Глубина резкости

Фотограф недоверчиво уставился на меня. Цепкий малый. Понимаю, почему такая газета, как Boston Globe, наняла его.

– Большое спасибо, что согласились! – с восторгом сказал он, листая кадры.

Можно подумать, у меня был выбор.

– Моя ассистентка проводит вас. Всего доброго. – Я опустил взгляд на камеру в его руках и почувствовал, как комната вращается.

Я снова разозлился и вышел из офиса, попросив Сью взять оставшиеся дела в свои руки. Нужно остыть и прочистить голову, но на этот раз другим, менее губительным для себя способом, единственным, к которому я прибегал всю свою жизнь, – бег. Я всегда убегал.

Глава 6. Элли

Кристен врезалась в меня на пороге аудитории, схватив за локоть и потащив на последний ряд.

– Как ты могла не рассказать мне? Я думала, мы подруги, – зло проворчала она.

– Что случилось? Рассказать о чем?

– Ну вообще-то вчера ты укатила с учебы с офигенным парнем. Ребята сказали, что он футболист. Ничего не хочешь объяснить?

– Нечего рассказывать. Мы познакомились всего неделю назад, он заказал серию снимков.

– И позвал тебя на свой матч, – зашипела Кристен, когда в аудиторию вошел преподаватель.

– Откуда ты знаешь? – Я с подозрением покосилась на подругу, доставая тетрадь.

– Элли, это же футболист, у них в кодексе прописано зазывать красивых девушек на свои игры.

– Вот уж не знала, что существует такой кодекс.

– Ну и Скотт сказал. – Делаю мысленную пометку побить Скотта за длинный язык. – И этот кодекс правда есть, он называется «СВП»: сыграй, впечатли, переспи.

Из меня вырвался дикий смешок. Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.

– Ты это только что придумала?

– Вовсе нет, эта схема стандартна у всех спортсменов. Поверь, я проверяла. – Не могла понять, гордится она этим знанием или нет. – Так вы сейчас на стадии «сыграй»?

– Нет никаких «мы», но вот я на стадии «не пори чушь». – Мой тон привлек внимание преподавателя.

– Мисс Морган, мисс Пирс, делаю вам первый выговор! – донеслось до нас предупреждение.

– Да пожалуйста, – скорчив рожу, зло прошептала Кристен, открывая свои лекции.

Зато теперь этот разговор наконец был окончен. Способность Крис раздувать из мухи слона часто бесила, но я дорожила нашей дружбой и на многое закрывала глаза.

Вторая волна расспросов обрушилась на меня в кафетерии, где уже ждал Скотт. Я стрельнула в него взглядом, на который он ответил милой улыбкой и выражением лица «прости, не убивай», ведь ранее рассказала ему про игру и билеты, которые вчера вечером Ник выслал мне на почту.

– Значит, ты у нас теперь социально активная? – спросила Кристен, и ее обиженный тон мне совсем не понравился. Конечно, в прошлые годы я не вылезала с учебы и работы, не общалась с парнями и не получала предложений от лучших рекламных агентств страны. Но какого черта?

– Ничего не изменилось, перестань, Крис! А билетов, кстати, три, – пихнула ее в бок.

– Правда? Значит ли это, что мы можем пойти с тобой? – радостно воскликнула подруга, ее глаза заблестели. Дайте Кристен повод пойти потусоваться, и она будет там раньше, чем вы закончите предложение.

Скотт молча наблюдал за мной, взвешивая каждый жест, пока Кристен прыгала на сиденье, решая, какая длина юбки допустима на матчах Национальной лиги.

После занятий, когда мы со Скоттом спускались по ступеням Института искусств, я рассказала ему, что Ник позвал меня на свидание. Теперь мой друг наконец заговорил.

– Что изменилось, Элли?

– О чем ты? – Недоумение в моем голосе было искренним.

– То ты шарахаешься от каждого парня в округе Кук, то вот уже неделю тусуешься с футболистом, принимая любое его предложение.

– Эй, это нечестно. – Я повернулась к нему, размахивая руками. – Ты же сам велел перезвонить ему, что теперь не так?

– Я не идиот, Элли. Почему Ник? Почему впервые за три года ты согласилась пойти на свидание?

– Оно не первое, помнишь того парня с факультета графического дизайна… – Но Скотт оборвал мою речь жестом. – Ладно, хочешь правды? Понятия не имею. – Вздохнула и закусила губу. – Все эти события: стажировка, предложение о работе, свадьба Дэна… – Я замолчала.

