Ведьмы за границей

– Размяк, пусечка, на старости лет, – сказала Нянюшка.

Грибо поднял на Матушку Ветровоск желтый глаз, горевший самодовольным злорадством, которое кошки приберегают для тех, кому не нравятся, и замурлыкал. Пожалуй, Грибо был единственным котом, который умел хихикать, мурлыкая.

– И вообще, – сказала Нянюшка, – ведьмам положено любить кошек.

– Вот только не таких, как этот котяра.

– Ты просто не кошатница, Эсме, – сказала Нянюшка, крепко тиская Грибо.

Джейсон Ягг отвел Маграт в сторонку.

– Наш Шон читал в одном альманахе, что в заграницах водятся страшные дикие звери, – шепнул он. – Такие, знаете, здоровые мохнатые твари, которые бросаются на путников. Боюсь подумать, что будет, если они бросятся на маман или Матушку.

Маграт поглядела ему в широкое красноватое лицо.

– Вы уж последите, чтобы с ними ничего дурного не приключилось, ладно? – сказал Джейсон.

– Не стоит беспокоиться, – сказала она, надеясь, что так и есть. – Я постараюсь.

Джейсон кивнул.

– А то там сказано, в альманахе, что многие из этих зверей на грани вымирания, – добавил он.

Солнце уже поднялось высоко, когда три ведьмы по спирали взлетели в небо. Им пришлось ненадолго задержаться, потому что норовистая метла Матушки Ветровоск запускалась только после долгой беготни с прыжками. До метлы как будто не доходило, чего от нее хотят, пока ее резко не подбросят в воздух с разбегу. Все знакомые гномы-инженеры разводили руками, не понимая, в чем тут дело. Они уже десятки раз заменяли в метле и палку, и прутья.

Когда она наконец взлетела, ее сопровождал хор радостных криков.

Крошечное королевство Ланкр занимало всего лишь широкий уступ на склоне Овцепикских гор. Позади них острые как нож пики и извилистые темные лощины тянулись вверх к могучему гребню центрального хребта.

Впереди же земля уходила резко вниз к равнинам Сто, в сизую дымку лесов, к обширным просторам океана и находившемуся где-то посреди всего этого бурому пятну под названием Анк-Морпорк.

Запел жаворонок – вернее, попытался запеть. Кончик шляпы Матушки Ветровоск вырос у него перед носом и совершенно сбил его с ритма.

– Выше я подниматься не намерена, – сказала она.

– Если мы взлетим повыше, то сможем увидеть, куда летим, – возразила Маграт.

– Ты же сказала, что просмотрела карты Дезидераты, – сказала Матушка.

– Ну, сверху все выглядит немного не так, – признала Маграт. – Слишком… объемное. Но мне кажется, нам надо… вот туда.

– Ты уверена?

Ведьмам никогда нельзя задавать такие вопросы. Особенно если спрашивает не кто-нибудь, а Матушка Ветровоск.

– Абсолютно, – сказала Маграт.

Нянюшка Ягг оглядела возвышающиеся над ними пики.

– В той стороне полно высоченных гор, – сказала она.

У них над головами уступ за уступом уходили ввысь бесконечные ледяные башни, припорошенные снегом. На вершинах Овцепиков никто не катался на лыжах, по крайней мере, дольше, чем пару метров вперед и километр с воплями вниз. Никто не скакал по ним в юбках и не пел йодль. То были недобрые горы. Именно в такие горы зима уходит на летние каникулы.

– Через них есть перевалы и всякое такое, – неуверенно сказала Маграт.

– Должны быть, – сказала Нянюшка.

Если знаешь, как это делается, можно использовать два зеркала: поставить их так, чтобы они отражали друг друга. Раз отражения могут украсть частицу тебя, то отражения отражений могут тебя усилить, снова пропитать тебя тобой, дать тебе могущество…

А твой образ протянется в бесконечность вдоль изгибов света, в отражениях отражений отражений, и каждое точно такое же.

На самом деле все не так просто.

В зеркалах кроется бесконечность.

А в бесконечности кроется куда больше, чем можно представить.

Для начала – все что угодно.

В том числе голод.

Ведь на миллионы миллиардов отражений приходится всего одна душа.

Зеркала дают многое, но и отнимают немало.

Горы проплывали мимо, открывая все новые горы. Сгущались тучи, тяжелые и серые.

– Я уверена, мы на правильном пути, – сказала Маграт. Мимо проплывали обледенелые скалы. Ведьмы летели сквозь туман по извилистым узким каньонам, неотличимым друг от друга.

– Ага, – сказала Матушка.

– Ну, вы не разрешаете мне взлететь повыше, – сказала Маграт.

– С минуты на минуту разразится жуткий буран, – сказала Нянюшка Ягг.

Начинало смеркаться. Свет утекал из горных лощин, как горчица.

– Я думала… тут будут деревни и все такое, – сказала Маграт, – и мы там купим занятные местные вещицы и найдем приют в грубых хибарах.

– Тут даже тролли не водятся, – сказала Матушка.

Три метлы спустились в пустынную лощину, в трещинку на склоне горы.

– И тут чертовски холодно, – сказала Нянюшка Ягг и улыбнулась. – А кстати, за что хибары зовут грубыми?

Матушка Ветровоск слезла с метлы и оглядела скалы вокруг. Подняла камень и понюхала. Подошла к груде щебня, которая казалась Маграт такой же, как остальные груды щебня, и потыкала ее.

– Хм-м, – сказала она.