Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?
Тесла Лейла Хугаева
Очередная монография автора теории психической энергии, Теслы. Л. Хугаевой. Метафизика философии рационализма находит художественное отображение в фабуле книги, представленной как Собрание великих мыслителей в Храме Духа, учреждающих Большой Суд над Холодной войной. Бертран Рассел и Артур Шлезингер, Александр Солженицын и Михаил Булгаков, Лион Фейхтвангер и Андре Жид, Ромен Роллан и Лев Толстой собираются вместе, чтобы найти виновных в убийстве Джона Кеннеди.
Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?
Тесла Лейла Хугаева
© Тесла Лейла Хугаева, 2021
ISBN 978-5-0055-6785-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Введение
Распад СССР не оставил Холодную войну в прошлом. Страны Советов больше нет, коммунистическая партия как государственная партия сверхдержавы прекратила свое существование, страна перешла на рельсы демократических реформ, а Холодная война все не заканчивается и не заканчивается. Иногда кажется она становится еще интенсивнее, еще агрессивнее. В чем же причины Холодной войны?
Как выясняется, капитализм и коммунизм только части одной и той же материалистической культуры эпохи Просвещения, которую Александр Солженицын винил в духовной деградации западной цивилизации. Россия плоть от плоти западной цивилизации, а коммунизм большевиков только разновидность культурной деградации этой цивилизации, связанной с философией материализма, субъективизма, агностицизма.
Философия рационализма, успешно развивавшаяся со времен Древней Греции в трудах Платона, Цицерона, позже Рене Декарта, Спинозы и Лейбница, Локка, Руссо и Френсиса Бэкона, потерпела сокрушительное поражение в философии Нового времени. Эмпиризм Гоббса и Юма с одной стороны, философия Канта (которая стала ответом Юму, как известно) и его последователей, Фихте и Гегеля, с другой стороны. На базисе эмпиризма и немецкого идеализма, разрушивших философию рационализма, и утвердились «безумные философии власти» 19-20-х веков.
Не вся немецкая философия встала на путь разрушения философии рационализма Платона и Декарта. Г. Лессинг и Ф. Шеллинг остались верны Декарту и Спинозе, Карл Ясперс писал позже, что «недоверие, которое стала вызывать во всем мире немецкая философия в целом, имеет достаточные основания». Ф. Шеллинг первым объявил войну немецкому идеализму: своим учителям Канту и Фихте, и своему однокурснику Гегелю.
Так, А. Гулыга цитирует Ф. Шеллинга в книге «Шеллинг»:
«Природа, мир вещей самих по себе пребывает у Канта в «почетной отставке», как выразился Якоби, люди с помощью продуктивного воображения сооружают свой самостоятельный мир. Шеллинг увидел в этой мысли слабое место кантианства. Еще в молодости он призывал исходить из природы. Теперь он добавил: и приноравливаться к ней, привести кантовский мир «беспредельного, ничем нерегулируемого человеческого произвола» в соответствие с природой. Эта программа куда более разумна, чем гегелевское представление об абсолютной истине. Гегель объявляет свою логику наукой о том, как развертывается божественная идея в чистом мышлении, до всякой природы, до времени. Как же затем идеальное превращается в реальное, как мысль создает мир, логика природу? По Гегелю получается, что природа – всего лишь «агония понятия». Шеллинг нащупал самую уязвимую точку гегелевской философии…
Эта часть курса произвела сильное впечатление на Серена Кьеркегора. Создатель философии экзистенциализма почерпнет отсюда многие свои идеи. «Я помню почти каждое слово из тех, что он произнес. Отсюда придет ясность… Вся моя надежда на Шеллинга»».
Профессор Оксфорда, Патрик Гардинер пишет в книге «Кьеркегор» о том, что сам Кьеркегор в своих последующих работах также критиковал Гегеля и немецкий идеализм вообще за мистическое понятие «чистого мышления», которое в реальности стало концом рационализма:
«Такие заключения были совершенно неприемлемы и приписывались влиянию „безумного постулата“, лежащего в основе гегельянской доктрины об абсолютном духе. В то время как источником абстрактного мышления была реальная действительность, „чистому мышлению“ по видимому удалось обходиться без таких банальных связей. В буквальном смысле слова фантастическое. Это „чистое мышление“ „находится в мистическом взвешенном состоянии между небом и землей, освобожденное от любых отношений с существующим индивидом, объясняет все своим собственным языком и не может объяснить себя“. Конкретный живой человек из повседневной жизни поглощен „игрой теней чистого мышления“, его место занято химерическим универсальным субъектом, придуманным метафизическими идеалистами».
Альберт Швейцер тоже пишет в «Упадке и возрождении культуры», что философию постигло крушение в середине 19 века, так что рационализм был погребен под ее останками, а сама философия окончательно вышла на пенсию, потеряв все связи с действительностью:
«Философия после своего крушения в середине 19 века превратилась в пенсионера, вдали от мира, перебирающего то, что удалось спасти. Сочувственно оглядывалась она на оставленный позади рационализм. Горделиво хвасталась тем, что „Кант прошел ее насквозь“, что Гегель „привил ей исторический подход“ и что „ныне она развивается в тесном контакте с естественными науками“. Однако при этом философия была беспомощнее самого жалкого рационализма. Рационализм при всей своей наивности был подлинной, действенной философией. Она же стала лишь эпигонской философией, облачившейся в тогу учености. В школах она еще играла какую-то роль, миру сказать ей было нечего. Итак, при всей своей учености философия стала чуждой реальной действительности»
Бертран Рассел, знаменитый рационалист, характеризует философию Фихте, как «безумную», а философию Гегеля как «целиком ложную» в «Истории западной философии». О Канте он говорит, как о предтече этих двух безумных философий. Его собственное определение материи, как «того, что соответствует уравнениям физики» – это определение метафизика интеллекта. Карл Ясперс пишет о философии Фихте и Гегеля, как о хмельном напитке, который пьянит, и ведет к потере контакта с действительностью.
Ж. Бенда и А. Камю отмечали в своих книгах, что немецкий идеализм, разрушив философию рационализма, стал тем идеологическим базисом иррационализма и мистики, на котором был построен диалектический материализм Маркса.
Ж. Бенда «Предательство интеллектуалов»:
«Диалектический материализм отрекается от разума и тогда, когда стремится представить изменение не как последовательность неподвижных состояний, даже бесконечно близких, а как ?непрерывную изменчивость?, не ведающую никакого постоянства; или когда использует такие свои вывески, как чистый ?динамизм?, не затронутый никакой ?статикой?. Здесь мы опять сталкиваемся с тезисом Бергсона, который проповедует движение само по себе, противополагаемое последовательности состояний покоя, действительно совершенно отличной от него, как бы ни были близки эти состояния друг к другу. Однако такая позиция выражает недвусмысленное отречение от разума, поскольку разуму свойственно останавливать вещи, которые он рассматривает, по крайней мере пока он их рассматривает, в то время как чистое становление, по сути своей исключающее всякую самотождественность, может быть предметом мистического единения, но не рациональной деятельности».
А. Камю: «Бунтующий человек»:
«Как бы то ни было, именно у Гегеля революционеры XX века обнаружили целый арсенал, с помощью которого были окончательно уничтожены формальные принципы добродетели. Революционеры унаследовали видение истории без трансценденции, истории, сводящейся к вечному спору и к борьбе воль за власть… Сведение всех ценностей к единственной – исторической не могло не повлечь за собой самых крайних последствий… Вот почему исторический разум иррационален и романтичен, вот почему он напоминает то систематизированный бред сумасшедшего, то мистическое утверждение слова божия. Неудивительно поэтому, что, для того чтобы сделать марксизм научным и подкрепить эту фикцию, столь выгодную в наш научный век, пришлось сначала сделать науку марксистской, пустив для этого в ход террор. Научный прогресс со времен Маркса состоял, грубо говоря, в замене детерминизма и механистического материализма тогдашней эпохи пробабилизмом. Маркс писал Энгельсу, что учение Дарвина составляет основу их собственного учения. Стало быть, для того чтобы марксизм сохранил ореол непогрешимости, следовало отрицать биологические открытия, сделанные после Дарвина»
Философия рационализма, как она есть в мире идей Платона, в дуализме мышления и физики Декарта, в интеллектуальной любви к Богу Спинозы – это философия двух полюсов интеллекта: активного мышления и пассивных законов природы. Эти две стороны интеллекта составляют существо научного познания, где мышление и законы природы части единого целого, созданные друг для друга.
Немецкий идеализм и материализм Маркса разрушают эту философию рационализма, разрывая органическую связь между мышлением и законами природы, как двух сторон единого интеллекта. Кант, Фихте, Гегель оставляют только мышление, разрывая его связь с природой вещей; Маркс, Энгельс, Ленин оставляют только материю. Так, эти философии субъективизма и материализма, разрушив философию рационализма, разрушили научное мышление.
Кризис научного мышления Нового времени и стал причиной глобальных социальных катастроф 20-го века. Социальный дарвинизм, как синтез и апогей этих идеологий, разрушивших научное мышление, лег в основу марксизма, гитлеризма, а также теорий рыночной конкуренции.
Незрелый интеллект формальной логики, голых абстракций, оторванных от действительности, преобладания дедукции над индукцией – кто же не знает этой болезни античности? И субъективизм скептиков и материализм эмпириков, и рационализм научного мышления – все родилось в Античной философии одновременно, вместе с бурным рождением интеллекта. И здоровье и болезнь интеллекта родились вместе, и по сей день идут рука в руку.
Новое время сделало много и для развития научного мышления, и, как мы видели, для усложнения младенческой болезни интеллекта, формальной логики, оторванной от действительности. Такой интеллект в психологии и психиатрии называют шизоидным, манипулятивным, мистическим, эгоцентрическим интеллектом.
С одной стороны, бурно развивалось научное мышление: естественные науки позволили открыть ряд природных энергий, впервые была сформулирована энергетическая теория познания в работах Вильгельма Оствальда. Психология, антропология, социология все больше подтверждали наличие единой природы человека, закономерностей духовной энергии человека. Теория естественного права в социальных науках развивалась после Платона и Цицерона в трудах Спинозы, Гроция, Руссо, Тома Пейна, Локка, Прудона, Кондорсе, Спенсера, Конта, Милля, Рассела, Герцена, Кропоткина, Толстого и др.
С другой стороны, не менее бурно заявило о себе шизоидное мышление в писаниях эмпириков, немецких идеалистов, дарвинистов и материалистов: всех тех направлений философии, которые разрушили философию рационализма, а вместе с ней научное мышление.
Шизоидное мышление философы стали выделять как стадию незрелого интеллекта, которая ведет к социальным катастрофам: именно со стадией шизоидного мышления такие историки связывают падение античности и великий кризис двадцатого века, породивший войну марксизма и гитлеризма.
Ф. Шеллинг именовал эту стадию – стадией негативного сознания. С. Кьеркегор – мистическим и фантастическим интеллектом. Огюст Конт вслед за Шеллингом выделяет мифологическую, метафизическую (шизоидную, негативную) и научную (позитивную) стадии сознания.
Заслуга известного гуманистического психолога Эриха ФРомма состоит в том, что он показал в своих книгах («Иметь или быть», «Искусство любить», «Человек для себя», «Здоровое общество»), как шизоидный (манипулятивный) интеллект проявляет себя в характере «рыночного человека» в капиталистической действительности материалистической культуры.
Если внимательно анализировать труды этих авторов становится очевидным, как прав был Александр Солженицын в своей Гарвардской речи, когда отказался обвинять только коммунистическую реальность страны Советов в Холодной войне, и вообще в кризисе 20-го века. Вместо этого он подчеркнул, что культура материализма и субъективизма, которая стала провалом эпохи Просвещения одинаково негативно сказалась и на капиталистической, и на коммунистической действительности. И именно этот культурный кризис есть истинная причина Холодной войны.
И как бы не менялись экономические отношения, враждебность будет оставаться, пока не будет преодолен этот этап ущербного шизоидного мышления. Есть только один способ его преодолеть. Перейти на стадию научного мышления. Книга как раз рассказывает о том, как совершить этот скачок из стадии негативного шизоидного интеллекта к стадии позитивного научного мышления.
Победа философии рационализма, развенчание немецкого идеализма и материализма, и выход к энергетической теории познания – вот пути становления научного интеллекта.
Научное мышление всегда в поисках закономерностей общественной жизни. Материализм видел эти закономерности в экономических отношениях и биологических законах, субъективизм отрицал закономерности, разрушая основы основ научного мышления. Энергетическая теория познания новой научной парадигмы ищет закономерности духовной энергии человека.
Закономерности духовной энергии человека – общая природы человечества, о которой давно пишут теоретики естественного права. Так, только научное мышление, а вовсе не экономические и политические системы, может положить конец Холодной войне и стать фундаментом пацифизма во всем мире.
Бертран Рассел, известный математик, философ, логик, общественный и политический деятель 20-го века, автор популярного учебника по истории западной философии, сформулировал в ряде своих книг революционную с его точки зрения политическую теории, основанную на теории психологии. Он занимает, таким образом, позицию прямо противоположную Карлу Попперу в «Открытом обществе и его врагах», где Поппер доказывает правоту «экономизма» Маркса, и отказывается от естественного права, и признания законов психики как движущей силы общества. К. Поппер за Маркса, отрицавшего психологию, и против Дж. Милля, отстаивавшего естественное право законов психологии. Бертран Рассел за психологию, за естественное право, и против экономизма Маркса.
На этом и мы строим нашу теорию психической энергии как теорию естественного права, и продолжение революции Бертрана Рассела в политических науках.
«Немногие мыслители, занятые в сфере политических теорий, решились бы применить достижения современной теории психологии к объяснению социальных процессов в исторической перспективе. Это именно то, что я дерзну предпринять, не побоявшись бросить перчатку всем ортодоксальным теориям»
Бертран Рассел «Воздействие науки на общество»
«В этой книге я ставлю своей целью доказать, что фундаментальной концепцией социальных наук является Власть, в том же смысле, в каком Энергия является фундаментальной концепцией физики. Подобно энергии, власть имеет много форм, таких как богатство, вооруженные силы, гражданская власть, влияние на мнение. Законы социальной динамики это законы, которые возможно сформулировать только в терминах власти в целом, но не в терминах отдельных форм власти»
Бертран Рассел «Власть»
«Из четырех страстей, которые мы перечислили, только одна, а именно стяжательство, напрямую связана с материальным положением человека. Три остальные – тщеславие, соперничество, и любовь к власти – происходят из социальных отношений. Мне кажется это источник ошибочности марксисткой интерпретации истории, которая молчаливо подразумевает, что стяжательство есть источник всей политической активности»
Бертран Рассел «Практика и теория большевизма»
«Марксистское мировоззрение ведет к неправильному акценту. Работа Ньютона например, могла иметь всевозможные виды экономических причин, но эта работа сама по себе значительно более интересна и важна, чем причины ее породившие. Экономика в конечном итоге имеет дело только с поддержание жизни; если бы эта проблема была удовлетворительно решена, как например с помощью коммунизма, нам бы потребовался новый объект для мышления, и некий новый принцип, чтобы положить в основу интерпретации будущей истории. Простота хороша в рекламе, но не в философии»
Бертран Рассел «Образование и здоровое общество»
Тесла Лейла Хугаева
Очередная монография автора теории психической энергии, Теслы. Л. Хугаевой. Метафизика философии рационализма находит художественное отображение в фабуле книги, представленной как Собрание великих мыслителей в Храме Духа, учреждающих Большой Суд над Холодной войной. Бертран Рассел и Артур Шлезингер, Александр Солженицын и Михаил Булгаков, Лион Фейхтвангер и Андре Жид, Ромен Роллан и Лев Толстой собираются вместе, чтобы найти виновных в убийстве Джона Кеннеди.
Гражданская война Демократов и Консерваторов. Кто убил Кеннеди?
Тесла Лейла Хугаева
© Тесла Лейла Хугаева, 2021
ISBN 978-5-0055-6785-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Введение
Распад СССР не оставил Холодную войну в прошлом. Страны Советов больше нет, коммунистическая партия как государственная партия сверхдержавы прекратила свое существование, страна перешла на рельсы демократических реформ, а Холодная война все не заканчивается и не заканчивается. Иногда кажется она становится еще интенсивнее, еще агрессивнее. В чем же причины Холодной войны?
Как выясняется, капитализм и коммунизм только части одной и той же материалистической культуры эпохи Просвещения, которую Александр Солженицын винил в духовной деградации западной цивилизации. Россия плоть от плоти западной цивилизации, а коммунизм большевиков только разновидность культурной деградации этой цивилизации, связанной с философией материализма, субъективизма, агностицизма.
Философия рационализма, успешно развивавшаяся со времен Древней Греции в трудах Платона, Цицерона, позже Рене Декарта, Спинозы и Лейбница, Локка, Руссо и Френсиса Бэкона, потерпела сокрушительное поражение в философии Нового времени. Эмпиризм Гоббса и Юма с одной стороны, философия Канта (которая стала ответом Юму, как известно) и его последователей, Фихте и Гегеля, с другой стороны. На базисе эмпиризма и немецкого идеализма, разрушивших философию рационализма, и утвердились «безумные философии власти» 19-20-х веков.
Не вся немецкая философия встала на путь разрушения философии рационализма Платона и Декарта. Г. Лессинг и Ф. Шеллинг остались верны Декарту и Спинозе, Карл Ясперс писал позже, что «недоверие, которое стала вызывать во всем мире немецкая философия в целом, имеет достаточные основания». Ф. Шеллинг первым объявил войну немецкому идеализму: своим учителям Канту и Фихте, и своему однокурснику Гегелю.
Так, А. Гулыга цитирует Ф. Шеллинга в книге «Шеллинг»:
«Природа, мир вещей самих по себе пребывает у Канта в «почетной отставке», как выразился Якоби, люди с помощью продуктивного воображения сооружают свой самостоятельный мир. Шеллинг увидел в этой мысли слабое место кантианства. Еще в молодости он призывал исходить из природы. Теперь он добавил: и приноравливаться к ней, привести кантовский мир «беспредельного, ничем нерегулируемого человеческого произвола» в соответствие с природой. Эта программа куда более разумна, чем гегелевское представление об абсолютной истине. Гегель объявляет свою логику наукой о том, как развертывается божественная идея в чистом мышлении, до всякой природы, до времени. Как же затем идеальное превращается в реальное, как мысль создает мир, логика природу? По Гегелю получается, что природа – всего лишь «агония понятия». Шеллинг нащупал самую уязвимую точку гегелевской философии…
Эта часть курса произвела сильное впечатление на Серена Кьеркегора. Создатель философии экзистенциализма почерпнет отсюда многие свои идеи. «Я помню почти каждое слово из тех, что он произнес. Отсюда придет ясность… Вся моя надежда на Шеллинга»».
Профессор Оксфорда, Патрик Гардинер пишет в книге «Кьеркегор» о том, что сам Кьеркегор в своих последующих работах также критиковал Гегеля и немецкий идеализм вообще за мистическое понятие «чистого мышления», которое в реальности стало концом рационализма:
«Такие заключения были совершенно неприемлемы и приписывались влиянию „безумного постулата“, лежащего в основе гегельянской доктрины об абсолютном духе. В то время как источником абстрактного мышления была реальная действительность, „чистому мышлению“ по видимому удалось обходиться без таких банальных связей. В буквальном смысле слова фантастическое. Это „чистое мышление“ „находится в мистическом взвешенном состоянии между небом и землей, освобожденное от любых отношений с существующим индивидом, объясняет все своим собственным языком и не может объяснить себя“. Конкретный живой человек из повседневной жизни поглощен „игрой теней чистого мышления“, его место занято химерическим универсальным субъектом, придуманным метафизическими идеалистами».
Альберт Швейцер тоже пишет в «Упадке и возрождении культуры», что философию постигло крушение в середине 19 века, так что рационализм был погребен под ее останками, а сама философия окончательно вышла на пенсию, потеряв все связи с действительностью:
«Философия после своего крушения в середине 19 века превратилась в пенсионера, вдали от мира, перебирающего то, что удалось спасти. Сочувственно оглядывалась она на оставленный позади рационализм. Горделиво хвасталась тем, что „Кант прошел ее насквозь“, что Гегель „привил ей исторический подход“ и что „ныне она развивается в тесном контакте с естественными науками“. Однако при этом философия была беспомощнее самого жалкого рационализма. Рационализм при всей своей наивности был подлинной, действенной философией. Она же стала лишь эпигонской философией, облачившейся в тогу учености. В школах она еще играла какую-то роль, миру сказать ей было нечего. Итак, при всей своей учености философия стала чуждой реальной действительности»
Бертран Рассел, знаменитый рационалист, характеризует философию Фихте, как «безумную», а философию Гегеля как «целиком ложную» в «Истории западной философии». О Канте он говорит, как о предтече этих двух безумных философий. Его собственное определение материи, как «того, что соответствует уравнениям физики» – это определение метафизика интеллекта. Карл Ясперс пишет о философии Фихте и Гегеля, как о хмельном напитке, который пьянит, и ведет к потере контакта с действительностью.
Ж. Бенда и А. Камю отмечали в своих книгах, что немецкий идеализм, разрушив философию рационализма, стал тем идеологическим базисом иррационализма и мистики, на котором был построен диалектический материализм Маркса.
Ж. Бенда «Предательство интеллектуалов»:
«Диалектический материализм отрекается от разума и тогда, когда стремится представить изменение не как последовательность неподвижных состояний, даже бесконечно близких, а как ?непрерывную изменчивость?, не ведающую никакого постоянства; или когда использует такие свои вывески, как чистый ?динамизм?, не затронутый никакой ?статикой?. Здесь мы опять сталкиваемся с тезисом Бергсона, который проповедует движение само по себе, противополагаемое последовательности состояний покоя, действительно совершенно отличной от него, как бы ни были близки эти состояния друг к другу. Однако такая позиция выражает недвусмысленное отречение от разума, поскольку разуму свойственно останавливать вещи, которые он рассматривает, по крайней мере пока он их рассматривает, в то время как чистое становление, по сути своей исключающее всякую самотождественность, может быть предметом мистического единения, но не рациональной деятельности».
А. Камю: «Бунтующий человек»:
«Как бы то ни было, именно у Гегеля революционеры XX века обнаружили целый арсенал, с помощью которого были окончательно уничтожены формальные принципы добродетели. Революционеры унаследовали видение истории без трансценденции, истории, сводящейся к вечному спору и к борьбе воль за власть… Сведение всех ценностей к единственной – исторической не могло не повлечь за собой самых крайних последствий… Вот почему исторический разум иррационален и романтичен, вот почему он напоминает то систематизированный бред сумасшедшего, то мистическое утверждение слова божия. Неудивительно поэтому, что, для того чтобы сделать марксизм научным и подкрепить эту фикцию, столь выгодную в наш научный век, пришлось сначала сделать науку марксистской, пустив для этого в ход террор. Научный прогресс со времен Маркса состоял, грубо говоря, в замене детерминизма и механистического материализма тогдашней эпохи пробабилизмом. Маркс писал Энгельсу, что учение Дарвина составляет основу их собственного учения. Стало быть, для того чтобы марксизм сохранил ореол непогрешимости, следовало отрицать биологические открытия, сделанные после Дарвина»
Философия рационализма, как она есть в мире идей Платона, в дуализме мышления и физики Декарта, в интеллектуальной любви к Богу Спинозы – это философия двух полюсов интеллекта: активного мышления и пассивных законов природы. Эти две стороны интеллекта составляют существо научного познания, где мышление и законы природы части единого целого, созданные друг для друга.
Немецкий идеализм и материализм Маркса разрушают эту философию рационализма, разрывая органическую связь между мышлением и законами природы, как двух сторон единого интеллекта. Кант, Фихте, Гегель оставляют только мышление, разрывая его связь с природой вещей; Маркс, Энгельс, Ленин оставляют только материю. Так, эти философии субъективизма и материализма, разрушив философию рационализма, разрушили научное мышление.
Кризис научного мышления Нового времени и стал причиной глобальных социальных катастроф 20-го века. Социальный дарвинизм, как синтез и апогей этих идеологий, разрушивших научное мышление, лег в основу марксизма, гитлеризма, а также теорий рыночной конкуренции.
Незрелый интеллект формальной логики, голых абстракций, оторванных от действительности, преобладания дедукции над индукцией – кто же не знает этой болезни античности? И субъективизм скептиков и материализм эмпириков, и рационализм научного мышления – все родилось в Античной философии одновременно, вместе с бурным рождением интеллекта. И здоровье и болезнь интеллекта родились вместе, и по сей день идут рука в руку.
Новое время сделало много и для развития научного мышления, и, как мы видели, для усложнения младенческой болезни интеллекта, формальной логики, оторванной от действительности. Такой интеллект в психологии и психиатрии называют шизоидным, манипулятивным, мистическим, эгоцентрическим интеллектом.
С одной стороны, бурно развивалось научное мышление: естественные науки позволили открыть ряд природных энергий, впервые была сформулирована энергетическая теория познания в работах Вильгельма Оствальда. Психология, антропология, социология все больше подтверждали наличие единой природы человека, закономерностей духовной энергии человека. Теория естественного права в социальных науках развивалась после Платона и Цицерона в трудах Спинозы, Гроция, Руссо, Тома Пейна, Локка, Прудона, Кондорсе, Спенсера, Конта, Милля, Рассела, Герцена, Кропоткина, Толстого и др.
С другой стороны, не менее бурно заявило о себе шизоидное мышление в писаниях эмпириков, немецких идеалистов, дарвинистов и материалистов: всех тех направлений философии, которые разрушили философию рационализма, а вместе с ней научное мышление.
Шизоидное мышление философы стали выделять как стадию незрелого интеллекта, которая ведет к социальным катастрофам: именно со стадией шизоидного мышления такие историки связывают падение античности и великий кризис двадцатого века, породивший войну марксизма и гитлеризма.
Ф. Шеллинг именовал эту стадию – стадией негативного сознания. С. Кьеркегор – мистическим и фантастическим интеллектом. Огюст Конт вслед за Шеллингом выделяет мифологическую, метафизическую (шизоидную, негативную) и научную (позитивную) стадии сознания.
Заслуга известного гуманистического психолога Эриха ФРомма состоит в том, что он показал в своих книгах («Иметь или быть», «Искусство любить», «Человек для себя», «Здоровое общество»), как шизоидный (манипулятивный) интеллект проявляет себя в характере «рыночного человека» в капиталистической действительности материалистической культуры.