– Так все дело в том, что твой брат женится?

– Нет, конечно нет. – Он скептически выгнул бровь. – Не знаю. После переезда в Чикаго я была выбита из колеи, старалась полностью отдаться фотографии. Теперь мой брат женится на близкой подруге, а я будто была в какой-то спячке: очнулась, а люди на улицах летают на космолетах и общаются силой мысли.

– Элли, – мягко сказал Скотт, – что случилось в Брейдвуде? – Его рука легла на мое плечо. Я будто снова вернулась в то время, когда мне было восемнадцать и я стояла, совершенно растерянная, посреди кампуса Чикагского института искусств, надеясь, что жизнь станет такой, как раньше.

– Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе! – Отшутилась, сглотнув боль и натянув фальшивую улыбку. – Вообще-то я надеялась, что ты поможешь выбрать подарок для ребят, а заодно и платье, – прощебетала, меняя тему.

Скотт смотрел на меня еще какое-то время, затем кивнул. Я понимала, что мы к этому еще вернемся, только вот не знала, насколько скоро.

Вечером Ник позвонил, как и обещал. Мы проболтали о работе минут двадцать, я рассказывала о новой идее для его гостиной: она заключалась в том, чтобы совместить все четыре стихии на разных фото. Он рассказал, что тренер «Файр» совсем озверел и его варварский режим не позволял тусоваться до пятничного матча. Было решено сходить на свидание в воскресенье.

* * *

В пятницу арена «Солджер Филд» была переполнена, сегодня «Чикагские Факелы» играли с «Сиэтлом». Атмосфера на стадионе была фантастической, в памяти освежились все запахи этого места. Дэн с Моникой часто посещали футбольные матчи и приглашали меня присоединиться, нередко получая вежливый отказ. Поднявшись на свой сектор и оглядев толпу, я пожалела о прошлых решениях: футбол – лучшая игра в мире.

Мы уселись на свои места в ожидании матча. Скотт напялил на себя все атрибуты, которые только можно было купить в сувенирном магазине внизу. Кристен же, наоборот, сняла с себя большую часть одежды, представ в образе истинной фанатки: светлые хвостики, короткий синий топ и пурпурная юбка чирлидерши, только под ней, кажется, не было обязательных для участниц группы поддержки шорт. Самый осенний наряд из всех, что тут скажешь. Я же ограничилась свободной толстовкой с эмблемой клуба, распущенными волосами и синими джинсами под любимые белые кеды.

Из динамиков заиграла музыка, свет замигал, и на поле выбежали девушки из группы поддержки. Стадион загудел, парни выкрикивали похабные словечки, а рядом громко фыркала Кристен. После танца на поле стали выбегать игроки, и я начала искать глазами восемьдесят седьмой номер. Даже отсюда Ник Каллахан в своей форме выглядел еще больше, чем в жизни.

Объявили начало матча, и я полностью погрузилась в игру под восхищенные вздохи Кристен и Скотта. Черт, забыла, как это круто! В середине игры мы со Скоттом отправились за хот-догами, и это было лучшим решением. Моя вселенская любовь к фастфуду была взаимной: я любила вредную еду, а она любила меня, не оставляя следов на фигуре. Идеально!

Чикаго обставили Сиэтл со счетом 27:20, болельщики скандировали название команды, кричали имена спортсменов, а девушки уже проталкивались к полю, чтобы успеть зацепить кого-нибудь до ухода игроков в раздевалку. Я услышала окрик Ника, когда мы спускались по проходу, ведущему к тоннелю до парковки.

Он стоял у самых трибун, держа в руке шлем; щеки были красными, а волосы – мокрыми от пота. Широченная улыбка расползлась по лицу парня, он махал мне рукой, подзывая спуститься. Я обернулась к друзьям, проверяя, идут ли они следом, а когда вернула взгляд на поле, мой рот открылся. Ник задрал майку, чтобы вытереть пот с лица, обнажив свой плоский живот с шестью очень заметными кубиками. Парень закончил этот маневр, занавес опустился, и мой рот снова захлопнулся. Но не рот Кристен.

– О-мой-гребаный-бог! – прошептала она очень громко.

Добравшись до Ника, я впала в ступор. Мы с минуту молча смотрели друг на друга, пока за спиной не прочистил горло мой друг: