. – На этих словах Ник сморщился, включил зажигание и тронулся с места. Пауза затянулась.

– А если нет парня, могу привести пару друзей?

– Конечно можешь. – Словно кто-то щелкнул выключателем, и Ник расцвел.

– Так куда мы едем?

– Есть одно кафе рядом с Миллениум-парком, в нем готовят лучшие вафли в городе. И там малолюдно в это время дня. Ты любишь вафли? – спросил он нерешительно.

– Звучит отлично и калорийно.

– Не то слово! – Задержавшись на мне глазами еще на мгновение, парень перевел взгляд на дорогу. – Мы могли бы обсудить все детали за обедом, я распечатал дизайн-проект квартиры.

* * *

Мы припарковались у Миллениум-парка и решили пешком прогуляться до кафе. Всю дорогу Ник рассказывал, как переехал в Чикаго чуть больше года назад и что его друг поделился, где готовят лучшие вафли в городе.

Внутри было на удивление тихо, витал аромат свежей выпечки и терпкого кофе, желудок сразу же заурчал, отвечая на зов угощений. Мы выбрали столик в середине зала у окна, и я принялась изучать интерьер, не глядя в меню. С потолков свисали простые ламповые светильники, обрамленные искусственной зеленью, которая переходила на стены и обвивала деревянные панели. Вся мебель в заведении была разной по цвету и фактуре, это гармонировало со спокойным дизайном и создавало атмосферу уютного сумасбродства, как будто хозяин ограбил блошиный рынок, прихватив все самое лучшее.

– Что-нибудь выбрала? – спросил Ник, привлекая мое внимание.

– Нет, – неловко пожала плечами. – А ты?

– Давай закажем все виды вафель, и ты просто попробуешь все, чтобы найти то, что тебе понравится.

Я опустила глаза на меню, считая количество вариантов. Глаза округлились.

– Но их тут больше дюжины! Разве спортсменам можно столько углеводов в разгар сезона?

– А мы никому не расскажем! Не дрейфь, завтра я утрою нагрузку в зале, – подмигнул парень, подзывая официанта.

Пока мы ожидали заказ, я вытащила из рюкзака папку с фотографиями и положила на сиденье рядом.

– Почему ты решила стать фотографом? – Интерес в его голосе был вполне серьезным.

– Как-то на Рождество я получила в подарок пленочную камеру. Мои бабушка с дедушкой много путешествовали и привезли ее из поездки в Европу. В нашем маленьком городе было не так много интересного, да и фотографировать я не умела, поэтому камера несколько лет лежала на чердаке, пока однажды мы с друзьями не пробрались на территорию атомной электростанции и не нашли там заброшенное здание, в котором была куча старой аппаратуры. Мы знали, что, если нас поймают, нам крупно влетит, но очень хотели все исследовать, поэтому я побежала домой за камерой и просто сфотографировала все, что вызывало вопросы, на пленку.

– И как продвигалось расследование? – Он не сдержал смешок, приложив кулак ко рту.

– Нуу, поскольку мы были еще детьми, забирать напечатанные снимки из салона должен был отец. Конечно, владелец показал ему результат и похвалил игру света и тени, но дома нас с братом ждали хорошая взбучка и домашний арест на месяц. Видишь ли, мой отец – директор АЭС, и такие вещи, как кучка детишек, шныряющих по закрытому объекту, не повышали его репутацию.

Тут уже Ник захохотал вовсю.

– Это очень мило и забавно. А что потом?

– Ну, как ты понимаешь, домашний арест – не лучший досуг для ребенка, поэтому фотоаппарат стал настоящим спасением. Изучала все, что связано с проявкой и печатью фотографий, чтобы больше не носить свои работы в салон к тому стукачу. – Я улыбнулась, вспоминая свое детство. – Весь месяц мучила брата, заставляя его быть моей моделью. Так и влюбилась в фотографию.

Ник грустно улыбнулся.

– Тебе очень повезло с братом, Элли.

– Да, это так. У тебя есть брат или сестра?

Что-то мрачное мелькнуло в глубине его глаз.