Он был в восторге. Наконец-то сработала его долгосрочная методика охраны закона!
Аркканцлер швырнул полную лопату анк-морпоркского щебня ему на ботинки.
– Не валяйте дурака, – огрызнулся он. – Это жизненно важно.
– О да. Так все вы говорите. – Сержант Колон был не из тех, кого легко свернуть с проторённой дорожки, по которой он уже мысленно разогнался. – Держу пари, в сотнях деревенек в поганых странах вроде Клатча хорошенько платят за престижный перекрёсток вроде этого, а?
Чудакулли поднял на него глаза, разинув рот.
– Вы что такое несёте, офицер? – сказал он и недовольно ткнул пальцем в свою остроконечную шляпу. – Не слышите меня, что ли? Мы волшебники. Тут ведутся волшебные работы. Так что не могли бы вы просто направить телеги в объезд, пока уважаемые люди…
– …Эти персики мнутся буквально на глазах, – раздался голос позади сержанта Колона.
– Эти придурки уже полчаса нас тут задерживают, – добавил погонщик скота, который уже давно упустил свой скот, и тот разбрёлся по окрестным улицам. – Их надо арестовать!
До сержанта вдруг дошло, что он невольно стал главным героем драмы, в которой участвуют сотни людей, причём часть из них волшебники и все из них в ярости.
– А что вы такое делаете? – вяло спросил он.
– Хороним нашего коллегу. На что ещё это похоже? – ответил Чудакулли.
Взгляд Колона остановился на открытом гробе, лежащем с края дороги. Ветром Сдумс помахал ему изнутри.
– Но… он же не мёртвый… разве нет? – Сержант наморщил лоб, пытаясь осознать ситуацию.
– Внешность обманчива, – сказал аркканцлер.
– Он мне только что помахал! – простонал сержант.
– И что?
– Это ненормально для…
– Всё в порядке, сержант, – сказал Ветром.
Сержант Колон подобрался ближе к гробу.
– А это не вы прошлой ночью в реку бросились? – прошептал он одними губами.
– Да-да. Вы мне очень помогли, – ответил Ветром.
– А потом вы, как бы сказать, из неё выбросились, – заключил сержант.
– Боюсь, что так.
– Но вы там целую вечность просидели!
– Ну, честно говоря, там очень темно. Долго не мог найти ступени.
Сержант Колон силился найти во всём этом логику.
– Что ж, полагаю, вы должны быть мертвы, – сказал он. – Невозможно так долго пробыть под водой и не умереть.
– Вот видите! – поддержал его Сдумс.
– Так почему вы всё ещё машете и разговариваете? – спросил Колон.
Из ямы высунул голову главный философ.
– Известны случаи, когда мёртвое тело двигалось и издавало звуки после смерти, сержант, – пояснил он. – Всё дело в непроизвольных мышечных спазмах.
– Главный философ совершенно прав, – согласился Ветром Сдумс. – Я тоже об этом читал.
– Ага. – Сержант Колон огляделся. – Ладно, – неуверенно сказал он. – Ну… полагаю, это логично…
– Ладно, мы закончили, – сказал аркканцлер, выбираясь из ямы. – Достаточно глубоко. Давай, Сдумс, тебе вниз.
– Знаете, я правда очень тронут, – сказал Ветром, снова ложась в гробу. Гроб был весьма хороший, из погребальной конторы на улице Вязов. Аркканцлер позволил Сдумсу выбирать самому.
Чудакулли поднял кувалду.
Ветром снова сел.
– Все так стараются ради меня…
– Да, да, ладно. – Чудакулли огляделся. – Так, у кого кол?
Все поглядели на казначея.
Казначей выглядел несчастным. Он пошарил в сумке.
– Я не смог его достать, – промямлил он.
Аркканцлер закрыл лицо рукой.
– Ладно, – тихонько сказал он. – Знаешь, а я не удивлён. Вообще не удивлён. Что же ты достал? Бараньи лопатки? Кусочек бекона?
– Сельдерей, – прошептал казначей.
– Это у него из-за нервов, – поспешно вставил декан.
– Сельдерей, – произнёс аркканцлер, и его самообладанием сейчас можно было гнуть подковы. – Ладно.
Казначей протянул ему увядший зелёный пучок. Чудакулли взял его.
– Итак, Сдумс, – сказал он. – Прошу представить, что то, что у меня в руке…
– Ничего-ничего, я понимаю, – ответил Ветром.