Констанция

Лер не понимала, не могла объяснить почему, но ей казалось, она ясно ощущала, что Констанция, несмотря на свой возраст, сможет усыпить внимание особняка, а также подчинить себе хозяина. Так же она была убеждена, что если какое-то пророчество, а может предсказание и было, то повествовалось оно явно об этой девчонке. Омниус, один из солдат, ясно сказал, что войну разрешит только девочка, девочка с весьма необычными способностями.

– Да. Я уверена, что ты справишься, – сказала Ронк, стараясь выглядеть убедительной.

– Но что делать после того, как он окажет мне помощь?

– К тому времени я уже успею туда прийти.

– Почему ты не можешь сделать это прямо сейчас?

– Нельзя.

Констанции этот ответ не понравился. Что, если Лер не придет, когда всё будет уже кончено? Но делать нечего, придется идти. К тому же, возможно, что судьба намеренно вела ее туда, ибо по своим ощущениям и расчетам, девочка должна была как раз двинуться на юг.

– Почему нельзя? – прямо спросила она.

Чтобы согласиться на сомнительную сделку, нужно узнать обо всех ее подвохах.

Лер вкрадчиво глядела на свою юную собеседницу, стараясь создать вокруг них гнетущую атмосферу. Констанция ощущала всем нутром недоброе предчувствие, но не подала беспокойства. Через пару напряженных секунд Лер отвела взгляд и смазано улыбнулась.

– Одной я не могу прийти туда, вот и всё.

– Тогда почему ты не можешь пойти со мной?

Снова молчание. Эта женщина или специально накаляла атмосферу или действительно очень долго придумывала ответ.

– У меня еще есть дела в этом лесу.

Констанция хмыкнула и развернулась.

– Ладно. Я, конечно, не очень хорошо представляю себе все это, но теперь у меня хотя бы есть цель, – чуть погодя сказала девочка, перекладывая волосы набок.

– И еще кое-что. Сюда идет кто-то, кто отправится в особняк вместе с тобой. Это еще одно звено, еще деталь, которая поможет тебе, – сказала Лер.

Констанция вздрогнула. Неужели, сюда идет Фред?

– С-сюда? Прямо сюда?

– Да. Ты можешь догнать, если пойдешь по той тропинке, – Лер указала на узкую дорожку справа от девочки. – С ним еще один человек и он боится того, кто послал тебя, Констанс.

– Кто меня послал? – Констанция перестала понимать правила этой игры и запуталась в загадках.

– Возможно, тебе… всем вам стоит называть его «хозяин» или «господин». Только представь, как это весело будет выглядеть, посланница.

– Констанс, – поправила девочка, пряча свое недовольство.

Что несет эта женщина? Вероятно, у нее есть загадки или даже заговор против этого «хозяина», но почему нельзя было изъясняться проще?

– Хорошо. Спасибо, – бросила Констанция, быстро направляясь к тропинке.

Лер Ронк победно улыбнулась.

***

Фред, движимый единственной лентой и непонятным для него чувством, пробирался сквозь заросли папоротника.

Река по-прежнему была рядом с ним, всего лишь в паре метров. Изредка вода подавала какие-то сигналы, характеризующиеся плеском и бульканьем.

Фред сначала не обращал никакого внимания на эти звуки, но потом они стали его конкретно раздражать. Сначала он думал, что это простые рыбы или мелкие животные, но для них плеск был слишком громкий.

Мальчик повернул голову и попытался найти причину, которая колыхала водную гладь и доставала его нервную систему.

Сначала ничего не было видно. Лишь только сучки да листья плыли по реке, гонимые течением. Но в одном месте появилось пятнышко, которое с каждым мгновением все росло и темнело.

Вдруг с громким плеском из воды показались длинные каштановые волосы, на солнце отливавшие золотом. У Фреда перехватило дыхание; он замер, как истукан и все глядел на это чудо, боясь даже вздохнуть. Чудо же, на счастье, имело на себе прилипшую к телу рубаху, насколько длинную, было неясно, так как вынырнула только первая половина тела, оставив вторую в недрах темной воды. Девушка смотрела в сторону, не обращая внимания на посторонние шумы и глаза. Ее лицо, слегка загорелое, но все равно светлое, было пухлым, ярко выделялись щеки. На вид она была постарше Фреда, причем не на какие-то год-два, а на целых пять лет. Вдруг Фред понял, что смущен; его лицо вспыхнуло, а паралич прошел, поэтому он поспешил скрыться, иногда оглядываясь, чтобы понять, что она реальна и не привиделась ли.

***

Констанция же, терзаемая сомнениями и подсознательным, глубоко зарытым страхом, брела меж деревьев и решала, что делать дальше. Стоит ли возвращаться к Фреду? Ее решение сперва было опрометчиво; как он отреагирует, когда узнает, что она чуть не сбежала от него? А если уже узнал? К тому же, Фреда нельзя подпускать к непонятному даже ей человеку который портит жизнь абсолютно всем. Слипшиеся волосы неуклюже падали на лицо, застилая обзор. Девочка отыскала красную ленту, которой сразу же перевязала волосы в тугой хвост.

Её мысли вновь вернулись к таинственному хозяину особняка. Что он из себя представляет? Если к нему идут за помощью, значит, он не такой уж и плохой, разве нет? И как связать то, что он отравляет жизнь окружающих, насылая на них боль, с тем, что он по своей же воле помогает людям от неё избавиться? Это такая игра, чтобы не умереть со скуки?

Лер уже ушла, исчезла среди ряби деревьев, как-то недобро усмехнувшись напоследок. И зачем все эти сложности с проникновением в особняк? Все выглядело очень странно, но, кажется, Удовольствие знает, что делает. Да и что будет, если Ронк не поспеет вовремя?

Этот вопрос смущал Констанцию все то время, пока она кружила вокруг деревьев, что-то выискивая. Если он действительно сможет ей помочь и всё будет окончено, а Лер не придет, то он просто выкинет девчонку за дверь и ещё чего хуже, – натравит какую-нибудь боль.

Лер сказала, чтобы она не выходила из особняка надолго, иначе ничего не выйдет. Но как тогда остаться внутри подольше? Такого, как он, жалостью не возьмешь. Грубость и угрозы – не вариант для хрупкой двенадцатилетней девочки.

Констанция вновь села и погрузилась в раздумья.

***

Фред пытался уйти, но застрял между деревьев, невесть зачем появившихся здесь. Под его ногами зашуршали папоротники и веточки деревьев. Он замер, боясь обернуться. Сердце вдруг бешено забилось, заставляя учащенно и прерывисто дышать. Но спустя какое-то время оцепенение прошло, и мальчик понял, что ему нечего бояться. Эта девушка была в десятке метров от него и если она не услышала, как он шел вверх по реке, то вряд ли бы услышала, как он шумел сейчас. И все бы прошло гладко, если бы Фред убежал прямо сейчас. Но он остался стоять на месте, не зная, куда ему идти. А девушка вдруг решила, что плескаться в реке уже хватит и вышла из воды. Как оказалось, на ней была лишь рубашка. Девушка уже заметила Фреда, стоявшего к ней в пол-оборота, но кричать не стала. Ее одежда была спрятана под грудой опавших листьев папоротника, посему мальчик и не заметил никаких вещей до этого. Фреду стоило бы уйти прямо сейчас, но он подумал, что это будет выглядеть, будто он струсил, поэтому остался на месте, но, двигаться по-прежнему не стал. Выглядела эта сцена странно. Фред, стоящий как истукан, не смеющий даже головы повернуть (настолько он был пристыжен и испуган) и девушка, совершенно свободно передвигающаяся и спокойная, как удав. Ее колкий взгляд буквально щипался, где-то даже прожигал кожу мальчишки, и ему от этого стало еще более страшно. Накинув на мокрые плечи какую-то длинную тряпку, девушка, наконец, заговорила:

– Ты не робей, не тебя же полуголым в речке застали.

Фред от такого заявления смутился еще больше.

– Да ладно тебе! Не королевских кровей, чтобы жеманиться, – вновь сказала она, выбирая сухие листья из жилета и штанов.

Ее манера говорить отдавала чем-то грубым, мужским, но голос в тоже время ее был тонкий и звонкий. Это сочетание очень сильно раздражало перепонки Фреда, но сказать вслух такое для него было невозможно.

– Ты странный, – выдала вдруг она, совершенно не замечая всю масштабность ситуации, в которой они вдвоем оказались.

Фред, к слову, тоже не замечал. Она стояла, смотрела на него не то, что с беспокойством, а скорее с интересом, а он, как заяц, вжался в щель между деревьями и застыл, глядя на нее. Зрительный контакт продолжался еще около пятнадцати секунд, а потом Фред нашел в себе силы заговорить:

– Извини, что подглядывал.

Казалось, что если бы он продолжал молчать, то эта незнакомка ждала бы от него слов столько, сколько потребовалось бы, при этом ничего не говоря.