Если внимательно анализировать труды этих авторов становится очевидным, как прав был Александр Солженицын в своей Гарвардской речи, когда отказался обвинять только коммунистическую реальность страны Советов в Холодной войне, и вообще в кризисе 20-го века. Вместо этого он подчеркнул, что культура материализма и субъективизма, которая стала провалом эпохи Просвещения одинаково негативно сказалась и на капиталистической, и на коммунистической действительности. И именно этот культурный кризис есть истинная причина Холодной войны.
И как бы не менялись экономические отношения, враждебность будет оставаться, пока не будет преодолен этот этап ущербного шизоидного мышления. Есть только один способ его преодолеть. Перейти на стадию научного мышления. Книга как раз рассказывает о том, как совершить этот скачок из стадии негативного шизоидного интеллекта к стадии позитивного научного мышления.
Победа философии рационализма, развенчание немецкого идеализма и материализма, и выход к энергетической теории познания – вот пути становления научного интеллекта.
Научное мышление всегда в поисках закономерностей общественной жизни. Материализм видел эти закономерности в экономических отношениях и биологических законах, субъективизм отрицал закономерности, разрушая основы основ научного мышления. Энергетическая теория познания новой научной парадигмы ищет закономерности духовной энергии человека.
Закономерности духовной энергии человека – общая природы человечества, о которой давно пишут теоретики естественного права. Так, только научное мышление, а вовсе не экономические и политические системы, может положить конец Холодной войне и стать фундаментом пацифизма во всем мире.
Бертран Рассел, известный математик, философ, логик, общественный и политический деятель 20-го века, автор популярного учебника по истории западной философии, сформулировал в ряде своих книг революционную с его точки зрения политическую теории, основанную на теории психологии. Он занимает, таким образом, позицию прямо противоположную Карлу Попперу в «Открытом обществе и его врагах», где Поппер доказывает правоту «экономизма» Маркса, и отказывается от естественного права, и признания законов психики как движущей силы общества. К. Поппер за Маркса, отрицавшего психологию, и против Дж. Милля, отстаивавшего естественное право законов психологии. Бертран Рассел за психологию, за естественное право, и против экономизма Маркса.
На этом и мы строим нашу теорию психической энергии как теорию естественного права, и продолжение революции Бертрана Рассела в политических науках.
«Немногие мыслители, занятые в сфере политических теорий, решились бы применить достижения современной теории психологии к объяснению социальных процессов в исторической перспективе. Это именно то, что я дерзну предпринять, не побоявшись бросить перчатку всем ортодоксальным теориям»
Бертран Рассел «Воздействие науки на общество»
«В этой книге я ставлю своей целью доказать, что фундаментальной концепцией социальных наук является Власть, в том же смысле, в каком Энергия является фундаментальной концепцией физики. Подобно энергии, власть имеет много форм, таких как богатство, вооруженные силы, гражданская власть, влияние на мнение. Законы социальной динамики это законы, которые возможно сформулировать только в терминах власти в целом, но не в терминах отдельных форм власти»
Бертран Рассел «Власть»
«Из четырех страстей, которые мы перечислили, только одна, а именно стяжательство, напрямую связана с материальным положением человека. Три остальные – тщеславие, соперничество, и любовь к власти – происходят из социальных отношений. Мне кажется это источник ошибочности марксисткой интерпретации истории, которая молчаливо подразумевает, что стяжательство есть источник всей политической активности»
Бертран Рассел «Практика и теория большевизма»
«Марксистское мировоззрение ведет к неправильному акценту. Работа Ньютона например, могла иметь всевозможные виды экономических причин, но эта работа сама по себе значительно более интересна и важна, чем причины ее породившие. Экономика в конечном итоге имеет дело только с поддержание жизни; если бы эта проблема была удовлетворительно решена, как например с помощью коммунизма, нам бы потребовался новый объект для мышления, и некий новый принцип, чтобы положить в основу интерпретации будущей истории. Простота хороша в рекламе, но не в философии»
Бертран Рассел «Образование и здоровое общество»
